Через двадцать минут тащусь обратно, сон наглым образом успел выветриться, но я всё равно планирую забраться обратно в постель, взять ноутбук, связаться с дедом и изучить информацию. На крыльце топчется какой-то мужчина, который периодически дышит на свои ладони, чтобы согреться.
— Холодно тут у вас, — бросает он, когда я подхожу к двери.
— Перчатки надевать не пробовали? — язвлю я. Не выспалась, кофе ещё не пила, мегеры тоже имеют право на своё существование.
— Ты меня не узнаёшь, Эвелин? — бросает он мне в спину, слегка удивлённо. Так. Стоп. Акцент. Медленно оборачиваюсь. Странно, что он меня узнал. В таком виде меня даже соседи не всегда узнают.
— Тогда это ещё более забавно, — с укором изрекает худощавый парень.
— Джордж? — выдыхаю я, остолбенев.
Он выглядит моложе своих лет, ему не дашь сорок лет, максимум тридцать пять. Короткий тёмный ёжик волос на голове, рост выше среднего, упрямая линия подбородка, плотно сжатые губы, изогнутые брови слегка приподняты в удивлении, и глаза … их серый пепел проедает во мне дыры. Он симпатичный, этот мой муж. Но взгляд строгий, пристальный, испытывающий. Я не знаю, что ему сказать. Меня просто мучает вопрос, что он здесь делает в такую рань?! И что это за закон подлости такой!
— Ладно. Не думаю, что в нашей ситуации уже стоит оглядываться на какие-то меры приличия. Я поднимусь к тебе и не откажусь от чего-нибудь горячего. Я шёл от гостиницы пешком и жутко замёрз. Может, удастся пообщаться немного, раз уж тебя по телефону не устраивает. Если ты, конечно, снимешь себя с тормоза. Ава? — нет, он не спрашивает моего разрешения, он просто ставит меня в известность о своём решении. Небрежно и самоуверенно. А затем открывает дверь, пропуская меня вперёд, и мы заходим в лифт. Где я впервые в жизни испытала приступ ужаса из-за ограниченного замкнутого пространства. Потому что меня продолжали оценивающе рассматривать эти серые глаза, только уже с более близкого расстояния.
— Почему пешком? Захотелось рассмотреть старые английские улочки? — нарушаю я идиотское молчание.
— Да. И не учёл, что у вас совсем другая влажность воздуха. Поэтому продрог.
Какого чёрта он здесь делает? Это что такая проверка? Боже, а если бы Киран сегодня ночевал у меня?
Когда мы заходим в квартиру — меня бросает в жар, и я покрываюсь пятнами стыда. Герцогиня ведь всего лишь на минуточку выскочила пёсика выгулять с мыслями «кто меня там увидит». Кто ж знал.
Стаскиваю куртку, шапку, быстренько пытаясь пригладить свою лохматость. Затем разуваюсь и … чтоб мне провалиться. В ужасе таращусь на свои ноги. Слышу, как рядом хмыкает Джордж. Вскидываю взгляд — закусив губу он продолжает меня разглядывать смеющимися глазами. Ну ещё бы, один носок голубой, другой розовый. Да, именно так герцогини по утрам и одеваются. И ничего в этом смешного. … Это ужасно.
— Просто я была сонная, — бормочу я, стоя перед ним в пижаме и в разных носках. — Ты пока располагайся, а я приведу себя в порядок! — спасаюсь я в ванной, где две минуты перевожу дыхание. И только потом принимаю душ.
Уже одеваясь в своей комнате, облачаясь в свои любимые джинсы и свитер, ощущаю аромат кофе. Хм, кто-то успел похозяйничать на моей кухне. Он меня уже пугает. Я хочу ещё раз поговорит с дедом, пусть расскажет мне откуда он знает этого Джорджа и что он за человек.
— Это была самая милая картина, которую я когда-либо видел в жизни, — улыбается он, когда я захожу на кухню. — Жаль, нельзя было сфотографировать.
Улыбается дерзко, с вызовом. Ставя передо мной дымящуюся чашечку кофе. — Судя по запасам, я понял, что ты больше всего любишь именно этот напиток, — себе он тоже сварил кофе, присаживаясь напротив меня. — Так что, Ава, ты всё ещё ломаешь голову, что я здесь делаю?
Не только. Я ещё её ломаю, почему это ты ведёшь себя так будто это я у тебя в гостях. Но вместо этого я только киваю, сдержано улыбнувшись, помня о том, что эта сделка спасёт жизнь Кирану.
— Я научился ценить время. Считаю чудовищной глупостью тратить его впустую. Поэтому приехал сразу, как только Трентон сообщил мне новость. Я должен успеть … в общем, я хочу, чтобы моя дочь осталась в надёжных любящих руках, — он опустил глаза всего лишь на несколько секунд, пряча от меня свою боль. — Я не могу оставить Эмму её матери, эта женщина умеет любить только деньги и наркотики. Другим своим родственникам я тоже не очень доверяю.
— Выходит, нужно срочно найти кого-то постороннего?
— Ну, у меня ещё есть какое-то время. … Иногда, Ава, чужой человек становится роднее близких, — и опять этот сверлящий умный взгляд. — Так ты расскажешь мне, почему приняла условие деда? Только правду. Это важно.
— За это он пообещал мне помочь спасти жизнь одному человеку, — выдохнула я, наблюдая за мимикой его лица. Джордж воспринял это довольно спокойно, либо он отлично владеет своими эмоциями.
— Сильно. Ты же понимаешь, что я не могу не спросить, кому?
— Парню. К которому я неравнодушна, — на удивление правду говорить сложнее, она упирается, а я её выталкиваю. Казалось, он даже ожидал такого ответа. Конечно, из-за кого же ещё женщина может броситься с головой в омут — только ради мужчины.
— С одной стороны трогательное, с другой благородное желание. … Но я немного изменю условия твоего деда. Вернее, разъясню, как всё будет. Он сказал тебе, что поможет только если ты станешь женой парня, которому осталось недолго, чтобы потом надлежащим образом и со всей ответственностью воспитать его дочь?
— Да, — на нервной почве мне даже начинает подташнивать. Что ещё за изменение условий?! Мы так не договаривались!
— Формулировка верная, но я подпишу брачный контракт и выплачу запрошенную Трентоном сумму, только когда буду полностью уверен, что ты искренне хочешь позаботиться об Эмме, что вы привязались друг к другу, и нашли общий язык, что ты сможешь стать ей матерью. В общем, мы поженимся только после того, как ты раскроешь мне свои внутренние человеческие качества, и я буду уверен в тебе на все сто процентов.
— Испытательный срок? — задохнулась я от возмущения, хотя с другой стороны его можно понять. — И много он с тебя запросил? А ещё говорил, что дал слово твоей матери, о какой-то заботе басни плёл.
— Много, — усмехается Джордж. — Хочешь узнать, сколько стоит жизнь твоего парня? Трентон и правда давал слово моей матери, они были любовниками. Но твой дед умеет зарабатывать даже на святом, — снова кривая усмешка. — У меня есть опасения, особенно когда дело касается красивой эмоциональной женщины, что, влюбившись без памяти, ты поставишь на первое место объект своей любви. Тогда как у меня на первом месте стоит моя дочь.
— Можно тогда и я задам нетактичный личный вопрос? — вот как у него получилось, что я спрашиваю разрешения. И заговариваю только после его утвердительного кивка. — Трентон рассказал, что ты воспитываешь девочку один. Было бы куда лучше оставить её с любимым человеком. Тебе не везло с женщинами, Джордж? Почему такой человек так и не появился в твоей жизни?
