— Ты сволочь, ты меня использовал! Разыгрывал все эти чувственные взгляды! Роли репетировал! — рыча, и не сдерживаясь, ору я во всеуслышание, пытаясь вывернуться из этой стальной хватки.
— Не разыгрывал! Я тебя действительно хотел и сейчас хочу! Моё отношение к тебе искреннее, Ава, прекрати вырываться! Ты ведь сказала, что поймёшь. Ты мой единственный вариант и последний шанс!
— Отпусти! Отпусти или я позову охрану!
— Отпущу, если обещаешь подумать и успокоиться! — тяжело дышит мне в ухо Киран.
— Подумать о чём? — пыхчу я, раскрасневшись от злости. — О том, что там меня ждёт мужчина с более благородной душой и более честными намерениями? За которого я выйду замуж, чью дочь буду воспитывать, благодаря тебе? О, не переживай, я всегда держу слово, и мы спасём твою задницу общими усилиями. А ещё я обещала Джорджу, что не буду замечена в связях с другими мужчинами пока он жив и это слово я тоже сдержу. И я не знаю, что меня бесит сильнее, что что ты так самозабвенно трахал меня ради своего плана или то, что ты желаешь Джорджу скорейшей смерти. Это отвратительно!
— Он … тебе нравится, — опешив от догадки выдохнул Киран, послабив хватку, что позволило мне вырваться.
— Нравится, да. И он, и его девчушка. Поэтому я остаюсь. Но тебя я ещё не простила и не смей заговаривать со мной без разрешения. Отдыхай, твои услуги сегодня больше не понадобятся! Ешь, спи, наслаждайся жизнью, у тебя получилось тронуть струны преданной женщины! — зло бросила я уходя.
— Но мне не нужна эта сраная жизнь без тебя! — выкрикнул он мне вслед.
— Нужна. Ты подумаешь и успокоишься, — скрипнула я зубами, глотая слёзы.
Забежав в дом, не сбавляя темпа, я кинулась в свою комнату, в надежде спрятаться от посторонних глаз и ушей, взять себя в руки до того, как слёзы одержат победу. Ведь я давала себе слово больше не реветь, особенно из-за мужчин. Но воевать с собой сложнее всего. … Как и спрятаться от хозяина этого дома.
Застыв у окна, смотрю в непроглядные вечерние сумерки, когда за моей спиной раздались его шаги.
— Не беспокойся, снова спасть меня чудо массажем не придётся.
— Я переживаю не об этом, — коснулся моей руки Джордж. Вторая его рука, осторожно, почти невесомо замерла на моей талии. — Ты разочарована.
— Как мне теперь доверять людям, Джордж? Все так носятся с этой душой, а какой от неё прок, когда тебе любой может туда насыпать дерьма? Как защититься? Ты тоже дотрагиваешься ко мне своими умелыми красивыми длинными пальцами только лишь чтобы расположить меня к себе? Эти спонтанные поцелуи, эти взгляды тоже стратегия? — не оборачиваясь, не глядя на него, выдаю я. Меня всё ещё колотит. Я не хочу слышать его ответ и одновременно мне это необходимо.
— Я касаюсь тебя своими умелыми красивыми длинными пальцами, потому что не могу удержаться, — тихо усмехнулся он. — В твоём присутствии мне сложно себя контролировать. … Когда хочется напоследок … почувствовать, что я ещё могу возбуждать девушек. Я не должен этого делать, прости, если это вызывает у тебя дискомфорт. Мне вовсе не хотелось бы влюбить тебя в себя, чтобы ты соответственно полюбила моего ребёнка, или вызвать у тебя жалость и воспользоваться твоим мягким сердцем. … Просто ты нравишься мне, как женщина. Поэтому, когда иногда рвёт крышу, я плюю на всё и целую тебя, — убрав руки, произнёс Джордж. — Жалеешь, что оказалась здесь?
— Нет. Это другое. … Верни на место.
— В смысле? Отправить тебя прямо сегодня в Англию? — непонимающе бросил Джордж.
— Руки свои верни на место! — вырвалось у меня слишком резко и требовательно…. Чёрт.
Но так как, видимо, опешивший Джордж даже не думает шевелиться, я порывисто оборачиваюсь к нему лицом к лицу. Не то чтобы он сильно опешил, конечно, так слегка удивлённо приподнята бровь и любопытное выражение лица.
— Мне сейчас так гадко на душе, и я разочарована, ты прав. Но мне это нужно. Пожалуйста, обними меня, — бормочу я ему. Благодарно судорожно вздохнув, когда он тут же порывисто прижимает меня к своей груди. Закрываю глаза и делаю пару глубоких вдохов. Мне нравиться как он пахнет. Странно, но мне уютно в этих объятьях. И я знаю, что будет, если он меня сейчас поцелует. … И он тоже это понимает.
— Пойдём ужинать. Эмма нас уже, наверное, заждалась, — тихо произносит он.
— Я не голодна, — вздыхаю я. Мне не хочется прерывать этот момент волшебства, потому что рядом с ним мне почему-то спокойно. — Не уходи…
— Так как между нами нет сексуальных отношений, то твоей просьбе в твоей спальне я вполне могу отказать. … Не привязывайся ко мне, Эвелин, прошу тебя. … Будет больно. Нужно было сразу переспать, тогда бы не было проблем.
— О чём ты говоришь?
— Это психология. Ты разве не знаешь? Если люди без особой симпатии друг к другу займутся сексом, они возможно даже получат удовольствие, но их привязки будут временными и легко распадутся. А вот если … вначале привяжется душа, а потом уже тело…
— Хватит пытаться всё контролировать! И даже последствия после своей смерти! Джордж, ты несносен! — вы когда-нибудь пытались выражать своё возмущение не повышая тон? Вот и я не могу.
— Прекрасно. Запомни эту мысль и это состояние, нам так будет гораздо легче, — цедит он сквозь зубы. — Я тебе не нужен, Ава. А он тебя недостоин. И мне больше не стоит входить в твою комнату! Я буду пытаться это контролировать, пока всё ещё не так запущено!
— Джордж, — до того, как он переступил порог, я выдохнула его имя с таким надрывом и не своим голосом. …Это вырвалось откуда-то изнутри. — Почему ты хочешь, чтобы я пожалела о своём решении? Почему, мать твою, ты не позволяешь себе жить? Почему ты думаешь, что отдаляясь, ты таким образом защищаешь от боли тех, кто к тебе тянется? Ради дочери, не смей уходить заблаговременно! И я не буду спрашивать у тебя разрешения привязываться мне к тебе или нет! — выкрикнула я последнее предложение, всё-таки разревевшись. Почему-то в последнее время мужчины приносят мне слишком много боли.
Но что-то из сказанного мною заставило его остановиться в дверях.
А я, дойдя до кровати, упала на неё, обнимая подушку, продолжая сдавленно в неё рыдать.
— Это был очень длинный и изматывающий день, — почему-то раздалось рядом, а не от двери. Матрас слегка прогнулся, и Джордж сел рядом. — Я почти ревную к подушке.
