— Охренеть просто. Очаровашка, это точно все твои тайны? Или найдётся ещё парочка, чтобы уже добить меня окончательно? — потрясённо качает головой Киран. — Угораздило же меня номером ошибиться. … И ты уверена, что он так просто тебе поможет?
— Да, если я попрошу. Подходит такой план?
Конечно же я не скажу ему, что собралась истратить одну из двух возможностей, представленных мне Трентоном Бассетом, моим престранным дедом, человеком с комплексом бога, который сказал мне однажды: «У меня всего лишь две руки, и если ты обратишься ко мне за помощью, я смогу помочь тебе лишь дважды. Один раз, и это будет левая рука, я решу проблему на твоих условиях. Второй раз, правая рука, я решу проблему, но тебе придётся выполнить уже мои условия». До этого дня я ничего у него не просила, и вот теперь я хочу, чтобы он решил мою проблему на моих условиях. Вот уже шестнадцать лет я вижусь с ним раз в году, после Рождества. Со мной заранее оговаривают день, время и место, обычно это одна из неприметных парковок. Приезжает охрана, меня обыскивают, делают укол, после чего я просыпаюсь где-то очень далеко от Великобритании, точно даже не знаю где. К Трентону Бассету невозможно подобраться незамеченным, его пытаются выследить и уничтожить уже давно, но мой дед везунчик, а ещё он повёрнут на собственной безопасности, так что я очень даже рада, что вижусь с ним не так часто.
Открываю электронную почту, и отправляю письмо на почтовый ящик со смешным называнием «чокнутый дятел». Текст письма весьма лаконичный — «Нужна помощь левой руки». Почту деда ежедневно обрабатывают и ему обязательно передадут дословно.
— Назови мне имена. Я запомню и передам при личной встрече. Обычно мне сообщают, когда меня заберут и когда доставят обратно, так что я могу пропасть на сутки. Если что дождись, и не вздумай исчезнуть.
Киран, мрачный, как погода за окном, называет мне имена, играя желваками и стискивая кулаки. Всего лишь две фамилии, от которых зависит его жизнь.
— Такой человек, как твой дед, видимо, живёт в неприступном бункере. Там точно к тебе хорошо относятся? Потому что мне не по себе, Ава, — Киран слегка стучит кулаком по стене, затем на пару секунд прячет лицо в ладонях. Он нервничает. Его собственное бессилие его бесит. Это нешуточно давит на его мужское эго, и, видимо, он сдерживается только лишь из-за моего присутствия. — Я кретин. … Не нужно было тебя в это втягивать.
— Хватит уже метать икру. Киран, так было нужно. Если ты посылал запросы по вселенную, то я твой ответ. У меня был выбор, и я сама захотела в это втянуться. Подождём сообщения. А сейчас …я хочу пиццу. Ты знаешь, что когда случился тот сбой связи и ты по ошибке попал ко мне, я пыталась заказать себе пиццу, но из-за какого-то дотошного придурка так ничего и не вышло. В тот день я уснула злая и голодная, — улыбаюсь, глядя, как он подходит ко мне ближе, как меняется его лицо, когда он смотрит на меня. Какая же у него пленительная улыбка! А глаза, эти малахитовые топи! Я тону и вязну в этой искрящейся теплоте и нежности. Боже в этого мужчину сложно не влюбиться. У меня не было шансов пройти мимо. Он либо моё наказание за грехи, либо моя награда. Моя подруга Тринити называет это одним словом — карма. Правда, она видит эту самую карму даже когда порежет палец на кухне или пропустит любимый сериал.
— Тогда с меня самая большая и самая вкусная пицца каждый год именно в этот день. Будет нашей маленькой традицией «извинения дотошного придурка». Ну и сегодня само собой. Я закажу. Знаю место, пальчики оближешь, — сделав заказ, продолжая обнимать меня одной рукой, Киран задумался, заметно посерьёзнев. — Почему твой дед не позаботился о твоей безопасности? Ведь этого человека можно прижать, шантажируя жизнью его внучки?
— Хочешь попытаться? — хмыкаю я. — Тогда, боюсь, долго ты не протянешь.
— Нет же, дурёха, я просто волнуюсь. Почему ты такая язва? — всё, засопел, нахмурился. Сердится.
— Во-первых, личная информация скрыта, о наших родственных связях сложно узнать. Во-вторых, даже если это раскопают, любой, кто посмеет меня выкрасть и шантажировать Трентона Бассета — однозначно умрёт. Получит выкуп и его ликвидируют. Из-под земли достанут, так, по крайней мере, мне объяснил мой дед. Он очень стрёмный, хоть и старый. Я сама его боюсь. И, в-третьих, ты такой лапочка, когда ворчишь, я даже слюной начинаю давиться, — дальше я визжу, потому что, схватив меня с диким рычанием, Киран повалил меня на диван, принявшись щипать, тискать и щекотать, пока … кто-то вежливо не откашлялся позади нас. И это при закрытой на ключ входной двери.
Меня поразила реакция Кирана — мгновенно перевернувшись и закрыв меня собой он выхватил пистолет. Оказывается, при нём было оружие. Спрашивается, зачем он притащил эту штуку в мой дом? Не люблю оружие. Не умею с ним обращаться и откровенно боюсь.
— Миссис Спенсер? Нас прислали удостовериться, что вы находитесь в безопасности. Вы можете мне это подтвердить? — произнёс спокойный, чужой голос и мне пришлось выползти из-за спины Кирана. Трое вооружённых спецназовцев держат Кирана на мушке. Ещё один в штатском, с любопытством нас рассматривает.
— Кто вы такие и как попали в мою квартиру?! Опустите чёртово оружие, потому что с вашим появлением я больше не чувствую себя в этой самой безопасности! Отвечать быстро и содержательно! — шиплю я. Всё, плакала моя пицца. Снова.
— Деять минут назад вы отправили письмо…
— Я похожа на идотку? — оружия никто не опускает, ни Карин, ни эти ребята.
Тип в штатском понимающе кивает:
— Тогда вам лучше взять телефон и ответить.
— Да? — схватила я задрожавший мобильный.
— Эвелин, — когда дед произносит моё имя, кажется, что градус в помещении тут же падает. — Вкратце суть дела.
— Только не под прицелом твоих людей! — как по мановению волшебной палочки, спецназовцы опускают оружие, и я выкладываю свою просьбу, но пока без подробностей.
— Где сейчас этот парень?
— Рядом со мной.
— Тогда вам лучше явиться для личной беседы. Сегодня! — приказывает мне ледяной тон.
— У меня завтра встреча с адвокатом, я не могу сегодня, — чуть не плача, бросаю я в трубку, понимая, что пока нас доставят в секретную резиденцию моего деда, а потом вернут обратно, пройдёт не меньше суток. Вот же блин!
