— Сколько дней у тебя длятся месячные?
— Ещё три. А всего пять. … — мотнула я головой, нахмурившись, серьёзно собираясь свести к минимуму последствия, а он тут выясняет мой цикл. — Послушай, Марк, я не знаю, почему иногда хочется взъесться, уцепиться за какую-то мелочь и с пеной у рта доказывать свою правоту. Есть во мне такое качество, я не идеальна, как и все. Признаю, я подорвалась на растяжке в твоём лабиринте, оказывается, мало того, что там темно и холодно, так там ещё и заминировано всё к чертям. Не пойму, уцелела ли я после взрыва…
Не дав мне договорить, он затыкает мне рот поцелуем, сгребая меня в охапку, я трепыхаюсь, я вовсе не настроена целоваться, да ещё с таким жаром, но постепенно начинаю сдаваться под этим напором. И он вводит меня в режим затянувшегося танца языками, когда руки безумно не шарят по телу и когда следующие действия не переходят в бурный секс. Мы целуемся медленно, никуда не торопясь, чувственно двигая губами, лаская языком, сконцентриванно, будто только сейчас задались целью изучить вкус друг друга. Никогда бы не подумала, что Марк способен так упоительно долго целоваться, не склоняя меня ни к чему другому. У меня принялась сладко млеть каждая клеточка тела.
Но моя дурацая натура не смогла удержаться, чтобы не поддеть его:
— Если это твоя жёсткая расплата, то ради неё я готова злить тебя каждый день.
— Нет уж, я отомщу тебе иначе, — усмехнулся Марк в мою улыбку, легонько укусив меня за губу. — Поехали смотреть дом, пока ты ещё что-нибудь не ляпнула.
— Вот я идиотка, вы совсем задурили мне голову, мистер Винздор, — начала сокрушаться я, когда мы уже отъехали на приличное расстояние. — Нужно было взять хоть какие-то вещи в твой большой багажник.
— Вдруг тебе не понравится дом? — поражаясь, качает головой Марк.
— Понравится, — тихо произношу я уверенным тоном.
— С чего ты взяла, судя по картинке?
— Нет. Это прозвучит странно, — покосившись на него, я выдаю остальное. — Потому что его выбрал ты. Я почему-то верю, — пытаюсь объяснить, глядя на его недоумённый изгиб брови. — Что ты не стал бы предлагать мне купить какую-то развалюху или дом с плохой историей.
Марк ещё какое-то время молчит, перекошенный своим удивлением.
Я почти призналась, что мне нравится его вкус. И только сейчас я сама для себя осознаю, что мне нравится как он одевается, запах его туалетной воды, цвет машины, обстановка в его кабинете, даже марка его трусов. Всё, кроме его характера.
Глава 17
А хочется, напротив, хмеля слов.
И поцелуев, жгущих все мосты.
Бессовестного счастья, новых строф –
Нежданной, безмятежной красоты.
— Посиди, я не долго, — остановились мы у цветочного магазина. И пока я мучилась десятком догадок по поводу «что делать такому человеку в таком магазине», Марк вышел, неся в руках вазон с цветком.
— Вот, держи, это фикус. Есть примета, что в новый дом нужно входить с живым растущим растением, желательно с комнатным цветком. Это убережёт от плохих историй, — усмехнулся он, вручив мне упакованный горшок.
Теперь настала моя очередь удивляться. Как же плохо мы друг друга знаем. А надо ли узнавать? Но я уже опасалась у него о чём-либо спрашивать. Хотя…
— Ты ведь отвезёшь меня потом обратно или мне рассчитывать на метро? Просто хочу понимать.
Почему он бросает на меня такие пристальные взгляды? Будто у меня на лбу начертана загадка, а он пытается её разгадать.
— Если позволишь мне сделать тебе подарок на новоселье.
— Цветка вполне достаточно, — и видя, как напряглись его желваки, сдаюсь и выдыхаю. — Да, конечно.
— Тогда заскочу на пару часов в офис, а потом вернусь и отвезу тебя. И останусь на ночь, чтобы для тебя это уже не было сюрпризом, — с присущей мужскому виду небрежностью, бросил Марк.
Как хочешь так и понимай.
Дом мне понравился сразу, с первого взгляда. Тут же в груди толкнулось ощущение, что он мой. Дверные ручки, полы, расположение окон, цвет стен, кухня, сантехника, я с ходу, как заговорённая пренепременно пытаюсь всё потрогать. И чем дольше я в нём нахожусь, тем сложнее мне сдержать ликование. Хочется остаться, послушать тишину ещё пустого дома, хочется уснуть и проснуться, и попивая кофе глядеть через окно на кухне на роскошные туи на заднем дворе. Мне очень сильно захотелось стать здесь счастливой, собирать улыбки в миллиарды секунд, и подпитываться силами от родных стен. Странно, всего лишь какой-то дом.
— Одобряешь? — вернулся Марк спустя два часа, пока я порхала из комнаты в комнату. Марк наблюдает за мной, кажется, оценивая меня ещё более придирчивее, чем я этот коттедж.
— Конечно, одобряю! — просияла я. — Причём, у меня сложилось такое впечатление, будто я вернулась домой, что я знаю этот дом, а дом помнит меня. Мне здесь даже легче дышится, захотелось остаться на ночь. Когда мне можно перевезти вещи?
— Да когда угодно, — пожимает плечами, его забавляет моя взбудораженность. — У тебя и вещей-то почти нет. Ты ведь снимаешь квартиру вместе с мебелью? Давай, завтра после работы?
— Хорошо! Ты мне поможешь? Придётся поспать некоторое время на полу, но это не страшно, — меня просто распирает от радости. Я так счастлива от того, что у меня есть собственный дом. — Спасибо! — подлетаю к Марку, кидаясь с объятьями. — Это так важно для меня!
Повинуюсь порыву, целую его в губы. Прилив эмоций, адреналин подскочил. Видимо поэтому на меня находит такое желание….
Сейчас как назло меня очень возбуждает этот мужчина, но здесь пока нет условий, да и я не в том состоянии. Но … Опускаюсь перед ним на колени и расстегиваю ему ширинку. Глаза Марка расширяются, он нервно сглатывает и замирает, не отводя от меня взгляда. Странно, у нас с ним было много секса, но ни разу не доходило до этого.
— Боже, — судорожно вздыхает Марк, когда его член оказывается у меня во рту. У меня не так много опыта, но я вижу и чувствую, что ему нравится, по тому, как он дышит, как он запустил руку в мои волосы, прижимая к себе, по его движениям и стонам. — Тебе … придётся довести … меня до конца, — прохрипел он тихо, словно боится, что я в любой момент могу остановиться. Но мне это нравится — нравится быть причиной его не поддельного удовольствия и в какой-то мере чувствовать власть над его ощущениями. Он так возбуждён, что каждое прикосновение моего языка вызывает у него дрожь. А затем его протяжный стон эхом разлетается по дому, отбивается от стен и звучит дальше, унося отголоски его оргазма. Я сама так захотела, и мне передалось его удовлетворение, не могу это объяснить, но я почувствовала, что мы стали …ближе.
Ещё подрагивающими пальцами он убирает мои волосы мне за ухо, приподнимает меня с полу и обнимая, привлекает к себе. Эта сцена теперь навеки врежется в мою память, каждый раз, когда я буду входить в эту гостиную, я буду вспоминать миг его экстаза. Говорят, дома хранят энергетику людей, которые в нём живут. Мы начали своё плетение энергетических потоков со страсти. Интересно, что будет дальше, чем ещё я наполню своё убежище?
