Мы отводим ее подальше — выходим в сад, где тишина и никого из гостей нет.
— Ну, я вас слушаю, — улыбается до самых ушей.
Жаль, сейчас эта милая улыбка превратится в оскал дракона.
— Мама, — говорить буду я. Сестра вся трясется. — Дело в том, что… Эля больше не девственница. Она… переспала с нашим водителем.
Лицо мамы наливается ядом.
— Чего? Это шутка? Сегодня не первое апреля!
— Это п-правда… — всхлипывает Эля. — Прости, что т-так вышло.
— Твою ж мать…
По ушам словно кто-то битой бьет.
Давно не слышала, чтобы мать ругалась.
— Грязная потаскуха! — мать отвешивает сестре пощечину. — Ты больше не девственница! Господин Айдаров тебя замуж не возьмет! Условие было — невеста невинна.
— Прости… Так получилось. Я в другого влюбилась.
— Мы ведь разорены. Одной ногой все в могиле! Они придут за нами…
— Что теперь делать?
— Рустам Айдаров был нашим единственным шансом. И мы его не упустим! Мия, — мать грозно обращается ко мне. — Переодевайся!
— Что? — я шокирована.
— Живо надела платье сестры! Пойдешь в спальню к господину Айдарову после свадьбы и притворишься своей сестрой.
О, Боги…
Я слишком сильно радовалась, что Айдаров выбрал в жёны сестру, а не меня. Смеется тот, кто смеется последним.
— Когда вечер подойдет к концу, вы поменяетесь местами. А сейчас возвращайтесь в зал и делайте вид, что вам весело. Особенно тебе, Эльвира.
— Ай!
Сестра всхлипывает, когда мать с силой наступает ей каблуком на ногу.
— Дрянь такая. Если у нас ничего не выйдет, я тебя на органы сдам или в рабство, раз Рустам, видите ли, тебе так противень. Раз ты у нас любишь трахаться со всяким быдлом, то швалью станешь в дешёвом борделе. И попадешь в свою стихию, позорище семьи!
— Не говори так, мама.
— Замолкни! Да ты просто шлюха дешевая, раз с водителем так тупо перепихнулась… И ради чего? Ради бесплатного сифилиса? Вы хоть предохранялись? Или завтра мы узнаем, что ты залетела от нищеброда?
У сестры опять начинается истерика.
Накрыв лицо ладонями, она давит в себе всхлипы.
— Я прошу тебя, — мне приходится вмешаться, но меня никто не слушает.
Рыкнув мать быстрым шагом семенит в дом, хватает бокал с подноса у официанта и залпом его осушает. Затем в ход идёт второй бокал, с которым она делает тоже самое.
Я обнимаю сестру и шепчу ей на ухо успокоительные речи.
— Ну все, успокойся, нам пора возвращаться. Веди себя естественно. Я всё улажу, я помогу тебе. Всё будет хорошо. Он не оторвет нам головы… Не плачь! Мать просто пьяна.
Кивнув, немного успокоившись, Эля тоже возвращается в зал.
Опустив ресницы, я настраиваюсь на важную миссию, шепчу в уме:
“Так, спокойно, Мия, только спокойно”.
Сжимаю кулаки, так сильно, что ногти ладони пронзают.
Все обойдется… Все будет хорошо.
Надо просто взять и смириться.
Заранее настроится на страшную участь.
Вот это поворот конечно…
Вечер подходит к концу, уже даже отгремел праздничный салют. Гости начали разъезжаться по домам, но мы с мамой должны были остаться в поместье Айдарова еще на несколько недель, чтобы поддержать сестру и насладиться здешними красотами.
Рустам в компании мужчин уединяется ненадолго в комнате для азартных игр, чтобы поиграть в покер. Это наш шанс.
— Пора. Сейчас самое лучшее время, чтобы подменить невесту.
Мать хватает нас за руки и обеих тащит в уборную.
— Снимайте все тряпки. Все до единой. И переодевайтесь!
Мы быстро скидываем платья, мама помогает мне надеть свадебное платье и затягивает корсет. Очень туго тянет. Невозможно дышать. Сразу видно, она в гневе. Затягивает веревочки от души.
Мы готовы. Замираем перед ней, встав в шеренгу. Мама тщательно нас осматривает, хмуря брови. Делает шаг вперед и распускает мои волосы, вынимая из причёски все шпильки. Затем, губы подкрашивает такой же помадой, какая была у Эли.
— Так, вроде порядок. Вас и правда трудно отличить. Сами знаете, что даже родная мать вас, порой, путает.
Синхронно киваем.
— Да, чуть не забыла. Эля — кольцо.
Сестра вытягивает вперёд руку, мать снимает с безымянного пальца золотое обручальное кольцо, украшенное крупным бриллиантом, надевает его мне на руку.
— Ладно, выходим.
Мы покидаем уборную, направляясь в холл, приближаясь к шикарной витиеватой лестнице, застеленной красным ковром.
— Пошла, Мия, — толчок в спину. — Действуй.
Я на ватных ногах поднимаюсь по лестнице, ведущей в спальню Айдарова.
— Самая дальняя дверь в конце коридора. Смотри не облажайся! Сделай так всё, чтобы ему понравилось. Если он тебя разоблачит, я тебя придушу, доченька.
Хочется плакать, но я стойко держусь.
Я должна…
Должна. Должна. Должна.
На мне лежит большая ответственность.
Но ноги едва шагают.
Я постоянно наступаю на юбки платья и спотыкаюсь.
Подняв их повыше, кое-как добираюсь до спальни.
Отворив дверь, вхожу.
Меня встречает полумрак и огромная постель, застеленная белым шелковым бельём, усыпанная лепестками роз.
Вздохнув, я сжимаю руки в кулаки, подбадривая себя:
— Ты сильная, ты справишься. Он уже идет…
Позади слышатся тяжелые, важные шаги.
Я отступаю назад, почти в угол забиваюсь.
Дверь с грохотом распахивается и в спальню входит ОН.
Грозный. Властный. Опасный.
Порочный дьявол.
Обладающий неземной, дьявольской красотой.
Глава 8.
Настоящее время.
Рука властного доминанта падает на мою лопатку, скользит вниз, плавно толкая моё тело к стене, заставляя прогнуться и оттопырить попку на своего законного хозяина.
— Да, прогибайся, попку на меня…
Чуть шершавая ладонь медленно скользит вниз, вдоль позвоночника, двигаясь к пояснице, оставляя за собой след колючих мурашек. Минует поясницу, проходит через ложбинку между ягодиц. Застывает.
Удар тока.
Бам!
Вот теперь я точно не дышу, когда пальцы миллионера так нагло вторгаются между ложбинкой ягодиц и надавливают на узкое колечко сфинктера. Моё колечко в ответ на чужое вторжение рефлекторно сжимается.
