– А ты бы выбрала меня в качестве своего пути? Меня? Вечно достающего тебя, иронизирующего, безалаберного хама? – играя удивленным голосом, Уэс смягчился, растаяв под её манящим зелёным взглядом, обнимая её уже с всё нарастающей нежностью.
– Конечно, сама в шоке! Помнишь, как мы дрались с тобой, сколько гадости наговорили друг другу? Какой ты был сволочью, а я стервой? Но оказалось, что мы с тобой очень похожи. Так ты не ответил на мой вопрос? Ты бы женился на мне?
– Я подумаю над твоим предложением, – издевательски протянул он, целуя её.
– Вот засранец, – засмеялась Джесс, повалив его на кровать.
– Он не позволяет нам заниматься этим в его доме, – прошептал Уэс, пытаясь высвободиться из-под её натиска. – Он сможет силой мысли остановить меня в самый интересный момент, а я так не хочу. Я хочу тебя полностью. Поэтому … увидимся через десять дней.
– А я позволяю, – не отставала от него Джесс. – Я буду жутко скучать по тебе. Меня-то он не сможет остановить, – и её поцелуи опустились ниже живота Уэса.
Уэс отчаянно застонал, закатывая глаза:
– Не мучай меня, малыш, это уже жестоко! Он уже знает, …он сделает так, что я ничего не почувствую, …Джесс …ты сводишь меня с ума, – тяжело дыша, он отстранил её голову. – Потом, начнём прямо с этого. А сейчас я уйду, хоть и не хочу, но так нужно.
Она не стала провожать Уэса. Джесс спустилась вниз намного позже. Сегодня был выходной, и ей не нужно было снова отправляться в рыбный цех, и пока её никто не принуждал к работе на кухне. Спустившись, Джесс тут же наткнулась на Дэвида, выходившего из своего кабинета.
– Надеюсь, это не испортит тебе настроения, – в его улыбке было столько наглости, сколько было нужно, чтобы намекнуть на их неудавшийся секс с Уэсом.
– Хочешь предложить свои услуги? – тут же съязвила Джесс. – А я вот хочу спросить, за сколько времени ликан может по очереди поиметь всех женщин в своей стае?
– Я знал, что у неудовлетворенной женщины выделяется яд в крови, но у тебя плюс ко всему ещё и очень скверный характер, Джесс, – самодовольно усмехнулся Дэвид. – Я прикину и скажу тебе чуть позже, ладно?
– И что мне прикажешь делать? – Джесс начинала раздражать эта ухмылка.
– В каком смысле? С тем, что не довёл до конца Уэс? – как на зло продолжал издеваться Дэвид, не сводя с неё своего взгляда.
– Я смотрю, тебя это беспокоит даже больше чем меня, но с этим я справлюсь без посторонней помощи, а ты не бери себе в голову, что тебя мне вчера не хватило, я спрашиваю, что я должна делать по дому? – отыгралась в свою очередь Джесс, стирая с его лица ненавистную улыбку.
– А я решил дать тебе отдых от физического труда, так что поразминай мозги, – огрызнулся Дэвид, направляясь к выходу.
Первой её встретила Мышка, подбежав к ней с требовательными воплями, задирая хвост трубой, вторым был Вейн:
– А что сегодня завтрак задерживается? Я так привык к твоему омлету, – простодушно заявил мужчина.
– Конечно, – вздохнула Джесс, – сейчас что-нибудь приготовлю. – Видишь, ты говорил, что котёнок сбежит, похоже она никуда отсюда не собирается.
– Да, это странно, как и то, что я видел, как Дэвид сегодня бросил ей кусочек ветчины. Мне кажется, он пытается подружиться с твой кошкой.
– У него вряд ли это получится, – обиженно заявила Джесс, яростно взбивая яйца. – Вейн, я могу у тебя кое-что спросить? Скажи, мать Тиффани ведь была обычной женщиной, ты часто изменял ей в Ночь Зачатия?
– Мою жену звали Джоди, и она была ликаном. Мы договорились, что женщина, которая родит мне ребёнка отдаст его нам на воспитание, – неприятно смутившись, ответил Вейн, – Я никогда не изменял Джоди и я не спал с другими женщинами, за исключением одного раза с матерью Тиффани.
– Как же вам повезло, – грустно вздохнула Джесс. – Прости, что напомнила о дочери. Ты знаешь, я бы отдала свою жизнь, лишь бы она осталась в живых.
– Да, я понимаю. Так сложилось, и мою девочку уже не вернешь, даже если я возьму твою жизнь, – тихим шепотом выдохнул Вейн. – Но ты можешь сделать большее.
– Ты имеешь в виду преемственность? Сейчас все только об этом и говорят.
– Потому что им всем хочется жить, Джессика. Будь мягче с Дэвидом. Я …слышал, как вы с ним переговаривались в коридоре. Позволь дать тебе совет – всё живое любит ласку.
– Но не ото всех, – мотнула головой Джесс. – Свозишь меня в магазин? Я хочу сделать для тебя кое-что.
Она снова купила мелки, карандаши и краски с кисточками. В комнате Вейна одна из стен была абсолютно не заставлена и выкрашена в белый цвет. Джесс не знала, почему она это делает, и главное, как у неё это получается. Штрихи и мазки ложились автоматически, словно её рукой кто-то управлял. Это состояние ей было так же сложно объяснить, как и ту магию чувств, возникшую у неё с Дэвидом на берегу. Но когда Джесс закончила глубоким вечером, вошедший Вейн чуть не упал при виде её шедевра. На стене она нарисовала портрет Тиффани по памяти во весь рост.
– Как живая, – потрясенно прошептал Вейн, опускаясь в кресло напротив. Он словно застыл, вглядываясь в черты погибшей дочери. Джесс тихо вышла из его комнаты.
– Поздравляю, – делано похлопал ей в ладоши в коридоре Дэвид. – Решила напомнить старику о его боли? Теперь он каждое утро будет просыпаться и понимать, что её уже нет. И как у тебя хватило совести это сделать?
– Интуитивно, – выдавила Джесс. – Он страдает, я знаю. А ещё я знаю, что он хотел бы хоть иногда смотреть на фотографии, но все фото, что у него сохранились – сгорели в пожаре. – Джесс толкнула обратно дверь в комнату Вейна. – Вейн, я могу стереть, ты только скажи.
– Нет, не смей, – подал свой голос Вейн, – Здесь она со мной. Спасибо.
Дэвид внимательно посозерцав несколько минут портрет Тиффани, вышел к ней обратно в коридор. И Джесс опередила его, заговорив первой, выдав фразы поэтическими строками:
– Если бы я могла не спать – я бы ни на секунду не сомкнула глаз. Если бы я могла летать – я бы без устали парила над землей. Всё это кажется возможным, по сравнению с невозможностью исправить прошлое.
– Чьи это слова?
– Мои, – выдохнула она. – Только что пришли в голову.
– Ты продолжаешь меня поражать, – произнес Дэвид, сдержанно кивнув ей на прощание.
Теперь ей не снились кошмары – ей снился Дэвид. И она просыпалась не от ужаса в холодном поту, а от того же странного ощущения, борясь с желанием против себя же самой.
Дэвиду уже которую ночь снилось тоже самое. Он видел Джесс, чувствовал себя в ней и эту связь, которой переплетались их души. И вскрикивая, просыпался так и не испытав во сне того наслаждения, каждый раз констатируя, что простынь, которой он прикрывался снова торчит между ног.
– Нет, Джесс ты не влезешь мне в душу, – прошептал он сам себе, – Хоть против меня и взбунтовалось моё тело.
