— Я сказала — в мой кабинет! Тина, аптечку! — бросил он нашей старшей. — Лэндон, проследите, чтобы эти господа больше не имели возможности посещать мой ресторан! — отдав указание администратору, схватив меня за локоть, Тай заставил меня идти быстрее. — Спасибо, Тина, я сам! — выхватив у Тины аптечку на пороге своего кабинета, он втолкнул меня внутрь, плотнее прикрыв за собой дверь.
— Ты теперь меня уволишь? — роняю я, кусая дрожащую нижнюю губу. — Но я не могла поступить иначе.
— Конечно я тебя уволю и возьму в штат личных телохранителей. Дай сюда руку! — рычит он, нахмурившись.
— Зачем?
— Чёрт, Дженни, дай мне сюда свою правую руку!
И только сейчас, поднимая и протягивая ему свою руку, я замечаю, что она вся в крови. Видно, порезалась осколком. А так как я не выношу вида крови — кабинет тут же начал медленно кружиться вместе с Тайвином.
— Присядь и закрой глаза. Я хочу взглянуть не нужно ли зашивать. Дыши глубже, кнопочка, — проговорил он чуть мягче, усаживая меня на диван.
— Я знаю правила, знаю, что за подобное увольняют, даже если это была самозащита, но …
— Дженни, я действительно больше не хочу, чтобы ты работала официантом в моём ресторане, — не дал он мне договорить. — У меня к тебе есть другое предложение.
Глава 11
— Какое ещё …предложение? Ай! — вскрикнула я, когда он легонько надавил на рану.
— Зажми бинт. Давай я всё-таки отвезу тебя в больницу. Нужно зашить, быстрее заживёт. Останется небольшой шрам, как напоминание о подвиге отважной мышки, — не давая мне даже слова вставить, Тай уже тащит меня из своего кабинета к выходу.
— Какое предложение? — переспрашиваю я в машине, умирая от волнения и любопытства. Вот зачем нужно было ляпнуть, а теперь молчать с таким сосредоточенным видом?!
— Терпение, Дженифер. Закончим со всем этим, выберем спокойное место и серьёзно поговорим. Или терпение — это не женская добродетель?
— Мне вообще заткнуться? Отлично! Тебе всё не так! — вспылила я. Не знаю, что на меня нашло, может потеря крови подействовала или … может мне хотелось почувствовать другое к себе отношение, увидеть другие эмоции, а не это его раздражение, подчёркнутое раздувающимися ноздрями. Почему он просто не может быть благодарен? Ведь я можно сказать спасла его, по крайней мере, от ещё парочки переломов! Так нет, его разозлило, что хрупкая девушка бросилась на помощь здоровенному бугаю. Ещё и работы лишить собрался!
Надулась, отвернулась к окну и молчу. Он сидит рядом со мной на заднем сидении и тоже помалкивает, но я на него упрямо не смотрю. Мой телефон пискнул сообщением, и я демонстративно достала его из кармана.
«Сдуйся, иначе, когда выйдешь из машины тебя унесёт ветром, как воздушный шарик»
Поворачиваюсь к нему, округлив глаза. Он не перестаёт меня удивлять в последнее время своими странными заскоками. Взял вот прислал сообщение.
— Мне тоже ответить в письменной форме? Муж моей подруги тоже общается с ней письмами. Вы случайно не в одном клубе состоите?
— Не знал, как привлечь твоё внимание. Трогать боюсь, вдруг драться полезешь, — улыбается он. — Чего злишься?
— А ты?
— Я не злюсь. Не на тебя. На тех ушлёпков. А ещё я расстроен, что ты пострадала, решив, что я не справлюсь.
— Нужно было дать ему прыгнуть тебе с ножом на спину, тогда твоё восстановление растянулось бы на долгие месяцы…
— Ах вот за что ты переживаешь! — не дал он мне договорить, иронично фыркнув, после чего расплылся в самодовольной улыбке.
— Нет! — мгновенно покраснела я. — Я не так выразилась … ты не так понял! Я всего лишь хотела сказать, что ты мог серьёзно пострадать! А вовсе не то, что твои планы Барбаросса по захвату девственницы отложатся на неопределённое время!
— Думаешь, мне нужен план? — продолжает он издеваться.
— Действительно, что это я размечталась?! Ты ведь решил, что для тебя это не составит труда!
— А у тебя есть план, кнопочка?
— Нет, я действую по наитию!
— Вот и я так же! — и только я открыла рот, чтобы ляпнуть что-нибудь в ответ, как меня заткнули его губы. Причём поцелуем из категории «здесь и сейчас», это когда секс начинается с поцелуя. Но так как сейчас мы имеем кучу нюансов и пунктов, которые не позволяют этим заняться, то получается, то он жёстко топит меня в своей страсти. Ведь как я уже успела выяснить, у него целая коллекция разных поцелуев и я ещё не все из них испробовала. Поцелуй-приветствие, поцелуй-разведка, поцелуй-нежность, поцелуй-сдержанность, поцелуй-крючок, поцелуй-хочу, видимо есть и поцелуй-прощай. Но как же они всё меняют! Почему я ему поддаюсь?! Таю, липну душой, тянусь взглядом, продолжаю верить и на что-то надеяться.
— Ты так и остался голодным, — вздохнула я, когда волна этой непонятно почему вдруг вспыхнувшей страсти спала.
— Во многих смыслах.
— Господи, Тай! Ты невыносим!
— Вредной девственнице не понять, — тихо ворчит он. — После больницы сделаем ещё одну попытку поужинать. Заедем ко мне…
— Ты снова собрался заманить меня к себе домой?!
— Почему бы и нет? Там нам никто не помешает поговорить. И я уже всё решил, так что не нужно зловеще шлёпать губами, — заявил он с таким видом, что я действительно понимаю — выбора у меня нет. Либо я поеду к нему добровольно, либо меня туда отвезут силой.
В больнице мы управились за полчаса, но всю обратную дорогу Тай разговаривал по телефону, решая дела своей компании. С кем-то сдержанно спорил, иногда переходя на французский, на кого-то жёстко давил, требуя отчётов. Даже когда мы вышли из машины, он, схватив меня за руку, видно, чтобы не удрала, продолжал разговаривать до самых дверей своей квартиры, где нас уже ожидала доставка еды из его же ресторана. Лев значит всё продумал и организовал, пока мышке там лапку зашивали.
И что меня бесит — он ведь заговорит об этом предложении, только когда сам посчитает нужным. Даже если я буду кричать, топать ногами, плакать, просить его или подшучивать — ничего не сработает. Потому что он тоже упёртый.
— Мы знакомы совсем недолго, а у одного уже сломаны рёбра, у другой порезана рука. Ты не боишься куда это нас приведёт?
— Не боюсь. Зато тебя я точно на всю жизнь запомню.
— Надо же, как я польщена, — издевательски скривилась я в ответ. — Надеюсь, буду одной из немногих, кого ты узнаешь, увидев меня через пятнадцать лет в каком-нибудь ресторане. Я буду с шикарным мужчиной, с тобой будет какая-нибудь очередная многоразовая вешалка. Ты подойдёшь ко мне, улыбнёшься и скажешь: «Здравствуй, Дженни. Хорошо выглядишь». Я холодно отвечу тебе «спасибо», мимолётно вспомнив что-нибудь из нашей истории.
— Например, как я пытался тебя придушить? Потому что у меня всё чаще возникает такое желание, — хмыкает он, наконец, усаживаясь за стол.
