— Шутница моя! — смеется Анваров.
— Я не шучу.
Проигнорировав мои слова, Амир снова начинает меня целовать.
— Не шутишь, но все-таки шутишь. Подтруниваешь, разыгрываешь… Выбери любое, позволено все. Мне, кстати говоря, тоже!
Губы Анварова переползают на шею, рождая вихрь приятных мурашек. Однако я не могу сосредоточиться на происходящем, потому что кроме приятного воссоединения происходит кое-что еще.
Я, блин, рожаю!
— Амир! Это не шуточки, это воды начали отходить. Ой… Ой… Вот опять.
— Ты!
Анваров отстраняется, пристально смотрит на простыню подо мной, ставшую темно-серой от влаги. Там реально небольшой потоп.
— Ты не шутила! — выдает удивленно. — Свет, неужели этот день настал! Наконец-то!
— Ты рад?
— А ты?
— Мне страшноооо…
— Схватки есть? — спрашивает деловито.
— Нет, пока ничего нет.
— Тогда присядь, оденься, я вызову скорую.
— Ты так спокоен, — всхлипываю.
Слушаю его ровный, уверенный голос, когда он вызывает бригаду и объясняет нюансы. Требует приехать немедленно!
Вспоминаю, свои первые тренировочные схватки. Они застигли нас вместе, и паниковали мы ужасно. Сейчас Амир до ужасного спокоен, а я не нахожу себе места.
— Амир…
— Все будет хорошо. Скорая окажется на месте через минут десять. Как думаешь, цвет подходящий?
— Что?
Смотрю на платок и галстук в руке Анварова.
— Думаю, безупречно смотрится вместе с этим костюмом! — показывает мне вешалку.
— Анваров, я рожаю, а ты решил принарядиться, как Золушка перед балом?
— Конечно! Такой хороший день! Просто феерия счастливых событий! Мы помирились, ты рожаешь.
— Вдруг обойдется?
— Ты уже воды пускаешь. Кажется, на этот раз точно все произойдет.
— А почему тогда ты такой спокойный?
Анваров награждает меня поцелуем в лоб.
— Потому что ты, Света, справишься, а я буду рядом, ждать появления Тагира.
— Рядом в родильном зале?
— Ага.
— Но я не хотела партнерские роды! Что угодно, только не это! В коридоре жди! — мгновенно отказываюсь от такого «счастья».
— Я надеялся сам чикнуть пуповину. Кстати, в договоре с суррогатной матерью было прописано, что…
ЧТООООО?!
Мы совсем недавно помирились, я просто через себя переступила, всю гордость в пух и прах разнесла!
Совершила невозможное, буквально из ничего, из пустоты наскребла немного сумасшедшей надежды на счастье, потому что люблю его, засранца, а он снова говорит мне о каких-то договорах?!
— Плевать я хочу, что и в каких договорах у тебя было прописано! Если еще раз про договор от тебя услышу, возненавижу до конца своих дней и ты больше никогда-никогда-никогда… меня не увидишь!
— Спокойно, Света! — обрывает меня. — Я просто хотел быть рядом.
— Будь рядом. По ту сторону дверей родильного зала. И еще… Купи все необходимое. Я же ничего не купила, только одни пинеточки приобрела! — прикладываю ладонь к холодному лбу, покрытому испариной. — Пинетки, Анваров. Мне нужны эти пинетки.
— Я все куплю, все будет сделано в лучшем виде! Сейчас отдам приказ… — быстро набирает сообщение.
— Амир, мне нужны те самые пинетки. Они были среди моих вещей, когда ты меня забирал. В отдельной коробочке, с белым бантиком. Мне они нужны прямо сейчас, — встаю.
По ногам потекло. Сажусь обратно.
— Ой… Я самая бестолковая мамаша.
— Ты лучшая. Потому что такая, какая есть. Все, не раскисай…
— Пинетки, — снова переживаю.
— Сейчас. Все будет!
Анваров все же находит мне ту самую коробочку с пинетками, сообщив, что она была в первом ящике комода.
Я прижимаю к груди эту коробку, пытаясь успокоиться.
Амир мурлыкает себе под нос песенку, примеряет костюм. Крутится перед зеркалом, виртуозно красиво складывает платок, опустив в нагрудный карман.
Глубокий синий, подчеркивающий цвет его глаз. Поворачивается с ослепительной улыбкой.
— Ну, как я тебе?
— Готов хоть на бал к президенту.
— А ты в ночнушке. Непорядок. Давай мы тебе хотя бы халат теплый наденем.
Я непривычно вялая и как будто в ступоре. Знаю, что нужно шевелиться, но почему-то застываю без движения через одну секунду.
— Ну же, улыбнись. Все будет замечательно.
— Вдруг не будет? Я впервые рожаю…
— Я тоже впервые отцом становлюсь. Событие грандиознейшее! — улыбается широко. Сейчас щеки треснут, мамочки! — Вот халат. Надевай, — протягивает теплый махровый.
Поднимаюсь.
— Свет, ты капаешь…
Мне и без его ироничных ремарок несладко приходится, а услышав очередную шуточку, начинаю плакать. Анваров обнимает меня за плечи.
— Ну чего ты обижаешься? Я пытаюсь тебя поддержать. Честно говоря, я почти на грани обморока.
— Что-то не похоже.
— Но так и есть. Просто в прошлый раз мы немного растерялись, но сейчас… Сейчас все получится. Я это знаю.
Осторожный стук в дверь.
— Господин Анваров. Врачи приехали.
— Запускайте! — отдает царственный приказ Анваров, еще раз целует меня. — Все под контролем. Скоро мы увидимся с Тагиром.
Меня практически сразу укладывают на носилки. Снова!
Машина скорой помощи, лица врачей, дежурные вопросы… Слышу все разговоры, но воспринимаю их отстраненно, они как вода сквозь пальцы.
— Ты готова к встрече с нашим малышом?
— Совсем не готова. Но кажется, он готов, — отвечаю со слабой улыбкой.
— Все будет хорошо. Полчаса, самое большее час — и мы станем родителями! — заявляет уверенно.
Полчаса?! Час?! Ничего себе сроки!
— Анваров, я же буду рожать, а не пули из пистолета выпускать. Вряд ли все будет так быстро. А еще… еще у меня таз очень узкий, — начинаю бояться.
— Не думай об этом. Лучше скажи, надо сообщить твоим родителям? — уточняет Анваров.
— Нет, ни за что! — хватаюсь за его запястье. — Никаких ложных тревог! Я сама скажу им, когда я рожу…
— Как скажешь. Кстати, мы приехали. Сейчас начнется!
Ма-ма…
В фильмах от первых схваток и отхода вот до родов проходит минут пять, от силы. В этот период врачи, словно соревнуясь, кто громче, кричат героине: «Тужься, дыши правильно!», а потом… потом прикладывают к груди орущего младенца и все кругом счастливы.
