— Ну и денёк у нас с тобой выдался, — вздохнула я. Чёрт, а всё равно приятно слышать, хоть это и бессознательно вырвавшиеся слова.
— Ты не ответила, — ворчит Марк, нащупав мою руку.
— Выйду ли я за тебя? Ладно. Конечно. Что ещё может ответить влюблённая в тебя без памяти женщина, — улыбаюсь, я сквозь слёзы. — Если меня в тюрьму не посадят. В людей я ещё не стреляла. На самом деле, это было очень жутко, Марк.
— Иди ко мне, — просит шепотом он. И я с готовностью подлажу к нему под бочок, обнимая одной рукой. — Тебя не посадят, что за глупости. Горошина, даже не думай об этом. Хардин всё утрясёт. У нас есть люди, которые разберутся и накажут виновных без вмешательства закона. Я дико зол, за то, что они могли навредить тебе. Ты слышала, что я тебе сказал?
— Да, я поняла.
Но Марк почему-то отстранившись, смотрит не подбитым глазом на меня как-то уж очень странно.
— Ты про признание? — доходит до меня. — Так ты не под лекарствами?!
— Не под такими, чтобы я не отдавал себе отчёта, — криво усмехается Марк, из-за разбитого лица у него пока получается только так. — Я люблю тебя, Мэлани Данн, влюблён просто, как мальчишка.
— Ух ты … я даже растерялась, я, конечно, хотела услышать это от тебя, но не думала, что ты скажешь, — счастливо лепечу я. — У тебя же с любовью свои счёты.
— Когда у меня появилась ты, я так и быть её простил.
— А можно услышать ещё раз?
— Люблю тебя, горошина. Сволочи, такой вечер испортили. Кажется, я обещал тебе массаж и основательное занятие любовью.
— Ну, тебя уже отмассажировали, а я останусь здесь с тобой и буду с любовью за тобой ухаживать. Пока так. Но потом мы наверстаем упущенное, неделю не будем вылезать из спальни, — улыбаюсь я. Вечер сволочи подпортили, но не угробили. Марк Винздор признался мне в любви! Я могла в это поверить месяц назад? Да я бы быстрее поверила, что «Люди в чёрном» сняты на реальных событиях, чем в то, что мой несносный босс сделает мне предложение и мы втрескаемся друг в друга, как ненормальные.
— Скоро приедет Хардин и отвезёт нас домой, я не собираюсь лежать в больнице. А вот на счёт этого «неделю не будем вылезать из спальни» можно снова запротоколировать и заверить нотариусом?
— Очень смешно, — в шутку ворчу я. — А можно я завтра на работу не пойду?
— Нет. Пойдёшь. Если ты останешься — я буду тобой соблазняться, а доктор сказал, что рёбра должны срастись правильно, — стонет Марк. — Но ведь ему не понять, что я так запал на свою невесту, что меня даже боль мало останавливает. Я буду ждать дома твой отчёт по оценке рынка ценных бумаг, — добавляет он серьёзней.
— Ты прикалываешься?
— Ни капли. Влюблённость не мешает мне оставаться целеустремлённым мудаком и зарабатывать деньги. Никаких особенных поблажек на работе.
— Я тебе это ещё припомню, когда зажав меня в углу своего кабинета, ты захочешь урвать свой поцелуй.
— О, да вы злюка, мис Данн. … Этого больше не повторится, обещаю. Ты простишь меня? Я позабочусь, чтобы твоей жизни больше ничего не угрожало, — перескакиваем мы с темы на тему. — Я так испугался за тебя, горошина. Я козлина, я должен был это предвидеть!
— Перестань, предвидеть абсолютно всё невозможно. Боже, я не считаю тебя виноватым. Я боялась … что там не окажется твоего пистолета. Я же говорила, что буду драться за того, кого люблю. А тебя я очень люблю. Даже когда ты включаешь начальника, — ласково трусь о его губы. — Марк…
Глава 27
Она, как пламя — легка игрива…
Волос роскошных густая грива…
Бушуют страсти в душе мятежной,
Но хочет просто быть с кем-то нежной…
— Мне зайти попозже или можно потаращиться? — но даже ирония в его голосе прозвучала устало. В дверях застыл Хардин.
— Это не те отношения, где я бы хотел, чтобы на меня смотрели во время этого, — хмыкнул Марк. — Как наши дела?
— Лучше, чем твоя физиономия. Мэлани, там за дверью стоят двое наших крепких парней, они с удовольствием сопроводят тебя выпить кофе, — тоном, не терпящим возражений «предложил» мне Хардин, освобождая проход, и не важно, хочу ли я этот чёртов больничный кофе. Просто их тайные делишки не для моих ушей, и в каких бы мы ни были отношениях с Марком — степень моей посвященности никогда не будет полной, такой он человек. И мне нужно либо смириться с этим, либо отстаивать свои права со скандалом. Я вышла, даже не оглянувшись на Марка, тем самым выказывая, что возмущена подобным отношением. Выпив кофе в три глотка, я ещё раз хорошенько подумала об этом и вернулась обратно уже с воинственным видом.
— Больше не позволю выставить себя за дверь! — заявила я, собравшемуся было открыть рот Хардину. — Я хочу знать правду, раз уж мне в людей стрелять пришлось! Кто это был? И какое по счёту это уже нападение? — разражаюсь я эмоциями, покрасневшая от недовольства. В то время как эти двое невозмутимо оценивают меня взглядом, прямо два хладнокровных удава, но решение принимает Марк.
— Зачем тебе лишние нервы, Мэл? Это всего лишь желание оградить тебя.
— Я не клумба, чтобы меня огораживать! — если я упрусь, то хрен меня что сдвинет, и Марк, наверное, уловил это в моём взгляде.
— О, господи, — страдальчески протягивает он, — Я всё расскажу тебе дома. Давайте убираться отсюда.
Дома я дала ему время только пока принимала душ. После возникла перед ним в полотенце, с вопросительным выражением лица. Правда, долго мне его сохранить не удалось, потому что я просто не могла не умилиться картине — Марк, лежащий в обнимку с моей кошкой.
— Иди сюда, моя разъярённая тигрица, — усмехнулся он одним уголком рта. — Видишь, одну я уже укротил, теперь твой черёд.
Но я не улеглась ему под бочок, как Джипси, я уселась рядом, так, чтобы мне хорошо было видно его лицо. К кошке я уже почти ревную, но на его нежные нотки в голосе не поведусь, я намерена знать, как на самом деле обстоят дела.
— Это была третья попытка нападения, и впервые они подобрались так близко, нанеся телесные повреждения, раньше это больше носило характер запугивания. А вчера я расслабился, — заговорил он серьёзно, оставив свои попытки заговаривать мне зубы. — Прости, что из-за меня ты натерпелась столько страху. Ты всего лишь ранила нападавших, одного легко, второй в тяжёлом состоянии, но жить, сука, будет. В полиции мы заявили, что стрелял я, так как оружие оформлено на меня и будет проще уладить это дело, тебя я никак не хочу приплетать. Сегодня в офис придёт следователь, ему для протокола нужно взять у тебя показания. Очень прошу, я настаиваю, Мэл, чтобы ты сказала, что от испугу зажмурилась и ничего не видела. Эти отморозки скажут то, что им велят. Мы уже знаем заказчика, и уже подано заявление. Это была последняя капля моего терпения — её пора сажать за решётку.
— Её? — оторопела я. Хотя, учитывая характер моего жениха и его отношения с женщинами, почему бы и нет. Не одна, небось, мечтает подержать его за горло. — Одна из обиженных подружек? — фыркаю я и даже мне очевидно, что я ревную.
