Когда я зла — я работаю гораздо быстрее, хоть какой-то положительный фактор.
В метро я в основном читаю, и я так привыкла ездить подземкой, что даже не замечаю, как пролетает там время. По намечающейся привычке забегаю в магазинчик на углу и топаю домой, пять минут и я дома, встречаемая своей воркующей кошкой. Каждый вечер я закрываю глаза, выпрямляю спину и внушаю себе, что я сильная, что всё замечательно, потому что всё идёт по плану.
Иногда и сам не знаешь, насколько чувствительными могут быть болевые точки, пока их кто-то не заденет в самый неподходящий момент. Любопытствующим ведь не узреть, что на самом деле у меня всего лишь половина сердца, одна рука, одна нога, что меня всего лишь половина, хотя внешне ничего об этом не говорит. Гибель самого близкого мне человека я переживала страшно тяжело и до сих пор переживаю. … Может поэтому так легко позволила Марку забраться в свою постель, чтобы забыться с тем, кто никогда так любить не сможет.
До конца рабочей недели Хардин больше не попадался мне на глаза, а сама я погрузилась в иступлённый трудоголизм, для меня своего рода аварийный режим. Правда, в пятницу вечером, я беспечно позволила Шоне уговорить себя поехать в воскресенье вместе с ними на озеро.
В субботу я ещё немного поуговаривала себя на тему, что становиться затворницей категорически нельзя и пора обзаводиться новым кругом общения, потому что в моём возрасте люди ещё отрываются на полную. Со своими старыми друзьями, как и с родными, которые у нас с Китом были общими, я сократила контакты до минимума, иссекая живое напоминание о своей потере. Вот и выходит, что недостаток общения нужно восполнять, чтобы окончательно не превратиться в злобную обиженную на жизнь грымзу или в синего чулка. Вспомнив о боссе, я почему-то усмехнулась. Раньше я обожала веселиться и умела это делать. Тогда решено.
Боже, я и не ожидала такой большой компании! Отвыкла просто за эти два года. Человек двенадцать. Из них я знаю только Лэндона, Шону и Ким. Но бутылка пива — и я уже знакома с каждым. Общество душевное, вода тёплая, шутки вьются, как искры костра, закуска, которую ребята готовят на мангале обалденная, и мне буквально всё здесь нравится, хотя, возможно, внушение текилы. А танцы я вообще молчу! Когда это я в последний раз танцевала на пляже в купальнике?! Мы дурачимся, устраиваем конкурс на самые безумные фотки, пьём, поём под гитару, я даю кому-то из парней свой номер телефона, но ничего лишнего. Будто в тумане уставшая и счастливая возвращаюсь домой.
Последствия моего безрассудства меня настигают утром. А ведь знаю же, как «отче наш» что нельзя смешивать алкогольные напитки, и уже давно не девочка, но без присмотра получается — я сама себя контролировать не могу. Кит всегда за этим следил. Слегка пошатывает, в желудке шторм, голова раскалывается, но сегодня ведь понедельник и какой-то дуре нужно идти на работу. Еле заставляю себя выпить аспирин и плетусь до метро. Плевать, что день выдался пасмурный, спасаюсь чёрными солнцезащитными очками, свет и мельтешащие люди слишком режут глаза.
Жизнерадостный оклик стал для меня полной неожиданностью. Если бы не моё состояние я бы наверняка заметила их ещё издали.
— А вот и Мэлани! Голубка! Я-то гадаю, почему это Марк держит меня у порога!
Снимаю очки, растеряно тужусь улыбнуться. Твою ж мать! … Передо мной Джек Феннинг с благотворительного вечера и Марк Винздор собственной персоной. Быстро обшарив меня цепким взглядом, мой босс, натянув милую улыбку, шагнул ко мне, привлекая к себе обеими руками.
— Подыграй, — шепнул он мне в ухо. — Любовь моя, я думал, ты встретишь меня в аэропорту, — выдал он словно обиженный мальчик. — И твой телефон как всегда разряжен, да?
— Прости, безбожно проспала, — сконфуженно лепечу я в ответ, поднимая на него глаза, и меня тут же целуют в губы. У поцелуя Марка апельсиновый вкус, я же даже не хочу думать, чем пахну я.
— Кто-то вчера неплохо потусил? — усмехается он, и в глубине его серых глаз пляшет сердитая издёвка.
— С подругами, — киваю я. — Ты же знаешь, я не выношу расставаться с тобой, я от этого на стены лезу. Обещай, что в следующий раз возьмешь меня с собой?
— Я как раз приглашал Марка в эту пятницу к себе в загородный дом обсудить в неформальной обстановке пару важных деловых вопросов. Будет несколько влиятельных гостей, и ваша пара в том числе, надеюсь, Марк примет моё приглашение и непременно возьмет вас с собой, — улыбчивость Джека почему-то начинала бесить. И не дав мне даже рта раскрыть, Марк дал свой ответ.
— Конечно, мы будем, Джек, что за вопрос!? Благодарю за приглашение и возможность отдохнуть. Загруженность делами не позволяет мне проводить с Мэлани больше времени, поэтому это приятный шанс убить двух зайцев одним махом, — его непринужденная улыбка настолько убедительна, что остаётся только снять перед мастером шляпу.
Дружески простившись с Джеком, Марк зашипел на меня уже другим тоном, недовольно оттолкнув меня от себя:
— Это что ещё такое?!
— Вот именно, что ещё за хе… что это значит вообще? — бросила я в свою очередь.
— Ты мне тут дорочку не корчь! Ты что припёрлась на работу с жутким похмельем?! Это тебе не занюханный офис шуршащих клерков, и за такое неподобающее состояние твой стол в два счёта освободят для другого соискателя. Кого-то ответственного и с мозгами!
— Нет такого закона, который позволяет уволить работника по причине его временного недомагания.
— Я владелец, я могу выгнать тебя, к чертям собачим, по своему желанию!
— Что ж, удачи с поиском очередного аналитика, — пожала я плечами, если честно мне было так хреново, что мысль об увольнении мучила меня меньше всего. — Не очень-то и хотелось начальник всё равно грубый самодур. Заодно к мозгам пусть подыщут тебе кого-то с сиськами и ногами, кого можно будет таскать с собой на вечеринки и врать, не моргнув и глазом! — я уже сделала несколько шагов в сторону дороги, как меня больно сдавила за запястье крепкая мужская рука.
— Пригрозить, не значить уволить. Я ещё не объявил «пошла вон», это было всего лишь первое предупреждение, Мэл. Не дури и иди работай!
— Не дури? — взвизгнула я. — Я не алкоголичка, нечего мне здесь предупреждения выносить! И я не девушка из эскорта! Поэтому пошел ты, Марк Винздор! — при этом меня абсолютно нелицеприятно вырвало прямо у него на глазах. А он вместо того, чтобы шарахнуться от меня в сторону, собрал мои волосы, чтобы они не испачкались, пока я корчилась, и по окончанию протянул мне салфетку. Мне хотелось сдохнуть не то от стыда, не то от плохого самочувствия.
— Прости. ...Какой ужас. Я пойду домой, — выдавила я, не глядя на него.
— Нет, ты пойдёшь на своё рабочее место, а я попрошу Гретту сварить тебе крепкий кофе, — спокойно и решительно заявил Марк, подталкивая меня в сторону офиса.
— Ни в какой загородный дом я не поеду, ни в эту пятницу, ни в следующую. Ни к Джеку, ни к сенатору, ни к чёрту лысому, — иду и зло бубню себе под нос так, чтобы он слышал. Потому что он идёт рядом. Потому что я чувствую его руку у себя на талии. И чем ближе мы к двери в холл, тем она тяжелее. Я не хочу, чтобы кто-нибудь нас увидел.
