– Ты снова мне врешь, подлое чудовище! Ты отлично знала, что он из сплава метилциамина и тебе его дал Рой! Даже не думай отрицать или я вырву тебе твой лживый язык!
– Вырви! Вырви, Дэвид, только сначала я тебе скажу, что я очень виновата перед тобой, но из-за всего этого я тебя уже просто ненавижу! – выкрикнула она. – Это низкий поступок – издеваться над девушкой, даже для ликана. Это не делает тебе чести, это лишь подтверждает, что все вы монстры!
Разгневанный ликан швырнул её в сторону. Всё что помнила Джесс, так это как она больно ударилась головой. Потому что очнулась она уже у себя в кровати с пакетом льда на затылке.
– Не буду скрывать и скажу, что вы оба это заслужили, – проговорил Вейн, заметив, что она перевернулась. – Но Уэс такой по своей натуре, но почему снова яд, Джесс? – в этот раз Вейн говорил спокойно, с какой-то отеческой печалью в голосе, совершенно не похожий на того пожираемого ненавистью ликана, которым он был вначале. Случай со спасенной маленькой девочкой сильно изменил его отношение к Джесс, и она это чувствовала. И решив снова довериться своим чувствам, Джесс подошла к нему, и крепко обняла, усевшись на колени, будто они были отец и дочь, которая ищет утешения.
– Он довёл меня, Вейн, – тихо произнесла она, спрятав лицо у него на плече, – Я уже не могла себя контролировать. Уэс уничтожает меня, и что-то во мне против этого борется. Если бы он так себе не вёл – ничего бы этого не было! Я не враг вам, почему вы не хотите меня услышать?
Может, её порыв и заставил Вейна опешить, но он не оттолкнул девушку, которую ещё недавно винил в смерти собственной дочери и хотел задушить собственными руками.
– Я знаю, что ты не враг, – тяжело вздохнув, произнес он. – Я увидел это тогда, когда ты билась над малышкой, пытаясь вернуть её к жизни. Именно тогда я увидел в твоих глазах твою душу. Ты ещё сама ребёнок, Джесс. Глупая, запутавшаяся девчонка. Почему ты соврала Дэвиду? Он теперь ещё больше настроен против тебя. Ты продолжаешь рыть себе могилу, а у нас и так трагедий уже достаточно. Тебе так не кажется?
– Просто я очень неудачно пыталась защитить Роя. …Что теперь с ним будет? – Джесс заглянула ему в глаза.
– Это решать альфе. Почему тебя не заботит, что теперь будет с тобой? Эй, ты куда? – возмутился Вейн, когда Джесс резко вскочила и направилась к двери.
– Пойду, поговорю с Уэсом.
– Это плохая идея. С Уэсом сейчас может решиться разговаривать только самоубийца.
– Замечательно, зато потом мне не придется заботиться о том, что со мной будет дальше! – бросила на выходе Джесс.
Комната Уэса была наверху. Единственная комната под самой крышей, куда вела узкая винтовая лестница. Уэс лежал на кровати лицом вниз. Услышав её шаги, он медленно, скривившись от боли, повернулся на здоровый бок.
– Проваливай! – зло процедил он, обрывая её попытку заговорить. – Видеть тебя не могу!
– Уэс, но ты ведь сам … спровоцировал меня, – настойчиво произнесла Джесс, упрямо не двигаясь с места. – Целых две недели, ты измывался надо мной и, в конце концов, добился своего. Разве не это была твоя конечная цель?
– Получить дыру отравленным клинком? – гневно возмутился Уэс.
– Получить возможность безнаказанно придушить меня, – бросила Джесс, опускаясь рядом с ним. – Я не буду сейчас говорить, что я о тебе думаю. Я просто хочу попросить у тебя прощения за боль, которую я тебе причинила. Хотя я и не считаю себя полностью виноватой в этом. Всё равно – прости, Уэс. Знаю, ты меня ненавидишь, – полная решимости и упрямства, которое заглушала сейчас её страх, она легла рядом с ним. – Возьми и убей меня, Уэс. Я не буду сопротивляться. Только быстро, ты же этого хочешь.
– В прошлый раз, когда я пытался это сделать – ты вонзила в меня нож, – проговорил Уэс, пристально глядя на неё и медленно наклоняясь над ней. – Теперь я сменил свои планы, теперь я буду убивать тебя медленно. Потому что доставая тебя – я забываю про боль, Джесс! Я сказал тебе – убирайся! – его дыхание коснулось её кожи.
А дальше, каждый из них оказался непредсказуемым даже для самого себя. Джесс вдруг коснувшись холодными кончиками пальцев его заштопанного пореза, тихо спросила заботливым шепотом:
– Это ведь заживёт, да? Он ведь не будет ныть, так как плечо?
А Уэс вдруг без слов взял и требовательно поцеловал её в губы. И Джесс не стала сопротивляться. Она не знала, что делает и почему она это делает. Она просто, обвив его за шею, отвечала на поцелуй. Она, мягко покусывая его губы, помогла его требовательным рукам снять с себя одежду. Казалось, это был просто спонтанный стремительный секс, взрыв гормонов, как сказал бы Дэвид. Но самое странное для каждого из них, что в эту минуту – ни Уэс, ни Джесс даже не задумывались о последствиях и том, куда вдруг девалась эта обоюдная ненависть. Она отдалась Уэсу, словно задумывала это с самого начала, а он занимался с ней любовью так, будто всегда только и хотел секса с этой девушкой и больше ничего его прошлое поведение не означало. И что поразило её больше всего, когда они лежали рядом остывая после этой вдруг обрушившейся страсти – что она не чувствует ни отвращения к самой себе, ни унижения, ни ощущения растоптанности, хотя казалось бы логично было бы всё это испытывать.
– Интересно, о чём ты думаешь, с таким вот выражением лица? – прервал её размышления Уэс. И Джесс поднявшись, не глядя на него, начала одеваться.
– Я озадачена, почему я не ощущаю себя шлюхой, после того, как переспала …с тобой?! Может, я действительно выродок или чудовище?! Потому что, так легко восприняв этот секс – тем не менее, я тебя по-прежнему терпеть не могу! Мне же должно было быть противно?! А вместо этого я получаю удовольствие оттого, что меня трахает самый ненавистный мне ликан в этом доме!
– Бедняжка, – иронично протянул Уэс, снова запуская в интонацию издевательские нотки, – наверное, ты рассчитывала избавиться от меня таким образом, да? Думала если переспать с Уэсом, то альфа грохнет этого придурка? Спешу тебя расстроить – Дэвиду всё равно.
– Какая жалость! – съязвила в свою очередь Джесс. – Я надеюсь, от твоих стараний у тебя не разошлись швы? – сердито хлопнула она дверью на прощанье.
Её почему-то совершенно не мучили угрызения совести. Пришло такое ощущение, что она это сделала от безысходности, потому что оказалась загнанной своей участью в такие жесткие рамки. По отношению к Уэсу чувства в душе не было, кроме ощущения вины, и то которое после его издевательств залегло глубоко на дно. Все свои чувства она оставила с Ником, отсекая их по живому. Она запрещала себе думать, и гнала от себя воспоминания о парне, чтобы окончательно не сойти с ума. И возможно Уэс был той стеной, которой она намеренно пыталась отгородиться от своих прошлых счастливых мгновений.
Джесс продолжала делать вид, что ничего не произошло. Утром Вейн отвёз её на работу, после забрал, и неизвестно почему ликан больше не задавал ей вопросов об Уэсе. И по правде говоря, ей было абсолютно всё равно, знают об этом остальные или нет, и что они думают.
