Спустя несколько часов, я слышу плач моего зайки, быстро бегу в детскую. Там темно, но у колыбели кто-то стоит. Включаю торшер и пугаюсь от того образа, который увидела.
Чудовище…
Что-то, похожее на мою мать нависает над кроваткой Эмирчика.
— Мама?
Направляюсь к ней.
— Мама, что ты делаешь?
Я же запретила ей подходить к внуку! Но она каким-то образом пробралась в детскую, пока мы с Рустамом ненадолго отвлеклись, решая дела по поводу предстоящего медового месяца.
Она берет на руки Эмира, что-то шепчет. Её волосы по-прежнему растрёпаны, а внешний вид в целом оставляет желать лучшего.
На мои вопросы не отвечает, вообще ни на что не реагирует, словно зависла на своей какой-то странной волне. Я пугаюсь не на шутку, ведь её руки трясутся, она может уронить младенца!
— Положи его, — говорю твердым тоном, приближаясь, с первого взгляда кажется, что мама лунатик.
Но она вдруг поворачивается, глядя на меня страшными, больными какими-то глазами, и мне становится ещё хуже, душа в пятки летит.
— Что ты делаешь?
Опять что-то лепечет непонятное, тряся головой, начинает шаркать босыми ногами по полу и направляется к выходу.
— Так, хватит! Мне это не нравится. Дай сюда!
Бросаюсь к обезумевшей матери, пытаюсь выхватить из рук кричащего Эмира. Ребёнок заливается криком всё сильней и сильней. Но мать внезапно с силой отталкивает меня в сторону. Я цепляюсь ногой о край ковра и лечу в сторону трюмо.
Удар.
Боль.
Руку словно насквозь ножом рассекают.
— Что за крики?
Вспыхивает яркий свет и в комнату влетает Рустам. Я хватаюсь за руку, сидя на полу, замечаю кровь, которая тонкой струйкой стекает вниз по руке.
Боже, я локоть себе распорола.
— Черт, Мия! Ты как?
Он прижимает меня к себе, с беспокойством осматривая руку, а потом в его глазах просыпается демон, когда он видит мою ранку и понимает, по чьей вине я её получила.
Позади Рустама вырастают два охранника.
— Увести её.
Рустам настигает ополоумевшую мать, быстро отбирает у неё ребенка.
Осторожно придерживая руку на весу, подхожу ближе к мужчине.
— Что с ней?
— Не знаю, она явно не в себе. Мы это выясним. Сильно ушиблась? Ах черт!
Рустам передает Эмира в руки выскочившей в комнату няне, сам снова привлекает меня к себе.
— Дрянь проклятая! Впервые жалею о том, что тебя послушал! Ты только посмотри, что она сделала?!
Он целует мою руку, а потом ведет в соседнюю комнату, чтобы обработать ушиб, затем укладывает в кровать.
— Где она?
— Её увезли.
— Куда?
— Я завтра всё расскажу, иначе ты спать не будешь.
После этих слов точно не буду.
— Не уходи, пожалуйста, ляг со мной!
— Сейчас я к Эмиру загляну, сразу же вернусь.
Поцеловав меня в лоб, Рустам на минуту покидает нашу спальню. А утром за завтраком, озвучивает важную новость.
— Насчет твоей мамы… Ты знаешь, что это?
Он ставит передо мной белую пластиковую баночку без этикетки.
— Нет, не знаю, — отрицательно качнула головой.
— Это, Мия, сильнейшее наркотическое вещество. Успокоительные, которые, при длительном употреблении вызывают галлюцинации и помутнение рассудка.
— Господи! Не может этого быть? Ты намекаешь…
— Мы обыскали комнату вещи матери и нашли таблетки в ее сумочке. Похоже и в этом ваш семейный врачишка постарался. Твоя мать, после смерти отца, вероятно, страдала депрессией, поэтому пила, так сказать, эти успокоительные. Всё, допилась. Она просто сошла с ума!
От его слов кровь в жилах застывает.
— Что теперь будет?
— Её будут лечить. Приезжала скорая, твою мать забрали в клинику. Психиатрическую…
Хорошо, что я сейчас сижу на стуле. Так бы упала.
— Мия, она пыталась продать младенца!
— Что? — я не верю в то, что слышу.
— Она шептала весь этот бред, шептала, что уже нашла выгодного жениха для своей внучки. Что скажешь?
— Какой еще внучки!
— Она думала, что Эмир… девочка.
Я резко вскочила на ноги, с грохотом уронив ложку.
Нервы сдали окончательно…
— Не выпускайте её оттуда. Видеть её не хочу!
Я думала, она во благо семьи выдает нас замуж по договору, чтобы жизни наши спасти. Но на первом месте были деньги и хвастовство перед подругами.
Оказалось, её голову затмили не только деньги. Больше наркотики и алкоголь.
Рустам подошел к мне и быстро обнял, приласкав. По щекам заструились горькие слёзы… А перед глазами пронеслись все те ужасы, которые я испытала. Благодаря ей.
— Дрожишь? — Рустам это заметил.
Он посадил меня к себе на колени, а сам сел на стул, не выпуская меня из таких нужных мне прямо сейчас согревающих объятий.
— Ну, давай рассказывай! Что тебе эта ведьма поганая сделала?! Или я сам ей допрос устрою! С пристрастиями! Я обещал с ней разобраться…
— А смысл, Рустам? Она ничего не соображает, она больна. Это как пинать инвалида, из-за того, что у него не получается встать на ноги. Криками и бойней её не исправишь. Она не признает свою вину, не попросит прощение. Её нужно лечить и держать взаперти. Подальше от общества.
Рустам обдумал мои слова, молча кивнул, сжав челюсти. Он принял мою сторону и это логично.
Возможно, я бы пожалела мать в чем-то, если бы дело не коснулось Эмира. Она хотела продать моего сына, при этом назвала его “внучкой”. Хотела выдать замуж трехмесячного младенца. Этим самым окончательно убила во мне остатки сочувствия.
Теперь её ожидают долгие годы изоляции и лечения. Что ж, наверно она это заслужила.
Глава 34.
РУСТАМ АЙДАРОВ
Бонусная глава.
— Я согласен погасить ваш долг. Игорь был моим лучшим другом. Но… Не за просто так. Что вы можете мне предложить?
— У нас ничего нет, — Виталина лишь уныло разводит руками, глядя на меня обреченно и подавлено. Скоро заплачет.
Несчастная женщина!
Главное, ни на что неспособная и ничего не умеющая. Как и большинство женщин нашего общества умеет лишь наряды менять да сплетни распускать.
Лишилась мужа, денег, скоро и дома лишится.
