— Ты не имеешь права вот так вмешиваться в мою жизнь и решать за меня! Жалеть, осуждать, читать мне нотации! — и не выдержав этого пристального взгляда, я почему-то отвела глаза, взволнованно начав растирать свои пальцы. Всегда так делаю, когда чувствую, что неправа.
— Но я имел наглость пожалеть, человечность во мне взяла верх, — хмыкает Рэй. — Тебе бы стало легче, рвани ты туда, где наверняка бы не удержалась и закатила скандал, демонстрируя на самом деле в каком же ты отчаянье? О, им бы не было стыдно. Смешно может быть. Возможно, даже пожалели бы тебя чуточку. Это не месть, Стефани, это истерика задетого сердца. Я понимаю, что тебе больно и обидно и хочется это куда-то выплеснуть.
— А твоё сердце значит не задето?
— Мне было …очень неприятно. Но, с другой стороны, я очень рад, что не связал свою судьбу с таким человеком, как Натали. Я ошибся, позволил себя обмануть, но это тоже мой опыт, видно я в нём нуждался. И я не привык, что девушки меня бросают, как ты недавно высказалась, со мной это произошло впервые. Я любил эту женщину, мне так казалось. Но я вовсе не горю желанием мчаться и портить им жизнь, что-то доказывая, требуя ответов. Я просто перечеркнул и живу дальше.
— А я вот не могу! Во мне отсутствует эта хладнокровная жила. Верни мой паспорт!
— Не верну. Наш обратный рейс через неделю, — вскочив на ноги, Рэй идёт к столику, где в мило украшенном ведёрке остывает шампанское для молодожёнов, откупоривает бутылку и разлив по фужерам, подносит мне один из них. — Выпьем за наш отдых? Давай просто оторвёмся, фурия ты кучерявая. Отключим нервную систему и отдохнём, это помогает переключиться. Может тебе тут ещё парня подыщем, здесь полного неженатых парней.
— Например ты? — одним махом осушила я свой бокал.
— Нет, себя я тебе не предлагаю несмотря на то, что у нас теперь один номер для двоих. Я даже не уверен, останусь ли я в живых в твоей компании к концу этой недели, — нет ну не хамство — вот так меня дразнить, намекая мне будто я какое-то чудовище несусветное. Ну ничего, как только ты свалишь в душ, я схвачу свой паспорт, и только ты меня и видел. — И, если уж тебе так хочется отомстить этим двоим, то есть один способ. Нет, не царапать гвоздём их машины, — я в ужасе от того, за кого он меня принимает, но продолжаю упорно давиться шампанским строя теперь уже план побега. — Просто изображай равнодушие к этим персонам и радость жизни. Можешь ещё поблагодарить вдобавок своего бывшего, что он убрался из твоей жизни, потому что до этого он загораживал видимость и ты не замечала хороших парней. Ты согласна со мной, Стеф? Скажи мне, что я тебя хоть капельку убедил? …Стефани?
— А? — встрепенулась я, потому что мысленно уже мчалась в аэропорт. — Да. …Возможно. Лекция закончилась, сэр?
— Что-то мне кажется тебе как об стенку горохом, — вздыхает Рэй. — Я в душ. И естественно, как только в душевой кабинке включилась вода, я пробралась в ванную, потому что мы настолько самоуверенны в себе, что даже двери не запираем,
схватила его джинсы и холодея обнаружила карманы пустыми. И пока это гад плещется себе там спокойненько — я рыскаю по номеру с обезумевшими глазами, перерывая его вещи и вообще всё, что можно, но своих документов нигде не нахожу.
— Не нашла? — от неожиданности я конечно же стукнулась головой, потому что в это время задницей кверху заглядывала под кровать. — Ты несносна, но предсказуема. И ты не найдёшь свой паспорт, трусиха, — усмехается мне этот похититель, красуясь передо мной в банном халате.
— Я не трусиха!
— Ещё какая! Хотя … женщине простительно быть слабой.
— Я не слабая!
— Так докажи. Продержись здесь неделю и переубеди меня в обратном. Но если сбежишь — останешься слабачкой и трусихой.
— Иди ты к чёрту, Рэй Болдер! Может мне противна твоя компания, у меня аллергия на пирамиды, и я просто хочу вернуться домой!
— Еще и вруша! — усмехается он с видом тореадора, взмахнувшего красной тряпкой.
— Ладно, тогда я сделаю так, что сбежишь ты!
— Удачи, — улыбочка повторяется только ещё более ехидная.
— Какой же ты к…п…б… — и снова из меня могут выпадать одни согласные, задыхаясь от возмущения я становлюсь заикой.
— Мне почти льстит, что я тебе не безразличен. Я теперь понял, почему твои волосы напоминают пружинки — это нервные окончания. Есть хочешь, злюка?
— Я тебя прибью!
— Мечтать не вредно. Пойдём вниз, будем тебя откармливать. Правда не уверен, что у них тут есть пончики….
Сжав кулаки и закрыв глаза рычу от негодования, а потом под его радостное ржание закрываюсь в ванной. Где минут десять стою под холодным душем. Зато мысли про Николаса больше не грызут, у меня теперь другой объект раздражения. Ну что ж, он сам напросился. К концу недели победитель будет только один.
Захотелось тебе оторваться, дорогой костюмчик, обещаю, ты у меня этот отдых будешь помнить вечно. Главное, чтобы он не подумал тоже самое.
— Может, мы тогда и тебе кого-нибудь присмотрим? — посвежевшая выскакиваю из ванны с уничтожительной улыбкой на пол лица.
— Вот это вряд ли. У меня слишком утончённый вкус.
— Боже мой, какие мы привереды. Конечно, такой второй стервы, как Натали мы вряд ли здесь отыщем. Кому же теперь это счастье утончённое достанется?
— Я вот тоже за тебя переживаю, как бы ты с твоим характером в старых девах не осталась. Летим, птичка, по системе «всё включено» нам положено трёхразовое питание, вредные углеводы ждут! — вот что можно сказать в ответ этому ехидному умнику.
— И давно ты ненавидишь женщин?
— Просто твоё появление в моём офисе заставило меня прозреть и посмотреть на мир другими глазами. Впервые иду против своих принципов. Раньше даже в страшном сне не могло присниться, что брошенный за два дня до свадьбы я окажусь на берегу Красного моря с…
— Вот если ты сейчас придумал какое-то обидное сравнение, то тебе лучше вовремя захлопнуться Рэй Болдер!
— Хотел сделать тебе комплимент, ну как хочешь, — жмёт плечами коварный тип с самым невинным видом.
Только тот, кто долго сидел не диете, истязал себя голоданием ради стройной фигуры, чтобы понравиться тому, кто вытер об тебя ноги, тот меня обязательной поймёт. Когда от ассортимента и ароматов начинает кружиться голова, желудок трубит, дико пританцовывая, кажется, ещё чуть-чуть и ты забудешь своё имя. Хочется плюнуть на все те старания, сесть и налопаться в удовольствие, послав к чёртовой матери всех мужиков вместе взятых. …По обескураженному выражению лица Рэя, понимаю, что я это только что произнесла вслух.
— Просто расслабься, ладно, — подаёт мне тарелку Рэй. — Стефани? — глядя на то, что я продолжаю стоять столбом, он осторожно касается моей руки. — Тебе помочь?
— Почему всё так? — вскидываю я на него глаза, которые уже на мокром месте, вложив в этот вопрос слишком глубокий смысл.
