– Дэвид, …что будет, если ты не успеешь с преемственностью? Что если я забеременею через длительное время? Не всегда же это происходит сразу? – прошептала она.
Дэвид вздохнул, перевернув её, и уложив рядом с собой.
– Тогда будет война, – бесстрастно произнес он, – Война будет в любом случае, только с преемственностью у меня будет больше шансов сохранить жизнь своим ликанам. Я скажу тебе даже больше – война уже началась.
Джесс задумчиво погладила его по щеке:
– Я не хочу, чтобы гибли ликаны. Теперь вы моя единственная семья, я хочу помочь, Дэвид. Мне бы не хотелось, чтобы ты считал меня врагом. Вейн назвал меня недавно «дочка», и я вдруг поняла, … что действительно хочу быть его дочерью, что дорожу дружбой с Джимом, что хочу, чтобы меня любил ликан и если мне дадут право выбора – я не побегу не край света, я останусь здесь, именно в вашей стае. Пожалуйста, скажи мне, я ответила на твои вопросы, которые ты задал мне однажды?
Дэвид молча, лишь пристально смотрел на неё, с изучающим выражением, и Джесс не знала, как воспринять его молчание. Её снова толкнула интуиция. Сняв с себя одежду, она стянула с него простынь, убрав разделяющий их рубеж. Дэвид не сопротивлялся, спокойно наблюдая за каждым её движением. И когда она стала покрывать поцелуями его тело, и когда её ласки стали слишком откровенными, а губы блуждали возле его центра сосредоточения чувствительных и возбужденных окончаний – Дэвид не остановил её! И когда девушка оказалась сверху. Он принял её, застонав под ней от удовольствия. И даже после этого Джесс продолжала нежно целовать его в губы, а он отвечал, пока она не уснула рядом с ним, поглаживая его шрамы. Первый раз, они осознанно уснули в одной постели, а проснувшись, не оттолкнули друг друга.
Для каждого из них, их отношения были своеродным необходимым испытанием, и они не могли заглянуть друг другу в душу и увидеть, что там твориться на самом деле. Поначалу Дэвиду было очень тяжело смириться с необходимостью сделать Джесс своей женщиной. Буквально всё в нём отторгало её, до судорог, сводящих скулы. И он жутко растерялся, когда страсть к этой девушке вдруг вывернула его наизнанку. Он до сих пор был зол на неё, но когда она прикасалась к нему – по его телу тут же пробегали блаженные волны и он уже тянулся к её губам. Он владел ею, зная, что она принадлежит ему целиком и полностью – с каким-то мазохистским наслаждением. И если не говорить об этом накатывающем загадочном наваждении, с каждым разом, осознанно занимаясь с ней любовью, его удовлетворение выглядело всё естественнее и естественнее. Дэвид даже стал бояться, что захочет продолжать отношения с этой девушкой даже после преемственности. Его бесило то, что он неосознанно меняет свои принципы.
Для Джесс это была загадка-лабиринт, без выхода со сплошными тупиками. Умом она понимала, что стая надеется на преемственность – и она должна её дать. И что спать с Дэвидом – это теперь вроде как её обязанность, как бы ни абсурдно это было признавать. Но вот сердце – её сердце запуталось, растерялось и готово было вопить в панике. Уэс был ей ближе, узнав его, ей было легко с ним, он очень нравился ей и ей было хорошо с ним во всех смыслах. Но она уже не могла сказать, что Дэвид ей противен, она сопротивлялась, но нежность к нему всё равно стала проявляться всё чаще. Дэвид был очень мужественным, самодостаточным, он был взрослым взвешенным и знающий всему цену человеком, у него был очень тонкий ум, дерзость, сила и если бы ни его обида на неё – Джесс легко бы могла сказать, что у Дэвида благородная душа. А чего стоили только эти удивительные глаза – стальные с ярким черным ободком, проникающие в самую глубь. Джесс начала с ужасом понимать, что неравнодушна к Дэвиду. Что он тоже привлекает её как мужчина, но по силе характера, по своему независимому нраву – он даже выигрывает у Уэса. Дэвид спокойно подчинял себе всех, и его доминантность притягивала к себе и её.
Десять дней с момента расставания с Уэсом истекли. Сегодняшняя ночь – была ночью новолуния, а значит – у ликанов наступала Ночь Зачатия. И уже вечером, Джесс начала заметно нервничать. Она приготовила им ужин, но сам есть не могла, вяло ковыряясь вилкой в тарелке, даже не пытаясь открывать рот, чтобы проглотить пищу.
– Нет аппетита? – сухо поинтересовался Дэвид.
– Сыта размышлениями, – ответила она, не поднимая глаз. – Пожалуй, пойду собираться. Мы ведь скоро выезжаем? – она лишь мельком взглянула на ликанов, заметив одобряющий кивок Дэвида.
Это платье она купила себе в прошлый раз, когда Вейн возил её в город, и ещё ни разу не надевала его. Одной из странных особенностей её заключения было то, что она могла покупать себе любые вещи. Кораллового цвета ткань очень шла к её глазам и цвету волос, эффектно облегая её фигуру. Уэсу обязательно понравится, по крайней мере снимать его. Но Джесс не могла понять, почему её трясёт. Она даже поймала себя на мысли, что очень хочет остаться дома.
Но дома остался только Вейн, остальные отправлялись на место «тайной сходки», как окрестила её сама Джесс. Дэвид лишь окинул её оценивающим взглядом, не сказав ни слова, хотя Джесс и не ждала от него комплиментов, наоборот, она предпочитала бы чтобы сегодня он молчал. Она сидела с ним впереди, Джим и Айзек – сзади. Дэвид хоть и говорил, что сегодня это произойдет поблизости маяка, но Джесс не предполагала, что они приедут так быстро, ей хотелось, чтобы это место сегодня перенесли куда-нибудь к восточным границам территории стаи.
– У тебя такой вид, будто тебя привезли на казнь, – усмехнувшись, произнес Дэвид, когда Джим с Айзеком пошли обмениваться приветствиями с остальными. – И ты готова умереть вся такая красивая в новом платье. Ты так боишься?
– Уже даже начала остывать, – кивнула Джесс, вложив свою холодную ладонь в его руку.
– Ого! На улице плюс девятнадцать, а у тебя минус пять. Почему тебе страшно, Джесс? Тебя так пугает стая? – Дэвид всё-таки сжал её руку.
– И это тоже. Я не могу отделаться от навязчивых мыслей, словно меня привезли на шабаш извращенцев, моё воображение рисует довольно пошлые картинки!
– Да ты фантазёрка, – Дэвид усмехнулся. – Мы просто собрались на вечеринку, впечатлительная ты наша. Банальная вечеринка, которые случаются везде и повсюду, где люди общаются, расслабляются, пьют пиво и парни зажимаются с девушками. Разве в Майами такого не было?
– Было. Но у меня никогда не было сразу двоих парней, причём когда один передаёт меня другому, чтобы и тому что-нибудь досталось! Тебе не кажется, что это уже через чур?!
– Нет, потому что я для себя не придумываю правил по этому поводу. А ты придумала. У тебя один лишь парень – Уэс, ты сама так твердила мне неоднократно.
– А кто ты!? Кто ты Дэвид? Что бы я сказала своему ребёнку на счёт тебя – что я лишь исполнила свой долг? – не унималась Джесс.
– Да! Наш ребёнок будет ликаном, будущим альфой, и он будет понимать, что альфе в стае принадлежит всё! И быть с женщиной не обязательно считаться её парнем или мужем! Зачем, скажи, ты добавляешь себе проблем, придумывая правильные модели и неправильные?! Нужно жить и наслаждаться, пока есть такая возможность, так кстати любит повторять наш Уэс. Поучись у своего парня.
