Не размешивай правду во лжи.
Тот на свете мудрее всех прочих,
Кто сильнее всех любит … жизнь.
— Прошу прощения, что заставляю ждать, — чарующе улыбнулась я, напрягая сползшие от удивления щёки. — Я переоденусь и спущусь через пару минут.
— Если через пять мину тебя здесь не будет — я тебя прибью, — шепчет мне на ухо Марк, под видом, что целует в ушко.
Пришлось пошевеливаться, не дай бог ещё устроит сцену на людях, а мне и так за него стыдно. Кажется, нам с ним выделили лавандовую комнату для гостей. Принимаю душ, отмываю руки, колени, натягиваю другое платье, привожу в порядок волосы и бегу обратно, чуть официанта не сбила по дороге, бедняга еле поймал в воздухе свой поднос.
— Чудо, а не женщина, — восклицает Джек, отодвигая для меня стул. — Обычно дамы прихорашиваются часами, и можно сыграть партию в гольф пока она спустится.
— С Марком такой номер не пройдёт, — ляпаю я, натыкаясь на острый серый взгляд.
— А мы как раз тут пытались у него выпытать, когда же свадьба, — подала голос жена Джека, Аннет. — Этот жених давно не заарканенный ходит.
— Через два месяца, в сентябре, — «сдаваясь» произносит Марк. И все подхватывают эту тему.
— А куда укатите в свадебное путешествие? Боже, так мало времени! А платье где брали? А кто организатор? Всё дело в талантливом организаторе, в этом секрет удачного торжества, поверьте нашему опыту! Будете делать закрытую вечеринку или свадьба будет громкой? Пора уже писать клятвенные речи, лучше заранее отредактировать. А как он сделал предложение? — посыпались вопросы, и я в ожидании уставилась на Марка. Он же сам собирался отвечать на все щепетильные темы.
— Сначала мы долго искали общий язык по поводу места для медового месяца и количества гостей, — включил артиста мой «жених». — А затем, Мэл проиграла мне кое-какой спор и теперь всё будет по-моему! Пришлось пойти на хитрость, — при этих словах я закатываю глаза, все довольно смеются и Марк продолжает врать. — Куда я её повезу не — скажу, это будет сюрприз. Платье, как и вкус свадебного торта — я выберу сам, с организатором уже всё решено и вечеринка будет закрытой.
— Так это не ты её перехитрил, а она тебя! — воскликнул Джек. — Вся работа свалилась на тебя! Ай да малышка, умница!
Мне пришлось выскрести всё своё терпение, чтобы выдержать этот ужин и шуточки по поводу «нашей свадьбы». Я даже пару раз ударила Марка ногой под столом, от злости. Жаль, я не увижу, как этот великолепный актёр будет отбрехиваться по поводу не состоявшегося торжества. Интересно, кого он обвинит, меня или себя?
Затем эти милые джентльмены и их блистательные дамы уселись играть в покер, и ставки с их достатком были не для слабонервных. А я для себя сделала ещё одно открытие — несмотря на свою осторожность с людьми и на дороге, Марк был азартен и мог сорить деньгами направо и налево, если его душеньке того хотелось. То есть не деньги были главным приоритетом в его жизни. Тогда что?
— Ты куда? — остановил меня его голос, когда я уже почти юркнула в тень.
— Хочу прогуляться, ты же знаешь — карты это не моё.
— Останься. Вдруг ты приносишь удачу, а это, наверняка, так и есть. Не хочется потом рыскать в темноте, разыскивая свою садовую фею.
Дался ему этот сад, теперь ещё долго будет меня подначивать.
Хотел чтобы я изображала страстно тесную связь между нами, ладно. Становлюсь позади него, провожу руками по его крепким плечам, обнимаю и скольжу вниз, по бокам и к животу, поглаживая его через ткань рубашки. Целую нежно-нежно в шею и шепчу на ухо:
— Хочешь, я буду вводить их в заблуждение, строя обманчивые мины?
— Просто продолжай делать пальчиками то, что ты делаешь, — тихо выдыхает он.
Я щекочу его своим дыханием, Марк щурится, и время от времени задерживает своё. Игра в покер затягивается. Джек поднимает тему выборов, и уже не понятно чем мужчины увлечены больше, игрой или разговорами.
— Иди в дом. Ложись. Когда я освобожусь, я разбужу тебя, — бросает мне Марк. В его голосе какая-то неразборчивая смесь заботы, властности и теплоты. Меня не нужно долго уговаривать я давно хотела слинять от этой хищной сливочной компании.
Просыпаюсь от того, что меня одновременно целуют и вытрушивают из простыни, в которую я завернулась, но вместо того, чтобы содействовать, я тянусь к выключателю.
— Зачем ты включила свет? — шепчет Марк.
— Хотела убедиться, что это действительно ты, — бормочу я, и он с довольным рычанием накрывает меня своим телом.
Каждое наше занятие с ним любовью выходит ярким, до душевного содрогания. Всякий раз вселенная взрывается, а затем ласково баюкает нас на волнах, наслаждаясь вместе с нами. Каждый раз мы словно изголодавшиеся любовники набрасываемся друг на друга с прожорливой страстью. С чем это связано и почему с ним? Это с нами что-то не так или вселенная сбрендила?
— Хорошо, как же мне хорошо, — стонет Марк, уткнувшись мне в плечо.
— Очень, — вторю я ему, даже забыв, что злилась и хотела высказать своё возмущение по поводу «свадьбы». Мы так и засыпаем обнявшись. Что-то происходит. За кулисами этой реальности что-то явно перестраивается. Я будто села в поезд, с которого уже не могу сойти, потому что он мчит без остановок!
На рассвете он шевелится, пытаясь подняться с кровати, но я в полусонном бреду, вновь обвиваю его руками, тяну на себя, целуя его лицо, чувственно так, сладко, не отдавая себе отчёта:
— Нет, мистер, вам положено оставаться в постели.
— Вынужден вежливо отказать, — слышу его вздох и улыбку. — Вчера меня пригласили на утреннюю рыбалку, — но он не уходит, он отвечает на мои поцелуи, — Да что же это такое, я не могу от тебя оторваться, — с несчастным стоном вздыхает Марк и высвобождается. А я в следующую секунду проваливаюсь дальше в сон.
… Похоже, все мужчины отправились на рыбалку, их спутницы нежатся в постели, не желая вставать в воскресную рань. В 8:50 проснулись только я и Жаклин, кажется, так её звать, такая яркая брюнетка с красивыми синими глазами и четвёртым размером груди, любовница акулы фармацевтики. На завтрак в столовой нам подали кофе, сырную тарелку, круассаны четырёх видов, легкие изысканные закуски в тарталетках, фрукты и бог знает что ещё. Жаклин подсела ко мне, сверкнув натянутой улыбкой, показывая все тридцать два отбеленных зуба.
— Как любопытно, что Марк заговорил о свадьбе, раньше до этого не доходило, — многозначительно заметила она, с явным намёком на то, что у них была интрижка. — Кто бы мог подумать, что в нём что-то шевельнётся и я не о его члене. …И что же этот псих позволил войти и переделать свой дом? Этот его памятник клятвы никогда не иметь семью? Там же не было ни одного угла, который мог принять в себя женщину, я о сердце монстра. Неприкасаемый храм, неприкасаемая свобода, неприкасаемое сердце. Как ты смогла?
— Не думаю, что у меня есть сейчас желание откровенничать, — с шедевральным достоинством обрубила я её, и гордо поднявшись, почесала пить кофе в беседку в саду. Как я смогла, да никак! Тому, кто укротит Марка Винздора — следует тут же издать книгу, ведь ещё никому не удалось пройти весь лабиринт до конца.
