— За то, что он не остался к тебе безучастным в детские годы, за его заботу, нежность и доброту? За его мужество, веселый нрав и острый ум? А что если … Бас вдруг очерствеет со временем, ведь не секрет у тебя скверный характер, Шарлотта, тебя тяжело выносить, и Бас может устать терпеть твои капризы. Что если в твоей жизни появиться кто-то ещё, снисходительный, внимательный, щедрый, весёлый? Кому ты тоже станешь не безразлична?
— Зачем мне вообще обращать внимание на кого-то ещё, если у меня есть Бас?! — возмутилась я, недовольная этим допросом.
— Потому что среди случайностей порою сокрыт наш рок, — задумчиво протянул Артур, растянувшись во весь рост, закинув руки за голову. Так любил спать Бас. Меня вообще начинало пугать, как быстро некоторые привычки Баса становятся их общими привычками. — А за что ты не сможешь его простить, Шарлотта?
Вот теперь я задумалась.
— Пожалуй, в мире не существует таких пороков, за которые я бы не смогла его простить, — подумав, ответила я. — Просто Бас не способен на гнусности, на всякого рода извращения и прочую мерзость. Я бы даже пережила его измену, мне было бы больно, но я смогла бы ему простить и это.
— Хм, с одной стороны такая возвышенная беззаветная любовь, … но с другой стороны, так ли она преданна и безупречна? Возможно ли, любить сразу нескольких, прощая им всё?
— Ты меня уже забодал! Чего тебе нужно? Решил поиздеваться надо мной от скуки? Почему бы тебе не продолжить обучение своих потомков, так сильно жаждущих знаний о вашей чёртовщине?!
— Я пытаюсь уделять время всем. Ты занимаешь много места в сердце Баса. Я хочу понять тебя, отважная Шарлотта. Почему бы тебе не прилечь, или ты так и будешь жаться в углу всю ночь? Или может быть, ты боишься, меня? Или себя? — хитро сощурился он.
Его провокация сработала, я всё же легла на самый краешек кровати, но смотреть продолжала по-прежнему — прямо перед собой, лишь бы лишний раз не сталкиваться с чужим выражением любимых глаз.
— Что ты чувствуешь сейчас? — лукаво поинтересовался Артур, коснувшись пальцами моей руки.
— Я зла. Я очень зла на тебя призрак, и ты, наверняка, об этом знаешь! Оставь меня в покое! Если Бас хоть что-то значит для тебя — прекрати испытывать меня!
— Ладно, задам последний вопрос. Как ты отнесешься к тому, что по чётным дням, тело Баса будет ласкать другая девушка, понятия не имеющая о его раздвоении?
— Что?!! — подскочив на месте, от беспредельного возмущения я уставилась на Артура, будто передо мной был корень зла всего сущего, что собственно недалеко от истины. — Ты не посмеешь!
— Почему же? — усмехнулся он. — Моей сущности так же недостаёт физического удовлетворения. Отношениями я ни с кем не связан, поэтому легко могу найти себе подружку, а может быть даже и не одну. Их в городе полно!
— Ну ты и тварь! … Какой же ты… Влез в тело, а теперь ещё и правила свои устанавливаешь?! — ещё немного и я бы захлебнулась от обрушившегося на меня негодования.
— Бесчестный, коварный, но в монахи я тоже не записывался. Я всего лишь заставил тебя задуматься. Как же мне быть, моя милая Шарлотта? — иронично, с легким высокомерием протянул Артур, приподнимая идеально очерченные брови Баса.
— Что ты хочешь от меня услышать, призрак? — заскрипела я зубами, со свистом втянув воздух, охлажденный присутствием в комнате загадочных теней.
— Ты должна сделать выбор, дабы в последствии мы могли избежать недоразумений и конфликтов, — его повелительный тон, словно ложка в котле моей ненависти к нему. — Их два. Первый — ты не будешь против, если иногда тело твоего любимого парня будет заниматься любовью с другими женщинами. Второй — ты не будешь возражать, если свои желания я буду удовлетворять с тобой.
— Мне нужно время, чтобы подумать, — мне многого стоило, произнести это сдержанно. — До следующего твоего возвращения.
— Хорошо. Подумай, — вслед за ним из комнаты выскользнули и тени.
Положив на ладонь капсулу, я долго на неё смотрела, прежде чем решиться её проглотить. У меня не было другого выбора. Артур сам загнал меня в тупик. Я неистово желала освободиться от него, и освободить от него моего Баса.
Реакция проявилась утром. Резко. Это не могло быть совпадением. Сильная боль в правом боку, просто адские рези, тошнота и температура.
Вот такую меня и увидел Бас — стонущую и скрученную посреди смятой постели. Первичный осмотр и опрос тут же привел Корвинов к единому мнению — приступ аппендицита! И как вердикт — срочно вести в больницу!
— Нет, не нужно никаких врачей, — чуть ли не теряя сознание от боли, прохныкала я. — Я немножко полежу и всё само пройдёт!
— С ума сошла, а если он лопнет? Чарли, больница и никаких возражений! Чем быстрее — тем лучше! — тон Баса, как всегда в таких случаях был категоричным.
А я уже была готова признаться ему в том, что накануне приняла какую-то подозрительную ерундовину, лишь бы он не вёз меня ни в какую больницу, но в последний момент смолчала.
В больнице меня тут же уложили на каталку и повезли в операционную, с диагнозом острый перитонит. Последнее что я запомнила — это встревоженное лицо Баса.
Очнувшись, я обнаружила себя в большой светлой комнате, на огромной кровати викторианского стиля, и обстановка вокруг была явно не больничная — дубовая мебель, помпезные шторы, лепка на потолке. Ощупав себе живот, я не обнаружила там никакого шрама, вместо этого мой желудок заурчал от дикого голода.
И словно услышав мои мысли — в комнату вошла женщина прислуга, важно неся для меня поднос с едой.
— Доброе утро, мисс, ваш завтрак. Ваша одежда в шкафу. Позже, мистер Гамильтон ответит на все ваши вопросы, — не давая мне даже возможности открыть рот, произнесла услужливая служанка.
Будто попала в прошлую эпоху.
Насытившись и одевшись, мне оставалось лишь ждать загадочного мистера Гамильтона.
Через время дверь и вправду приоткрылась, и из-за неё показалась любопытная детская рожица. Это был маленький озорной мальчишка, который решительно пробрался ко мне в комнату, после пятиминутной слежки за мной через щель.
- Ты кто такой? — не сдержала я улыбку, уж больно потешный был мальчуган. — Как тебя зовут?
— Дэнни, а ты? — ответил он, важно усевшись рядом со мной на стул.
— Меня зовут Чарли. Ты от кого-то прячешься?
— Моего дядю зовут Чарли, и я сбежал от миссис Броуди, она обучает меня чтению, а я хочу складывать фигурки из бумаги. Показать тебе как?
После того, как он мастерски сделал мне пару журавликов и кораблик, я не могла не поинтересоваться сколько ему лет.
— Четыре, но зимой мне будет пять. Папа говорит, что я способный, но мечтательный. Разве мечтать вредно?
- Нет что ты, это здорово! Я тоже люблю мечтать. Это словно ходить в гости в волшебный мир. Закрывая глаза, я представляю дверь и вхожу. Но пусть это будет нашим маленьким секретом.
