— Ты имеешь в виду исчезнувшую нежную телятину или наши любовные утехи? У тебя, между прочим, тоже прекрасный аппетит.
— Я имею в виду всё вместе. Ты знаешь, что ты делаешь меня очень счастливым? …Как думаешь, у нас будет мальчик или девочка?
— Если будешь хорошо себя вести у нас может быть и мальчик, и девочка, — улыбается она в ответ. — Детей ведь может быть несколько. Я, например, всегда немного завидовала тем, у кого были братья и сёстры. А у тебя есть брат или сестра?
— Нет, я единственный ребёнок в семье. …Даяна, ты готова познакомиться с моими родителями? Я имею в виду невзирая на их неодобрение. Потому что они против моего развода с Линдой.
— А мне можно будет показывать характер? — я согласно киваю в ответ. — Тогда я готова! — гордо расправляет она плечи, задирая свой симпатичный носик.
Мы прибыли в Лондон уже вечером, я заведомо предупредил о своём приезде, поэтому они уже должно быть отрепетировали свой спектакль. Всё-таки хорошо иметь своего человека, который за умеренную плату сливает тебе всю необходимую информацию. Моя мать по своей природе человек жадный, поэтому её экономка вынуждена работать моим осведомителем. Благодаря ей я тоже подготовился к этой встрече. Пропускаю Даяну вперёд, затем вхожу я, а следом за мной судебный исполнитель. Моя мать с умирающий видом сидит в кресле малой гостиной, отец застыл рядом с ней, а Линда при виде меня тут же вскакивает с дивана:
— Милый, как хорошо, что ты приехал! — заламывая руки, она бросается ко мне, но тут на пути баронессы возникает представитель закона.
— Баронесса Линда Морли, ставлю вас в известность, — тычет он ей конверт с бумагами. — Вчера лорд главный судья вынес постановление касательно обращения мистера Шакли. Вам запрещено приближаться к мистеру Дамиру Шакли ближе, чем на двадцать метров. В качестве наказания назначается штраф или лишение свободы сроком максимально на один год. Нарушение запрета является преступлением. Поэтому настоятельно советую соблюдать дистанцию, изучить содержание документа и совершать общение с мистером Шакли только через его адвокатов.
— Так что никаких «милый», сообщений посреди ночи с признанием в любви, угрозами и нытьём! — добавляю я. — Это значит, что ты должна немедленно покинуть этот дом и избавить меня от своего присутствия! Это значит, что наш развод в любом случае состоится и я женюсь на любимой женщине. Это постановление защищает не только меня, но и тебя. Чтобы я тебя ненароком не задушил. А теперь убирайся!
— Мы ещё посмотрим! Это ещё не конец! Пусть только эта сука родит ребёнка! Считай, что я тебе его просто одолжила! — шипит Линда в сторону Даяны.
— Увы, баронесса, это конец. Нельзя удержать мужчину силой, это не делает чести ни одной женщине. Дамир не вещь, а любовь нельзя одолжить, — спокойно произносит Даяна. — Кстати, тебе привет от Куина. Твой отец мог бы гордиться таким сыном. В смысле, как я поняла, коварство — это ваша семейная черта.
Пока Линда добралась до выхода, она хлопала всеми дверями, которые ей попадались.
— Мама, для женщины в тяжелом положении у тебя слишком здоровый цвет лица, — наконец обращаю внимание на родителей. — Советую прекратить спектакль и познакомиться с моей будущей женой Даяной Макграт.
— Дорогой, слишком поспешные решения…
— Мама, отец, — тут главное не дать им высказаться, я и так знаю, что они собираются сказать. — Уверяю, это самое обдуманное и верное решение в моей жизни. Я даю вам время свыкнуться с этой мыслью. Воссоединения с Линдой не будет, никаких других вариантов не будет! Я и так слишком долго оглядывался на ваше одобрение. Теперь оно мне ни к чему. Мы поженимся с Даяной как только я получу развод. И если вы мечтаете когда-нибудь увидеть внука или внучку, вы сотрёте с лица вот это вот выражение «она же ирландка из простой семьи».
— Понятно, ты сошёл с ума, — вздыхает отец. — Дамир, этот запрет на приближение…
— Это единственно приятная вещь в моём браке с Линдой. На ужин мы не останемся, так что можете спокойно делиться друг с другом возмущением, по поводу моего поведения. Мне впервые за вас стыдно. Захотите связаться со мной — я на телефоне! Пойдём, любовь моя.
— Разве для вас не важно счастлив ли ваш сын или нет? — упёрлась Даяна, ошибочно полагая, что может пробить сквозь мировоззрение богатых аристократов. — Разве не об этом мечтает каждый родитель — видеть своего ребёнка счастливым и любимым? Он столько лет мучался с нелюбимой женщиной, а вам на это было плевать! Для вас манеры и общественное мнение гораздо важнее?
— Девушка, этот мир держится вовсе не на любви, не будьте так наивны, — бросает ей с горечью моя мать.
— А на чём же?
— Пойдём, Даяна, пойдём, — выношу её из гостиной чуть ли не на руках. — Не слушай их. Потому что для начала следовало спросить, знают ли они, что такое счастье.
— Почему ты не такой, как они?
— Я был таким, просто потом я встретил тебя и …очнулся, — улыбаюсь и целую самые желанные губы на свете.
Куин
— Охох, такс, такс, — в сотый раз вздыхает этот мордатый пастор, рассматривая проклятую книгу. Глядя на него, представляю себя сияющим богом терпения, чтобы не прислушиваться к мыслям задушить на хрен этого мудака.
— Время вышло, святой отец, мы не в библиотеке! — решительно поднимаюсь на ноги. Блефовать я умею, сам дьявол не придерётся. — У меня кроме вас ещё двое клиентов дожидаются встречи. Эта книга, определённо, сегодня обретёт своего хозяина.
— Но я ведь не отказываюсь её у вас купить, я хочу убедиться, что это именно то, что меня интересует, — трясёт он своими щеками. Как им удаётся быть такими жирными, если у них то какой-то пост, то очищение?
— По правде говоря, я мог бы продать эту книгу вдвое дороже, просто я обещал одному человеку, что книга попадёт в руки святого отца, потому что те, кто так часто осеняет себя крестом, не поддаётся разрушительному воздействию этой чертовщины. Либо вы решаетесь прямо сейчас…
— Хорошо-хорошо, я согласен, — заёрзав на месте, пастор лезет в свой стол и выкладывает передо мной три пухлые стопки наличных. — Здесь вся сумма. …Не будете пересчитывать? — удивляется он.
— А я должен не доверять святым отцам? Хм, куда катится этот мир. Я пересчитаю позже, и поверьте, если вы меня надурили, я вернусь и заставлю вас об этом пожалеть. …Чем эта книга так интересна? — оборачиваюсь, на минуту задержавшись в дверях.
— Потому что в ней написана правда, — посмотрел он на меня каким-то странным взглядом, с благоговением укладывая книгу обратно в контейнер.
Что ж, и на том спасибо. Сделка выгорела даже очень удачно, эта ведьма должна меня похвалить. …Шляется где-то там со своим английским снобом, любовь у них видите ли! Тьфу! Слишком много шума вокруг недоразумения. Кто до сих пор верит в эту любовь?! Только чокнутая ирландка, любительница старинных книг. Начиталась всякой ерунды и в ерунду поверила! Если с кем-то хорошо — вы остаётесь вместе, плохо — разбежались. Вот и вся любовь, вот и все сложности. А то понавыдумывали всякой романтики, усложнили до безобразия, правила всякие. …Вот прицепилась тема, отвязаться никак не могу! Всю обратную дорогу сам с собой дискутирую и критикую придуманную любовь. Докатился!
