– Карина! – сейчас он был абсолютно уверен – это она. Потерянная, с потухшим взором, перепуганная. Его Карина. – Карина, как хорошо, что ты нашлась!
Девушка схватилась за леса, интенсивно затрясла головой:
– Нет.
– Карина, это я, Рафаэль, ты меня узнаешь? – он сделал еще несколько неуверенных шагов навстречу.
К голове прилила кровь, ладони вспотели. Словно за соломинку, он вцепился в фотоаппарат, прижал к себе.
Девушка мотнула головой еще сильнее, бросила короткий, умоляющий взгляд на своих напарниц. Те промолчали.
– Нет, вы ошиблись… Я не Карина.
Рафаэль замер. Плечи опустились, в глазах загорелось недоумение – неужели ошибся?
– Я не Карина, меня Агатой зовут.
Рафаэль ничего не понимал.
Перед ним стояла Карина. Ее цвет глаз, ее лицо, ее руки, ее голос. И движения – ее.
Но она утверждает, что она – на самом деле не она.
«Амнезия?» – Рафаэль ругал себя за то, что не проверил после ее ухода больницы. Она ведь, в самом деле, могла попасть в аварию, могла получить травму. Да, нелепо, как в слезливой мелодраме. Но… другого-то объяснения все равно нет.
Девушка, закусив губу, развернулась и, схватив с ветки, куртку, побежала прочь, с пригорка – в сторону леса.
Рафаэль хотел побежать за ней, его остановили напарницы девушки:
– Чего удумал? Сказала – обознался ты! Так и ступай, откуда пришел! – преградив ему дорогу и оттесняя к стене, на него шагнула одна из женщин – та, что постарше и покрупнее. – Агата она, сестра наша.
«Сестра?» – у он знал всех родственников Карины, сестер у нее не было. Это окончательно сбило его с толку. Рафаэль смотрел вслед девушке, так и не решившись последовать за ней.
Махнув рукой, он развернулся и направился к машине.
Когда проходил мимо почерневшего входа в часовню, кто-то схватил его за руку, привлек к себе – Агата, которую он принял за свою Карину, приблизив к нему лицо, прошептала горячо:
– Ты как нашел меня?
– Да я работал здесь, снимал, – он приподнял вверх руку с зажатым в ней фотоаппаратом… Карин…
– Нельзя, я для того здесь, чтобы очиститься. Грех с души снять, так что не ходи сюда… Если увидят, плохо мне будет.
Рафаэль ничего не понимал:
– Кто увидит? Почему плохо?! Карина, я ничего не понимаю… Тебя здесь силой держат? Тебе угрожают?
Девушка качала головой. Не позволив ему договорить, прикрыла его рот пропахшей гарью ладонью. Прошептала:
– Не называй меня мирским именем. Для всех я Агата.
В голове Рафаэля будто что-то выщелкнулось. Схватив девушку за рукав, потянул к выходу:
– К черту все, поехали!
Карина вырвала локоть, отпрянула к стене:
– Сказала тебе – никуда с тобой не пойду. Пожалуйста, услышь меня! И забудь, что видел здесь… Скажи, чтобы не искал никто, сама вернусь, когда смогу, – посмотрела строго.
– Карин… Это неправильно все…
Девушка нахмурилась.
– Оставь меня. Хоть немного уважай мое решение.
Покачала головой и, развернувшись, юркнула в просвет между опорами арки, выпрыгнула в окно.
* * *
Тем же вечером, Смоленск
Снова тот сон. Мучительная попытка закричать. Дотянуться. Карина снова стояла и смотрела в черное нутро разрушенного здания.
«Что же это за место такое?!» – Рафаэль метался в забытьи, не в силах проснуться или что-то изменить, увязая в навязчивом и болезненном видении все глубже.
Но в этот раз что-то было иначе.
На голове Карины – платок, совсем как там, у часовни. Темное платье в пол. Из черноты провала тянулся сырой, мертвенно-сладкий воздух. И будто шевелилось в глубине что-то, приближаясь ко входу.
Рафаэль замер, всматриваясь в пустоту.
Карина качнулась, сделала шаг вперед. Рядом с ней оказалась девочка, еще не подросток, но уже и не малышка. Простенькая сорочка с голубой каймой и туго заплетенные косички, в руках – букет полевых цветов. Девочка держала Карину за руку и вроде как была с ней и прежде, но Рафаэль не видел ее никогда. Обернувшись через плечо, девочка посмотрела прямо на него – его будто с головой в ледяную воду окунули. Посмотрела строго и неприветливо.
Подняв взгляд на Карину, дернула ту за руку, заставив тоже оглянуться.
– Карина!
Ему удалось закричать. Всего мгновение сна. В котором он увидел ее потерянное, заплаканное лицо, искусанные в кровь губы. Успел заметить ссадины на руках и кровоподтеки на оголенной шее. Что с ней?! Где она?
Его выбросило из сна, тело в одно мгновение стало тяжелым, а мысли потеряли ясность.
Карина. С ней что-то не так. Она в опасности.
Рафаэль убрал влажные волосы со лба и шумно выдохнул. «Нет, это все неправильно», – решительно встал, подошел к окну.
За городом расцветал новый день, рассвет прорывался тонкой розовой полосой за горизонтом, отражаясь в стеклах сонных домов.
Рафаэль взял в руки сотовый, открыл телефонную книжку, в списке контактов нашел номер Светланы – матери Карины. Она должна знать, что Карине нужна помощь.
«И чем она, интересно, поможет?» – рука бессильно опустилась вместе с зажатым в ней сотовым.
Рафаэль не знал, что делать.
В памяти всплыла фраза одной из спутниц Карины: «Агата, наша сестра». Он-то решил, что сестра по крови, но очевидно – по вере. То есть Карина застряла в этом «эко»-поселении.
Рафаэль барабанил пальцами по колену.
Вариант первый – прорваться в этот чертов скит и забрать ее, если потребуется – силой. Но она за ним не пошла там, у сгоревшей часовни, значит, не пойдет и сейчас. А если и пойдет, то снова вернется. «Уважай», – вот как повернула.
Как можно уважать выбор разрушить собственную жизнь.
«А может, не разрушить? – внутренний голос говорил осторожно, доводы липли к позвоночнику, ложились паутиной на мысли. – Ты, Раф, сейчас опираешься на сон, который спрятался в твоей башке».
Как ни крути, действовать силой – не вариант.
«Думай еще» – внутренний голос подбадривал.
Рафаэль прошелся по комнате.
Вариант второй, невероятный, – подключить родственников Карины. Допустим, не мать – с ней он уже говорил. Кого-то еще. Данила, например, ее сводного брата по отцу. Они, вроде бы, были достаточно дружны. И Данил в принципе казался нормальным парнем, адекватным.
Молодой человек посмотрел на часы – чуть больше семи, рановато для звонков, но Данил – человек творческий, веселый, не исключено, что еще и не ложился. «К черту!», – Рафаэль решительно набрал номер.
