— Господи, а это тебе зачем? — удивляюсь я.
— Для друга. Давай, куколка, не тяни! Все уж давно затаили дыхание.
И когда я вытащила голубую карточку — визгу и радости не было предела! Дамир чуть не задушил меня от счастья, потому что он очень хочет сына.
— Прекрасно! Как назовёте нашего зятя? — смеётся Ирма. — Даяна, солнышко, я так рада за вас. Осталось сыграть свадьбу и ждать рождения маленького мистера Шакли.
— А что это ты так нервно кадыком дёрнул? Я всё вижу. Нервничаешь или что-то случилось? Если нервничаешь — брось это глупое дело, ты будешь крутым отцом, мы тебе в этом поможем. А если что-то случилось — колись, порешаем, — Куин легонько толкнул Дамира в плечо.
— Свадьба может отложиться на неопределённое время, — горестно покачал головой Дамир. — Это и есть та плохая новость, которую я не решался сообщить Даяне. — Линда легла на лечение в психиатрическую лечебницу. И по закону, пока её не признают психически здоровой, я не могу получить развод.
— А что это она так резко приболела? Единственный способ, как помешать твоему счастью? Или там действительно, в чём я не сомневаюсь, серьёзные проблемы с головой? — нахмурился Куин.
— Зная Линду, она может притворяться годами. И я якобы всё ещё несу за неё ответственность. Если бы не это — я бы уже мог получить развод через неделю!
— И ты его получишь, — со спокойным видом хмыкает Куин. — Давайте пить чай и пробовать торт, он с фисташковым кремом, это настоящая гастробомба! И я поделюсь с вами кое-какими мыслями. Давайте лица веселее, у нас скоро родится парень, а значит, чуть позже, родится и наша с Ирмой дочь. Итак, я поговорю с Линдой. У меня есть некоторые рычаги влияния на эту стерву. Поеду прямо завтра с утра. Если эта дрянь притворяется — я заставлю её резко выздороветь и дать тебе развод. Если она всё-таки больная на всю голову на самом деле — значит, мы заставим доктора её резко вылечить и признать здоровой. По крайней мере, пока ты не получишь развод. Потом она снова может лечиться сколько ей влезет.
— Если доктор заявит в полицию — мы будем иметь ещё больше проблем. Это уголовное дело, Куин, — качает головой Дамир. — Ты собрался пригрозить доктору или дать ему взятку?
— Поэтому к доктору пойду я, а не ты. Чтобы ты ни в чём не был замазан. Ты просто не знаешь, как решает вопросы ирландская мафия. Это дело тонкое, но мы умеем капать на мозги.
— Ты имеешь какое-то отношение к мафии? — с удивлением уставился на него Дамир. — Ещё скажи, что ты член банды. Хотя я не удивлюсь.
— Ты ему так и не рассказала? — кивает мне Куин.
— Нет, мы ведь с тобой друзья, и я поклялась молчать.
— Как мило, — лыбится Куин. — Дай поцелую, — и действительно тянется ко мне, сгребает в охапку и нежно целует в щёчку. — Не сопи, англичанин, я по-родственному. Да, я был в одной банде, но с этим покончено, — по-заговорщицки подмигивает мне этот несносный ирландец, и я знаю, что буду до смерти молчать, но ни за что не выдам, что Куин причастен к ограблению банка, принадлежавшего семейству Морли.
— Уверяю, мы решим этот вопрос, — вернувшись на своё место Куин с хозяйским видом подливает всем чаю, и я поражаюсь этому вечно позитивно настроенному типу. — Можете готовиться к свадьбе, потому что мы с Ирмой уже приготовили вам подарок. Я не понял, почему никто не хвалит мой торт?
Поздно вечером я нашла своего любимого англичанина в одной из комнат. Свет потушен, он стоит и задумчиво смотрит в окно, сунув руки в карманы. Почти загадочный в лунном свете и одновременно такой родной. Стала за собой замечать, что иногда я просто наблюдаю за ним исподтишка, любуюсь, это меня успокаивает. Хоть он у меня торты не печёт, но эта его сдержанность, аристократические манеры, благородное выражение лица, он даже свой пиджак берёт в руки с уважительным видом, словно пиджаку важно с каким настроением он его наденет. Аккуратный, учтивый, пунктуальный. Временами это раздражает, а иногда просто умиляет, так, что я начинаю пускать слюни и фантазировать.
Подхожу ближе и обнимаю, прижимаясь к его широкой спине:
— О чём ты думаешь? Переживаешь, что Куин не справится?
— На удивление не переживаю. Ведь он мне клялся и божился, что из шкуры выпрыгнет, а своего добьётся. Этот настырный ирландец, если захочет, может добиться аудиенции у самой королевы, — тихо усмехается Дамир. — Я думаю о будущем. Представляю наш с тобой дом, сына, размышляю, чем заняться, чтобы семья имела постоянный доход. Хочу вас баловать иногда, — заведя руку за спину, Дамир перетягивает меня к себе, обнимает и целует в макушку. — Я думаю о том, что стоило пережить все те моменты в прошлом, даже мой неудачный брак, раз уж я не мог с тобой встретиться по-другому. Я хочу свадьбу, я даже хочу, чтобы моим свидетелем был Куин, лишь бы это событие состоялось как можно скорее. …Простое счастье, которое раньше мне казалось недосягаемым. Семья, любовь, которая сейчас прижимается к моей груди, это всё, чего я хотел. Знаешь, у меня сейчас состояние, которое можно назвать «в преддверии чуда».
— Чудеса случаются, мистер Шакли. Если в них верить так искренне, как умеют верить дети, без анализа ситуации и скепсиса. Поэтому взрослые люди часто подвержены депрессиям, потому что они не разрешают себе верить в чудеса. Даже сейчас происходит чудо. В некоторых древних писаниях взять даже книгу «Послание леса», которую ты мне подарил, там говорится, что объятья любящих имеет колоссальную силу. Обнимающиеся мужчина и женщина — это сплетение двух начал. Вселенная ощущает такие сплетения, моментально посылая в эту точку поток силы. Если постоять чуть дольше, это можно почувствовать. В твоих объятьях я чувствую себя сильнее, увереннее, счастливее. Чувствую, что я всё смогу, всё успею и преодолею. В твоих объятьях я полна любви, бесстрашна и почти бессмертна. Поэтому прошу, обнимай меня чаще.
— Ты и есть моё чудо, — прижал он меня к себе сильнее. — У нас всё получится.
— Угу, даже не сомневаюсь. Я могу украсть тебя к себе в постель?
— Как же я могу отказать своей даме, — играет своим сексуальным голосом англичанин, прекрасно зная, как он меня этим заводит. — Всё, что хочешь. Я полностью твой. Сегодня и всегда.
Глава 16
Куин
— Для антуража не хватает смирительной рубашки двух мордатых санитаров за спиной, — хмыкаю и лениво разваливаюсь на стуле. — Линда, Линда, фантазии тебе не занимать. Сумасшедшая баронесса — это твоя роковая роль. Не нужно так на меня смотреть, изображая прибалдевшую муху. Я по делу. Давай, снимай маску, поговорим, как брат с сестрой. Я расскажу тебе о плюсах и минусах твоего представления.
— Ненавижу тебя! — шипит она мне, вскочив с кровати.
— О, это взаимно, дорогая! Так вот обсудим будущее. Если ты продолжишь ломать комедию, я всё равно сделаю так, что ты будешь вынуждена подписать бумаги о разводе и ты потеряешь право распоряжаться имуществом и банковскими счетами семейства Морли. Это право перейдёт мне, так как я стану твоим официальным опекуном, и можешь мне поверить, больше из этой клиники ты уже не выйдешь. Только вперёд ногами в семейный склеп. Не нервируй меня и не дёргайся!!! — я тоже поднялся во весь рост, заиграв желваками. Шутки кончились. — Если же ты одумаешься и быстренько дашь Дамиру Шакли развод — ты получишь ваше семейное поместье в Чатеме и приличную пожизненную пенсию. И главное — свободу и радость не видеть моё прекрасное лицо. У тебя только два варианта и мне нравится каждый из них. Тебе не кого звать на помощь, тем твоим нескольким влиятельным друзьям, которые могли бы помочь, я отправил сообщение с угрозой раскрыть компромат, тщательно собранный на них за несколько лет. Видишь ли, моя организация, не будет называть это грубым словом «банда», осела в Лондоне довольно давно и основной сферой нашей деятельности был сбор и продажа компрометирующей информации. Довольно весёлый и прибыльный вид занятий я тебе скажу. Так что твои друзья забились в лисьи норы и дрожат. Ты осталась наедине со мной, Линда. Можешь шипеть, плеваться, даже хныкать, но сейчас ты краса, загнанная в угол. Советую принять решение немедленно пока я расположен к снисходительности. …Не слышу? Ты шевелишь губами, но я не разобрал. Громче, баронесса, громче и уверенней.
