Но сука уходить не торопилась, я уверена, ей нравится дразнить бывшего мужа, да и зрители имеются.
— А что ты такую простушку подцепил? Лучшей не нашлось, схватил, что подвернулось? Сладенького по быстрому захотелось, да котёночек? — издевательски сменила она интонацию на сюсюкающую. — А ты знаешь, милая мордашка, что он бросит тебя уже на утро, а послезавтра даже не вспомнит, как звать? — это уже крашеная лахудра на меня переключилась. Ну не смогла я сдержаться, это было выше моих сил.
— А твой сын ещё помнит, как выглядит его неудачница мать? — выпалила я, раньше Марка. — Судя по настроению, богатого лоха сегодня подцепить не удалось и спать ложиться придётся одной? Нас не представили. И тебе лучше запомнить мою милую мордашку, потому что ты часто будешь видеть меня с Марком, так как мы с ним помолвлены. Меня зовут Мэлани. А теперь, я прошу прощения, избавь нас от своего присутствия, не порти аппетит, иначе придётся позвать охрану, но на агрессию ты его сегодня не выведешь.
— Да он никогда на тебе не женится, убогая! — фыркнула Стефани, скорчив презрительную мину, наконец, отвалив от нас к выходу.
— Я же просил не вмешиваться, — сухо заметил мне Марк, недовольно прищурив глаза. — Давай договоримся, что если я тебя о чём-то прошу, ты не делаешь наоборот! — шипит он, швырнув салфетку.
— Я не на совещании, мистер Винздор, нечего мне здесь включать сволочного Марка. Зная твою вспыльчивость, она бы тебя довела до рукоприкладства, а потом ещё и компенсацию бы потребовала. Мы собираемся есть или начнём скандалить? — произношу каждое слово, гордо вскинув голову, смело смотрю в эти серые лезвия глаз. Как ни странно меня не задел его тон и эти торчащие «иглы». — Мне всегда хочется набить морду тому, кто обижает того, кого я люблю. В детстве я так и делала, — пожав плечами я … улыбнулась, наблюдая, как оттаивает его взгляд, теплеет, заполняется нежностью. — Моих родителей постоянно вызывали в школу, потому что я была драчункой. В моём классе был один толстячок Брайан, его все обижали, а он был такой добрый и безобидный, кормил меня конфетами. Вот я и лупила его обидчиков. Однажды я даже с почтальоном подралась, потому что тот пнул моего любимого пса. Вот так-то, мистер, вы должны знать, кого берёте жёны. Когда я была в третьём классе, отец меня даже к шерифу для устрашения в воспитательных целях отвёз.
— Подействовало? — усмехнулся Марк.
— Неа, я продолжала отстаивать справедливость. Правда, когда начала встречаться с Китом, чудовище во мне смягчилось и приняло женственные формы, — наконец, к нам снова рискнул подойти официант и я сделала свой заказ. — Только тащите побыстрее, иначе я начну жевать скатерть!
— Ты такая забавная, горошина, — выдохнул Марк. — Вот, значит, откуда ноги растут пощечины начальству развешивать. Ты огорчилась? — снова нахмурился он. Ему явно не давала покоя эта встреча с бывшей.
— Мне плевать на её слова, — пожала я плечами. — Сколько дней ты уже помнишь имя простушки Мэлани Данн, так что это меня обнадёживает!
Рассмеявшись, Марк порывисто сжал мою руку:
— Я тебя обожаю! — выдохнул он, глядя на меня … влюблёнными глазами. Точно, я уверена, что влюблёнными, это слишком очевидно.
Весь ужин я рассказываю ему курьёзы из своего детства, и Марк чуть не сползает от смеха под стол. В подобных ресторанах не прилично громко хохотать, но мы ничего с собой поделать не можем. Сегодня я в ударе, и Марку только и остаётся, что вытирать слёзы от смеха. Ну, у меня просто было очень насыщенное детство, я закапывала клад, пыталась удрать в Ирландию, чтобы поймать волшебных гномов, искала матери мужа, и случайно выдала замуж свою учительницу, в общем, мой будущий муж многое узнал обо мне этим вечером.
Мы досиделись чуть ли не до закрытия. Машина уже дожидалась нас на стоянке, водитель оставил её и уехал, как и велел ему босс. У Марка были запасные ключи, которые он постоянно возил с собой. Мы в обнимку почти подошли к пассажирской дверце, как вдруг сзади вынырнули два типа в масках, которые тут же накинулись на нас с битами. … Марк закрыл меня собой. Всё случилось настолько внезапно. Ночь, никто на помощь не кинется, тем более со стороны не видно, как за внедорожником пытаются убить человека, звонить по телефону нет ни времени, ни возможности. У меня промелькнула только одна мысль … и кинулась к машине, успев открыть дверцу и бардачок. … А когда один из нападавших вцепился мне в плечо, пытаясь вытащить из машины — я выстрелила ему в грудь. А потом по инерции и во второго, который метелил Марка. Кит как-то научил меня стрелять, хотя я терпеть не могу оружие. Но в этот момент у меня даже мысли в голове не возникло, что я убила или ранила человека, меня волновало только, что с Марком.
— Милый, Марк, скажи мне что-нибудь! — кинулась я к нему.
— Хардин…звони Хардину … срочно, — прохрипел Марк, его лицо было окровавлено до жути. — Дай мне … пистолет. …Стрелял я. Поняла? — взяв окровавленной рукой пистолет, он лёг на землю, скрючившись от боли. Уже где-то неподалёку выли полицейские сирены, а я дрожа, меня всё-таки, наконец, начало трясти, вызывала по мобильному нашего мистера Бонда.
— Мы возле ресторана «Черчиль», на Марка напали, он сильно избит, пришлось стрелять, — на одном дыхании выкрикнула я как только на том конце сняли трубку.
— Прикинься немой или дурой, но ни слова копам! Я лечу! — так же быстро бросил мне в ответ Хардин.
Полиция, конечно, явилась раньше начальника охраны, но я, как и положено, лишь качала головой и молчала, и люди в форме решили, что я в шоке. И когда скорая забирала Марка, примчался Хардин, велев мне ехать в больницу с женихом. Хотя я другого варианта и не предполагала, я и так вцепилась за носилки мёртвой хваткой.
— Будь спокоен, я снова со всем разберусь и всё улажу, — уверенно шепнул он Марку.
И пока я ждала в коридоре больницы, когда врачи его осмотрят и обработают раны, у меня в голове постоянно всплывало это «снова». Значит, нападение случилось не впервые? Или что? Как это понимать?
Меня пустили к нему только на рассвете. Доктор сказал, что сотрясения нет, сломано ребро, рассечения, гематомы, но серьёзных повреждений к счастью нет. Марк старался прикрывать голову, когда его били, но по лицу всё равно немного досталось, приличный шов над левой бровью и посиневшая скула.
-Эй, — тяну я, прикусив губу, стараясь не разреветься, потому что именно этого мне и хочется. Потому что меня только сейчас начинает отпускать перепуг и напряжение. — Доктор сказал, к счастью, ничего серьёзного.
— Потому что моя горошина успела их остановить, — еле ворочая языком, тихо произнёс Марк. Ему что-то вкололи, поэтому он выглядит таким заторможенным. — Это всё из-за меня. Я себя ни за что не прощу, что тебе пришлось всё это пережить. Ты теперь точно обязана выйти за меня, потому что лучшего телохранителя мне не найти. Ты ведь выйдешь, Мэл? Потому что я так тебя люблю! — после этих слов я поняла, что обезболивающее чудесным образом подействовало, и Марк не отдаёт себе отчёта, что он мелет.
