Я впервые слышу его смех.
Впервые…
Он бесподобен.
Как шум падающего водопада.
Мужчина отстраняется, чтобы насладится моим поверженным состоянием.
— Я чувствовал влагу между твоих ног. Много-много влаги… И это не от душа. Хочешь меня, красотка?
Я не понимаю, что творю.
Я сама прижимаюсь к нему и тянусь к губам, целуя.
— Бляяять, это означает да? А как же твоё “печёт”?
Игнорирую вопрос, ведь сейчас мне нужно только одно. Я хочу унять тяжесть в нижней части живота, ведь она сводит меня с ума! Мне плевать на всё. Я жажду получить разрядку.
Со мной никогда прежде ничего подобного не происходило…
— Ну хорошо, только ты будешь мне дрочить. А я тебе. Не останавливайся! Работай рукой сама!
Он убирает свою руку с моей, я задаю более быстрый темп, сильнее сжимая пальцами набухший, невероятно твёрдый ствол. Он стал максимально каменным. Таким орудием можно гвозди заколачивать.
— Вчера ты так и не получила оргазм… Что ж, я прекрасно провел ночь, ты меня порадовала, так что и ты заслужила подарок.
Он властно распинывает мои ноги шире своей коленкой.
— Раскройся. Ноги шире расставь. Не зажимайся и впусти меня. Я только потереблю твой бугорочек и отправлю тебя на луну… — порочно прошептав это в мой висок, Демьян положил подушечки пальцев на мой маленький, дрожащий клитор.
— Входить не буду, только снаружи подразню…
Умелые, опытные пальцы надавливают на чувствительный холмик — я выкрикиваю стон, запрокинув голову назад.
— Как же красиво ты кричишь…
Ему понадобилось всего несколько уверенных движений, и он стал королем моего тела. Но при этом он касался меня бережно и осторожно, боясь причинить боль травмированной плоти.
Растирая влажный клитор круговыми движениями, теребя складочки, мужчина довёл меня до восхитительного оргазма.
А я… довела его.
Сильно сжав ствол огромного члена, я два раза дёрнула рукой и Демьян выплеснул сперму на моё бедро.
Глава 10.
Мои ноги совсем превращаются в вату, я едва не падаю на пол от сокрушительных волн удовольствия, но Демьян успевает снова меня поймать. Щекой прижимает к горячей, бурно колышущейся груди, пока я вся трясусь и дрожу, всем телом и душой находясь в его власти.
Когда последние спазмы оргазма отпускают моё тело, я прихожу в себя и поднимаю голову, чтобы взглянуть в лицо своему покровителю. Только сейчас при свете дня я как следует могу его рассмотреть.
Сейчас он выглядит ещё более идеальным, чем в полутьме.
— Стоишь?
— Ага, — пересохшими губами шепчу я.
На самом деле меня будто напичкали сладкой ватой.
А ведь это был мой самый настоящий первый оргазм…
Демьян убрал от меня руки, перешагнул через бортик ванной, направляясь за полотенцем. Я навалилась спиной на стену и беззвучно охнула. Сейчас он повернулся ко мне задницей, и я почти пустила слюнки.
До чего же она крепкая, пышная и аппетитная!
Самая лучшая мужская попка в мире, не сомневаюсь.
Она уж точно заслуживает Оскара.
Если бы такая премия проводилась…
Оскар за лучшую мужскую попку.
— О чём думаешь?
Черт!
Меня поймали на горячем.
— Да т-т-так! О ерунде всякой, — махнув рукой пшикнула я. И тут же густо раскраснелась.
Что за дурацкие мыслишки, Аврора?!
Ты как школьница, ей-Богу!
Не забывай зачем ты здесь и какое к тебе отношение.
Демьян насухо вытирается белым махровым полотенцем, надевает трусы и брюки. Я по-прежнему стою на одном и том же месте, не зная, что мне делать.
— Поторапливайся, сейчас мы идем на завтрак, после в клинику. Нас ожидает насыщенный день.
Тут я вспоминаю о важном.
— Но мне нечего надеть. Только платье свадебное.
— Черт! Попрошу одну из служанок, чтобы одолжила тебе какую-нибудь вещь. После клиники заедем за шмотками. Я куплю тебе то, в чем хочу тебя видеть.
И опять он дал мне понять, что я просто его вещь.
Хотя мне уже не привыкать, дядя меня сломал и учил тому, что да, мы с Таей вещи. А еще он заставлял нас экономить на всём.
— Я могла бы домой заехать… Зачем тратится?
— Что ты сказала? — он словно собрался на меня накинуться как пес.
— Зачем т-тратится.
— Впервые такое слышу от девки. Ты из нашей планеты?
Как-то не очень приятно прозвучало. Ну да, он наверно думает, что я веду себя как типичная избалованная деньгами содержанка. Но он вообще меня не знает! Как смеет так сразу утверждать то, о чем вообще понятия не имеет.
Целый год я жила как в аду и врагу такой жизни не пожелаешь. Мы с сестрой научились всему, в особенности выполнять самую разную грязную работу. Носили самые обычные недорогие вещи, которые напоминают больше мешки, лишившись разных излишеств, включая дорогостоящей косметики.
Он ограничивал нас во всем и это было ужасно! Ведь мы к такой жизни не привыкли вообще. Даже конфеты, или хотя бы крошечный кусочек пирога, мы ели только по выходным, а то и по праздникам.
Я глубоко и грустно вздыхаю, вспоминая этот ужас. Понижаю голос до шепота — само по себе вырывается.
— Дядя целый год меня ломал… поэтому… неважно!
Стоп.
Что-то меня понесло.
Демьян последний человек на планете, которому стоит плакаться о своих проблемах и последний, кто подставит плечо, чтобы о него можно было бы вытереть свои горькие слёзы.
Не буду ничего ему рассказывать о своей личной жизни, да и не нужно ему это. Он через минуту забудет. Зачем ему что-то запоминать о личной жизни какой-то там рабыни.
Рабыня… Вещь. Инкубатор.
Вот, кем он меня считает.
Всё-таки я была лучшего мнения о Демьяне Алаеве, когда впервые его встретила на балу. Что-то за целый год он сильно изменился. Стал хладнокровным и ещё более ледяным. Самым настоящим, непробиваемым айсбергом.
Узнать бы причину…
Судя по тому, как он себя ведет, какой тон себе позволяет и эти его снисходительные взгляды, я в нем ошиблась, он далеко не герой моего романа, а скорее черт из ада в опасно-прекрасной человеческой оболочке.
Но больше всего я боюсь, что он может надо мной насмеяться. Кто его знает, у него ведь сердце из камня. Наверно. Или его вообще нет. В груди черная пустошь.
