Джесс смотрела на него во все глаза, не комментируя, но почему-то ей захотелось сползти под стол.
– Я ведь оборотень, Джесс, я могу и умею меняться, – улыбнулся Дэвид, умолкая, наблюдая за тем, как официант разливает им вино. – Сегодня я словно заново женился! – поднял он свой бокал.
– И ты всё равно выбираешь меня? – прошептала она.
– Определённо, моё чувство к тебе не изменилось. Хотя, учитывая сущность альф и законы ликанов – альфе приемлемо желание каждые десять лет брать себе новую жену, чтобы быть в тонусе. Но предыдущие десять лет нашего с тобой брака, я был в таком тонусе, что остальные сорок они будут сниться мне в кошмарах! Давай дорогая за тебя и за мою свободу от Роя Фармса! – сделал он глоток вина, оставшись доволен его вкусом.
– Меня беспокоит ваш новый уровень вражды, – Джесс вкус дорогущего вина даже не почувствовала, в своём состоянии она могла даже выпить уксус и не заметить.
– Не стоит. В природе нашего вида, не может существовать беты сильнее, чем альфа с приемтственностью. Поэтому, каким бы потенциалом не обладал Рой, я круче. Он хитрый бес, но я тоже за это время кое-чему научился. Мы подготовились, любовь моя, и ни один его выпад теперь не застанет нас врасплох. … У тебя такое выражение лица, – заиграл желваками Дэвид. – Видно, каникулы прошли замечательно. … Какие чувства ты к нему испытываешь? Только честно!
– О, мы заговорили о честности! Тогда скажи, когда ты собирался рассказать мне, что как законопослушный гражданин Канады ты имеешь супругу, а вот как альфа ликан ты совершенно свободен, просто в твоём доме живёт носитель, подарившая тебе наследника, с которой ты спишь теперь лишь иногда, потому что её дети очень плохо влияют на твою половую жизнь? И когда ты собирался рассказать мне о моём происхождении, о моём папочке оборотне? И какие ты испытываешь чувства к Рою Фармсу? Потому что это уже похоже на какую-то изощрённую страсть!
– Если у души существует предел бездны – то я ненавижу его до самого дна этой глубины, – процедил Дэвид. – Но несмотря на это, я не ставлю себе за цель лишить его жизни. Уничтожить морально, лишить сил – да. … Не застав меня сегодня дома, ты ведь испугалась, что теряешь меня? Знаю, что испугалась, прости. Но мне захотелось, чтобы ты почувствовала, что я испытывал, каждый раз, когда ты уходила к нему в ночь новолуния.
– Из-за вашего договора! – воскликнула Джесс так громко, что на них стали оборачиваться из-за соседних столиков. – Не заключи ты его тогда, всё сложилось бы совсем иначе, – произнесла она уже тише. – Рой и так бы меня спас, потому что любил. И я была привязана к нему, сложно объяснить, как можно было привязаться к такому засранцу, как Рой, но мы были близки, больше, чем друзья, но меньше, чем любовники. А потом вы заключили это дикое пари. Хочешь честно? С каждым разом я влюблялась в него всё сильнее, потому что Роя есть за что любить, Дэвид! Когда во время моих тяжелых родов ты выводил из меня нашего с тобой сына, именно Рой не дал мне умереть от болевого шока. Он спасал мне жизнь не один раз. Он отец моего младшего сына и я благодарна судьбе, что она подарила мне ещё одного ребёнка, потому что Джонатан удивительный мальчик. И я не стану корить и винить себя за то, что люблю их! Представь себе, я и тебя люблю, и просто обожаю Сэма! – в этот момент внутренний голос снова попытался оглушить её своим «но». – Меня достало ваше противостояние!
– Жить одной большой дружной семьёй мы не станем, многомужество запрещено законами этой страны, и законом ликанов тоже, – горько хмыкнул Дэвид. – Поэтому нам нужны перемены. Я решил сделать выбор за тебя, полностью вычленить Роя Фармса, оградившись от его влияния. Этот узел нужно разрубить жёстко! … Джесс, послушай меня, – коснувшись её руки, Дэвид начал медленно поглаживать её ладонь. – Я не собираюсь ругаться этим вечером. Я намерен, чтобы мы его запомнили, как новое начало, чтобы моя женщина влюбилась в меня заново, ещё крепче. Потому что ты моя жена, ты носишь мою фамилию, и не можешь стать женой по ликанским традициям по одной простой причине – потому что ты не ликан! Я люблю тебя, поэтому оберегаю от ненужной информации, зачем тебе было знать, что твоя мать изменила твоему отцу с оборотнем? Важно не это – важно то, как мы справимся с нашими проблемами. Важно то, что несмотря ни на что мы остаёмся вместе. Я снял люкс в гостинице, – улыбнулся он снисходительной подкупающей улыбкой.
– Как, мы разве не поедем домой? – нервно смяла салфетку Джесс.
– Нет, я надеялся, что ты не против переспать со своим мужем на первом свидании. Я ужасно соскучился, Джессика.
– Я тоже, – выдавила Джесс упавшим голосом, не понимая, что с ней такое происходит. – Но, – наконец, она произнесла это «но» вслух. – Я что-то себя неважно чувствую. Боюсь, как бы я не подхватила грипп, да ещё и сильно замёрзла сегодня в аэропорту. Поэтому, если ты не против, поехали домой, я приму лекарство, высплюсь и завтра буду как огурчик.
– Конечно, не вопрос, – Дэвид попытался скрыть своё разочарование, но она всё равно почувствовала. Может потому что всё её чувства были обострены чувством вины. Ведь она ему солгала. Это был никакой не грипп. Это было что-то пострашнее. … Джесс вдруг обнаружила в себе застывшую глыбу. Её любовь к нему … почему-то остыла. Больше не возникало желания упиваться поцелуями, ложиться в постель, жарко заниматься сексом, шептать ему на ухо глупости, смеяться вместе над шутками. Но больнее всего оказалось непонимание – это случилось постепенно или внезапно. Как она могла не заметить, что её любовь угасает или что её просто взяли и изъяли из её души? Все эти размышления действительно наводили на неё болезненный и несчастный вид. … Вот только от альфы не ускользнуло её отчуждение, её подсознательное желание держать его на расстоянии. Даже на его прикосновения она теперь реагировала иначе. И для него был всего лишь один ответ – проклятый Рой Фармс!
Сославшись на дурное самочувствие, Джесс скрылась в комнате, зарывшись в постель, нигде не находя себе успокоения, даже во сне. А Дэвид вошёл в их спальню только на рассвете. Подавленный, мрачный. Присев на краешек кровати, он задумчиво смотрел на свою мирно спящую жену, которая вроде бы была рядом, но она всё ещё не вернулась к нему. Но что самое страшное – он не знал, как это сделать. Как вернуть прежний блеск в её глаза, нежность в улыбку и голос? Всё то, что отнял у него Фармс.
Когда её телефон попытался разлиться заливистым рингтоном, Дэвид, скрипнув зубами от злости, порывисто схватил его, приложа к уху.
– Вот ведь тварь! – прошипел он, выходя из комнаты и тихо прикрывая за собой дверь. – Ты вообще в курсе, что в такую рань люди ещё спят?!
– В такое время Джесс обычно просыпается, – буркнул Рой, недовольный тем, кто поднял трубку.
– Моя жена только что уснула, удовлетворив мою двухнедельную тоску по ней, – злобно процедил Дэвид. – Чего тебе, Фармс? Хочешь сказать «прощай» и заверить меня, что больше не побеспокоишь?
– Размечтался! – хмыкнул Рой.
– Не тужься только сильно! Уведомляю тебя лично – территория моей стаи для тебя теперь под запретом! Сунешься, первое предупреждение – сломают ноги, второе – хребет, третье – прибьют на хрен! Мои парни в курсе. За тобой следят, Фармс, денно и нощно. Забудь сюда дорогу!
