Гребаный запрет на интим! Если бы не он, моя рука уверенно штудировала манящие глубины!
Ровно через секунду Раисова сама начинает мне отвечать и даже тянется навстречу, поднимаясь ладошками по моей шее.
Царапает меня, но сама же целуется охеренно!
Поцелуй растекается сладкой начинкой у меня во рту.
Еще слаще становится, когда я чувствую, как ее язычок бойко и юрко начинает пробивать дорожку к моему языку и потом, резво танцуя, кружит. Кружит-кружит и едва заметно касается, рождая взрывы.
Никогда прежде от поцелуев так сильно голову не терял. Всегда в ход шли более тесные реакции, более откровенные позы и прикосновения.
Но сейчас я всего лишь держусь ладонями за талию и целуюсь, но ощущение, будто у меня самый крутой в жизни секс.
Горячо… Звенит сильно в разом опустевшей башке. Опаляет! И почему нельзя претворить в жизнь все свои желания?!
Поцелуй становится глубже и откровеннее. Я буквально сжираю ее рот — мягкий, податливый, вкусный.
Врываюсь языком алчно, как будто при вражеском захвате, а она, зар-р-р-раза, охотно подчиняется мне и поддается, заводя еще больше. Терпит поражение, думаю, торжествуя.
Но еще через секунду вдруг понимаю, что поцелуем насытиться не могу.
При таком раскладе кто из нас потерпел поражение?!
Руки живут отдельной жизнью.
Пальцам не терпится смять Свету. Разве я им хозяин? Отнюдь! Жадно мну женское тело — круглые бедра, небольшая, но налитая грудь.
Такая крепкая, высокая, дерзкая! Быстро расстегиваю пуговицы на кофточке.
Ох, как я сейчас освобожу эти сисечки из тесного лифчика на радость нам обоим!
Но…
Вместо того, чтобы нырнуть за ворот, пальцы наталкиваются на глухую ткань.
— Не понял, — отстраняюсь.
— Это пуговицы-обманки, — хихикает Света. — Видел бы ты себя!
— Ты нарочно, — провожу пальцем по линии.
— Нет, но неужели ты этого сразу не заметил?
Вообще ничего не заметил! Сейчас тоже мало что замечаю, кроме сексуально припухших, покрасневших губ Светы.
Снова нападаю поцелуем. Пуговицы, может быть, и обманки, но поцелуй настоящий! Нравится он не только мне, Света тоже взахлеб целуется. Простонала…
Все, тушите свет!
Мимо пролетает машина, посигналила.
— Мы увлеклись! — шепчет мне в рот, сексуально посасывая мою нижнюю губу.
— В самый раз!
Отпускать не желаю.
— Сейчас еще светло, а ты почти залез на меня! — пытается удержать ладошками за плечи.
— Поедем туда, где темно, — выгибаю бровь.
— Ну нет же! Дело не в этом. Просто…
Опускает ресницы вниз. Снова целую. Как маньяк!
— Просто пока нельзя. Запрет…
— Свет, — оторвавшись от ее губ, спрашиваю хрипло. — Совсем-совсем нельзя? Может, хотя бы на полшишечки, а?
— Может и не на половину. Но ручками и… без меня, — куснула за нижнюю губу, отстраняется. — Все, теперь я хочу порулить полчаса.
— С какого перепугу пятнадцать минут превратились в полчаса?
— Тебе нужно полчаса, чтобы остыть. Пятнадцати минут точно не хватит, — роняет быстрый взгляд на мою ширинку.
— Думаешь, ты вывела меня из строя?
— Наоборот. Очень даже в строю. По стойке смирно. Но… это не мои проблемы. А теперь я хочу порулить. Все, не отвлекай, — с серьезным видом заводит машину и, дождавшись свободного «окошка» в потоке машин, выскальзывает на трассу.
Движение на дороге, словно назло, стало намного оживленнее, чем когда я сам сидел за рулем. Или мне так просто кажется?
Переживаю, как бы чего не случилось. Все же машина новая, для Светы незнакомая.
Сижу, как на иголках, готовый в любой момент руль перехватить и сделать все правильно. Но Света мне такой возможности не предоставляет, управляет уверенно, с крайне довольным видом.
Пожалуй, она отлично водит. Аккуратно, точно, на неприятности не нарывается, но в то же время не трясется от каждого движения со стороны других водителей.
Да, она хороший водитель, и…
— И куда это мы разогнались? — тыкаю в спидометр. — Уже шестьдесят!
— Здесь можно. Ты знак не заметил?
— Не заметил. Зато я точно помню, что мы говорили о сорока километрах в час!
— Не зуди.
— Чего-о-о-о?!
Света перестраивается и, выйдя на свободный участок дороги, вжимает педаль в пол, разгоняя машину плавно, но быстро и уверенно. Потом так же плавно сбрасывает до разрешенного минимума.
Возникает ощущение волны, на которую я резко поднялся и скатился, еще не поняв, что произошло.
Только мурашки по всему телу и напряжение ни хрена не спало. Наоборот, усилилось. Уж слишком сексуально смотрится Лана за рулем.
Вот не пойму, всегда считал, что баба за рулем хуже, чем обезьяна с гранатой. Но Раисовой я бы доверил управлять… Блин. Уже доверил и кайфую.
— Ну все, побаловалась и хватит, — говорю.
— Полчаса прошло?
— Пролетело.
— Не заметила. Люблю водить, — облизывает губки. — Признаться, мне было жаль отдавать свою Тойоту и пересаживаться на приору.
— Понимаю, — киваю.
Да уж, с каким удовольствием она водит, едва не пищит. Наверняка это стоило больших усилий, но все же стоило.
Света не настаивает на продолжении, перестраивается, чтобы прижаться к обочине.
— Думаю, я могу дать тебе порулить еще немного. Только если заедешь в одно место. Дорогу я тебе подскажу. Но это еще полчаса за рулем. Или даже минут сорок. Справишься?
— Если вдруг устану, сразу тебе скажу. Куда надо ехать? И зачем?
— Хочу забрать кое-что.
* * *
— Минуту здесь подожди.
— Здесь живет кто-то из твоих друзей? — Света оглядывается по сторонам с любопытством.
— Можно сказать и так. Сиди, сейчас приду. Это не займет много времени. И, кстати, можешь уже пересесть на пассажирское. Обратно я поведу сам.
— Как скажешь, — соглашается Света и напоследок обводит сожалеющим взглядом руль и приборную панель.
Мне же нужно забрать сюрприз.
Собака, конечно, не машина, но думаю, что собаке Света обрадуется ничуть не меньше.
Но честно, я не уверен. Однако сомнениями дело не решить.
Забираю у заводчика собаку, прицепив к ее ошейнику еще кое-что, расплачиваюсь и усаживаю щенка в большую коробку.
