Какое-то время Рой молчал. Протянув руку, он легонько коснулся пальцами её ладони:
– Когда я увидел тебя впервые, сидящую на подоконнике лунной ночью в Форт Гроссе … я в тот же момент понял, что это ты, та зеленоглазая беда, которую мне напророчили. Чувства возникли не сразу. Я всего лишь действовал по обстоятельствам, не позволяя ситуации зашквариться. Тогда я спасал брата, свою стаю и тебя, между прочим. Десять лет назад вы действительно должны были сойтись, и что самое жуткое – я влюбился в тебя, пока толкал тебя к Дэвиду. Как носитель, Джесс, ты исполнила своё предназначение, альфа получил то, что хотел. Психология ликанов сильно отличается от человеческой и учебников нет, чтобы сесть и выделить пару нужных пунктов. Даже если Дэвида вдруг потянет к другой самке, он тебя не отпустит. … Я думаю, в глубине души, ты знаешь, кого ты любишь больше. Но ты ещё не готова себе в этом признаться. Конечно, я бываю ещё тем мудаком, но у меня тоже есть принципы, Джесс. В своей любовной драме я никогда не прибегну к дару беты, по отношению к тебе. Здесь мне нужна кристальная честность, чистота выбора.
– Конечно, предугадать поступки ликана сложно, как и сложно понять его мысли. Ликаны обладают массой прекрасных качеств, порой даже в людях не часто встретишь такого великодушия и благородства, но внутри вас бродит коварство, игривость, ваша природа толкает вас с азартом загонять жертву, а потом кровожадно раздирать её на части. Ты уверен, что твоё чувство ко мне не угаснет, если исчезнет ваше противостояние с Дэвидом?
– Ого! … Даже так? – Рой вскочил с кровати, включил свет, встал посреди комнаты, грозно сложив руки на груди. – Ты серьёзно так думаешь? – процедил он, сердито сощурившись.
– Я много думаю и забредаю в мыслях в разные стороны. Иногда я сама себя не выношу. Не злись. …Я ведь люблю тебя.
– Не часто ты мне это говоришь, держишь с жёстких рукавицах, не балуешь, – хмыкнул Рой. – Мои чувства к тебе – это не азарт, Джесс! Ещё раз услышу – рассержусь по-настоящему!
– Но Дэвида я тоже люблю. Порой, меня посещает мысль сбежать от вас обоих, потому что мне надоело чувствовать себя извращённой мазохисткой, изменять ему с тобой, а тебе с ним. И дело даже не в вашем договоре или в новолуниях. Дело во мне! Я знаю, что меня многие осуждают…
– Да плевать на них на всех, Джесс! – перебил её Рой. – Пусть катятся со своим мнением в пропасть в дырявом бидоне! Какая разница, что о тебе думают другие, как они тебя называют шлюхой или мученицей. Можно любить двоих одновременно, нельзя, потому что это не любовь – на хрен чужое суждение! Им просто не везёт в их тусклой жизни и они решили, что у них есть право судить. Я извиняюсь, а кто устанавливает рамки? Неудачники? Любовь бывает разной и мерил для неё не существует. Не смотри на меня так удивлённо, я тоже часто философствую ночами! … И ликаны тоже могут любить беззаветно. … Дэвид должен это понимать. Вряд ли он ждёт, что я сдержу слово, скорее всего надеется на обратное. Ему нужен повод прикончить меня.
– Я такого повода не дам, – Джесс бросилась к двери, но Рой оказался там раньше неё.
– Солнышко, я соскучился, – с завлекающей улыбкой, выдохнул Рой. – И я чую, что ты тоже. Я ведь бета, а кто как ни бета знает, как обдурить альфу. Мы любим друг друга, ты мать моего ребёнка, и у меня есть право заняться с тобой любовью! Не бойся за меня. Лучше давай мы снимем с тебя э ту старушенскую пижаму цвета детской неожиданности.
Его страсть всегда сбивала её лавиной и увлекала за собой. … Губы, его руки, запах, его дыхание, манера касаться. Никаких сложных акробатических номеров, он знал, как именно ей нравилось, так ласкать он мог позволить себе только лишь её, и вся его нежность доставалась лишь ей одной.
– Этот оборотень слишком на тебя запал, – прошептал, засыпая Рой. – Несмотря на весь кавардак, безо всякой причины, просто втюрился.
В их отношениях была закопана загадка и в тоже время ответы на все вопросы. Другое дело, что кому-то не хватало смелости взглянуть правде в глаза, имея кучу оправданий и придумывая причины. С Дэвидом Джесс всегда стремилась стать лучше, чтобы соответствовать, чтобы быть достойной такого альфы, такого невероятного мужчины. Она всегда держала фасон, марку, спину, улыбку, растворялась вокруг него и обтекала, смягчая любую острый угол, оставляя себе лишь время для «тёмной стороны луны» и то с их подачи. А с Роем она могла быть само собой, без прикрас и масок, со своими капризами и слабостями, спуская с тормозов своих демонов, быть нежной, сердитой, нелогичной, и несмотря на это он её любил. Рой любил её любой.
И Джесс никогда не боялась сказать Дэвиду, что тоже любит Роя, потому что таким образом она защищала этого отчаянного бету. Своим чувством она связывала альфе руки. И вот теперь в новой, возникшей ситуации, понимая, что теперь она может больше не увидеть Роя – у неё замирало сердце. Но и мысли потерять Дэвида – были просто недопустимы, мысль о разрыве с Дэвидом обездвиживали её паническим ужасом. Поэтому Джесс просиживала в раздумьях часами, думая о том, что может она действительно не умеет любить по-настоящему.
Только глядя на то, как просыпался Рой – можно было безошибочно заметить, что это не простой мужчина, что это даже не совсем человек. По тому как двигалось его сильное ловкое тело, как он потягивался, издавая тихий звериный рык, как играли эти мышцы и этот мелькающую в глазах тень. Рой ещё раз зевнул, раскинув руки в стороны, и уставился на Джесс:
– Я тоже хочу тебя разглядывать, – усмехнулся он. – Меня конечно сложно смутить, но что ты пытаешься во мне разглядеть?
– А скажи мне, мой любитель скользить по острию ножа, эта поездка и всё, что к ней прилагается – это всё благодаря твоему дару внушать людям правильные для тебя решения или бета на этот раз играет по-честному?
– Вот так вот знаешь женщину десять лет, а потом она начинает в тебе сомневаться, – фыркнул Рой, демонстративно отправившись чистить зубы, оставив её без ответа.
– Только не говори мне, что ты обиделся! – поплелась за ним Джесс. – Просто мы ещё никогда не проводили вместе столько времени, ты всё ещё для меня загадка, и я хочу говорить о тебе, узнавать глубже, может, ещё раз в чём-то убедиться.
– Это должно мне льстить, – промычал он, сплёвывая пасту. Его каштановые волосы после сна смешно торчали на макушке и глядя на него Джесс рассмеялась. – Она ещё и потешается! Я умею зарабатывать, у меня есть средства, эта поездка отдых с моей семьёй, поэтому всё по-честному. Я применяю силу беты для защиты и нападения, когда преследую определённые цели. Отцовство изменило меня, поэтому если ты намекаешь, что я могу быть плохим примером для нашего сына, то здесь ты ошибаешься!
– Я противная зануда? Заноза в левой пятке? – Джесс скорчила смешную рожицу.
– И не говори! – усмехнулся Рой. – Хватит ломать себе голову, думалку сломаешь! Поехали, сегодня нас ждёт Барселона!
Джонатан был просто в восторге, хотя Джесс и так знала, что Джон боготворит своего отца, он тарахтел без умолку, засыпая Роя вопросами. Рой закатывал глаза, возмущался, что выносом мозга сын пошёл в мать, но всё же пускался в объяснения на каверзные детские вопросы и не скрывал, что счастлив. Оказывается, для счастья нужно было так мало, но в их случае это была непозволительная роскошь.
