Отложив обожаемую игрушку, наемник полез в мешок и, порывшись там, извлек странного вида зубчатую рейку с округлой рукоятью на конце. Самым тщательным образом оглядел со всех сторон, чуть ли не возя по ней своим длинным носом. Довольный увиденным, Верьян кивнул сам себе и запихнул странный предмет обратно. Вдев руку в лямку из широкого кожаного ремня, парень аккуратно повесил арбалет за спину. Пристроив туда же вещмешок, он несильно подергал за приклад, пару раз подпрыгнул, огладил дугу лука и, сияя удовлетворенной улыбкой, наконец повернулся ко мне.
Похоже, я сильно заблуждалась в сравнении: так обращаются не с ребенком, а с любимой женщиной…
Исход же из города мне вспоминать не хотелось. Как и два мертвых тела, распростертых на серой каменной кладке. Парный патруль на стене Верьян снял играючи – к тому моменту, когда я, основательно ободрав ладони о пеньку, взобралась вслед за ним, все уже было кончено. Наемник равнодушно переступил через одного стражника, как будто ничего стоящего внимания не произошло, проверил, хорошо ли закреплена складная кошка, перекинул через стену на другую сторону веревку и начал по ней спуск вниз. Борясь с подкатившей к горлу тошнотой, возникшей при взгляде на трупы, я тоже поспешила спуститься.
На наше счастье, ров, похоже, вырыли совсем недавно и еще не успели заполнить водой. Однако чтобы основательно извозиться, нам хватило за глаза и той грязной жижи, что скопилась на его дне после двух суток почти непрерывного дождя.
Стелющаяся сейчас у нас под ногами дорожка обнаружилась совсем недалеко от городской стены. Откуда Верьяну было известно о тропе, я не знала, а спрашивать по понятным причинам не решалась.
– Лия, – негромким окриком Верьян оторвал меня от размышлений.
– А? – вскинув на него взгляд, отозвалась я. – Что?
Второй раз за эту нескончаемую ночь парень счастливо улыбнулся.
– Да так, ничего, – пожал плечами, продолжая довольно лыбиться. – Проверить тут кое-что хотел.
Поправляя натершие мне плечи лямки тяжелеющих час от часа сумок, я подозрительно вгляделась в нахала.
Ну просто кот, втайне от хозяйки сожравший кринку сметаны и собирающийся слопать еще жбан сливок. Но уже на виду у всех домочадцев, прекрасно зная, что ему все сойдет с рук. То есть с лап.
– И как, удачно?
– Более чем.
И почему мне не нравится эта кривая ухмылочка, не сходящая с его вытянутого длинноносого лица, скажите, пожалуйста?
«Возможно, потому, что он назвал тебя по имени?»
Ч-черт…
Довольно долго мы шли в полном молчании. В мыслях у меня проносились душеспасительные и усовестительные тирады, бессвязные оправдания, невразумительные обвинения. Теснилось множество вопросов. Все вместе это превратило мысли в малопривлекательную кашу полного непонимания происходящего.
– Откуда? – через силу выдавила я, наконец сведя все вопросы к одному-единственному слову.
Верьян не окоротил меня банальной остротой «оттуда», а остановился, аккуратно положил на землю чудовищный арбалет, скинул заплечный мешок и стал что-то в нем сосредоточенно выискивать, попутно проясняя некоторые важные для меня моменты.
– Глашатаи уже с неделю глотки надрывают, суля награду в тысячу тиланов за поимку беглой алонии.
– А что конкретно говорят?
– «Разыскивается девица Лия, двадцати двух лет от роду. Обликом благолепна, значительных телесных изъянов не имеет. Может быть обряжена в мужское платье. Особые приметы: волосы цвета необычного, волшбой поменянного, а собственно золота красного колдовского», – процитировал наемник, копаясь в вещах. – Правильно делаешь, что волосенки закрашиваешь, кстати… О, вот она, зараза!
Он поднялся и протянул мне измятый, перепачканный листок.
– От Рина до Умузбулара этот портрет только что в нужниках не повесили, на бумагу не поскупились. Чувствую, молиться скоро на него начнут. А что, грех не помолиться на такую-то награду.
Я опустилась на землю. Предательски дрожащие пальцы расправили на коленях листок, чуть его не порвав. Взгляду, жадно впившемуся в портрет, только-только хватало яркости лунного освещения.
Мои глаза. Мой нос. Мои губы. Брови удивленным домиком. Длинные волосы заплетены в перекинутую через плечо косу. Несомненное сходство между мной и девушкой, изображенной на портрете, конечно, имелось. Но была и огромная разница ценой в беспечность и доверчивость.
Такой, как на портрете, скороспелая алония Избранная Лия приехала в столицу. Эту девушку не предавали: она пока не знает, что такое убивать, не умеет лгать так же легко, как дышать, не осмеливается распоряжаться человеческими жизнями, прячась от ответственности за самообманом. Черты ее лица еще не заострились от постоянного недоедания и злоупотребления Силой. А во взгляде нет той циничности, загнанности, вечной усталости, что присущи бесполому перевертышу Рель.
Лия и Рель.
Рель и Лия.
Две стороны разменной монеты, имя которой Аурелия.
«Как ты только все это разглядела?» Иногда воображение и интуиция прекрасно заменяют зрение. Утром устрою им проверку на зоркость. Если выживу, разумеется.
Я устало посмотрела на спутника снизу вверх. Его и так длинная фигура на фоне неба казалась непомерно высокой – точно бесстрастный ангел воздаяния по грехам человеческим, пришедший и по мою душу.
– Что ты хочешь?
Верьян опустился на корточки, долго и немигающе смотрел на меня в упор, после чего веско произнес:
– Работу.
– К-как-кую работу? – От удивления я стала заикаться.
– Для начала я согласен на охранника, а дальше посмотрим. Ну это если у тебя нет никакой головы на примете.
Охотник за головами усмехнулся собственной удачной шутке.
– Есть. Твоя, – зло отчеканила я и тут же зашипела от боли.
Мои плечи вновь были зажаты в тиски его пальцев.
Ох, когда-нибудь я не выдержу и поломаю ему хваталки! Больно же!
– Детка, хочу тебя огорчить, ты не в том положении, чтобы язвить. – Его губы улыбались, но глаза были серьезны. Смертельно серьезны. – Поэтому давай-ка настраивайся на дело. А то время, знаешь ли, к рассвету – астаха никого дожидаться не станет.
Рывком я высвободилась из его рук и отползла подальше.
– Зачем это тебе? Ты же можешь просто сдать меня Имперской страже и получить законную тысячу тиланов, не напрягаясь!
Верьян был само спокойствие, деловитость и собранность в одном лице.
– Знаешь ли, охотясь за чужими головами, я понял, насколько мне дорога моя собственная черепушка. Непростая ты, конечно, девка, Лия, но тысячу золотых за тебя никто не даст – скорее прирежут тихонько, чтобы лишнего не болтал. Нет, я уж лучше за тобой пригляжу… – «а коль случай благоприятный подвернется, то и властям сдать не побрезгую». – Хотя наемник вовремя замолчал, окончание предложения будто висело в воздухе. – Если ты заплатишь, само собой.
