— С чего ты взял, что я собираюсь убивать Мию? Напротив, я заставлю её стать моей женой, люблю укрощать стерв. В отличие от тебя я буду жёстче и буду её трогать как можно чаще, и в итоге она станет очень послушной девочкой. И всё, что ей достанется от попочки тоже станет моим. Я давненько кручусь в вашем городе, успел изучить все нюансы. И ты не откажешься, Тай. Потому что счастливая и долгая жизнь с Дженни стоит того. В противном случае ты снова попадёшь за решётку, но уже навсегда. У нас тоже есть связи, и они покруче влияния бывшего ныне покойного мэра. Есть вероятность, что твоя компания будет процветать. Мы расширим ассортимент, включим в производство высокоточную оптику. Ты сможешь сотрудничать не только с НАСА.
— Но и с военными, — качаю головой, понимая куда он клонит.
— Верно. Это выгодное предложение. Соглашайся. Ты нисколько не обеднеешь, наоборот. Твои доходы возрастут.
— Дело не в этом!
— Я гарантирую безопасность твоей семье. Ведь я проникся искренней симпатией к Дженни. Ты мне пока что мало нравишься, но думаю, мы подружимся. Итак? Время на раздумья у тебя нет.
— Как и выбора, — цежу я сквозь зубы. — Посмотрим, насколько ты человек слова. У меня будет одно небольшое условие: я хочу встретиться с отцом. Хочу, наконец, взглянуть этому ублюдку в глаза.
— Как скажешь. Можем устроить встречу хоть завтра. Он в городе. Начинай оформлять документы на моё имя, я предоставлю все необходимые данные. Можешь расслабиться, Тай. Я действительно не желаю тебе зла. Отправляйся к своей любимой, а я займусь Мией, ускорим твой бракоразводный процесс, обещаю, девчонка артачиться не станет. Пожмём руки? Для меня это важно, — он первым протянул мне свою ладонь. Я ещё колебался, но через минуту подтвердил согласие крепким рукопожатием. Разберусь с ними позже. Посмотрим к чему это приведёт, подключу людей, понаблюдаем, мы тоже не пальцем деланные. Сейчас для меня главное, остаться в живых, остаться на свободе, остаться вместе с Дженни и на плаву. Остальное будем разгребать по ходу дела, я привык балансировать на острие риска.
Но как только я переступил порог своей квартиры, Дженни, кинувшаяся мне на встречу, вдруг упала, потеряв сознание. А я чуть не потерял его следом за ней от волнения. Еле успокоил дрожащие руки.
— Мы едем в больницу! — тут же заявил я, как только она очнулась.
— Не хочу, это просто нервы. Ты здесь, целый и невредимый, — потянулась она ко мне, с чувством прижавшись к моей груди.
— Никаких отговорок! Мы покажем тебя врачу! Сегодня, сейчас! — решительно подхватил я её на руки, снова развернувшись к двери. Моя мать тоже вначале часто теряла сознания, а после у неё обнаружили рак мозга. И где-то глубоко во мне сидит страх. Страх, что я снова потеряю того, кого буду очень сильно любить. Поэтому невзирая на бурчание кнопочки, которая всю дорогу доказывала мне глупость моей затеи назвав меня «паникёром», я оттащил её в лучшую клинику, к доктору, которому доверял и которого знал лично, потому что он часто обедал в моём ресторане.
— Нельзя называть паникёром человека, который проявляет о тебе заботу, — переговариваемся мы с ней, ожидая результатов анализов. — И вовсе у меня не испуганное лицо. Я просто серьёзный. Прекрати смеяться, не прилично потешаться над влюблённым в тебя мужчиной.
— Каждый раз, при любом чихе будешь хватать меня на руки и бежать впереди машины? Какое счастье, что со мной случился обморок, а не понос, иначе даже не представляю, как бы это всё выглядело! — и снова покатилась со смеху. Я переживаю за неё и одновременно балдею от счастья, глядя на это смеющееся личико, довольное, счастливое и задорное. Хочется стиснуть её в объятьях, заткнуть рот поцелуем, стащить с неё трусики, приподнять на уровень моих бёдер, прижать к стене и основательно заняться любовью. Так и сделаю, когда вернёмся домой.
Появление доктора тут же вырывает меня из сладких грёз. Мне даже спрашивать ничего не нужно, Чарли и так всё видит по моим глазам. То, что он улыбается, уже немного успокаивает.
— Ничего страшного, но всё довольно серьёзно, — садится он в кресло. — Организм Дженни молодой и сильный, поэтому невзирая на её изящность, она справится с такой нагрузкой, — и снова лыбится.
— С чем справится? Ты что издеваешься над нами? — рычу я, теряя контроль.
— Нет, растягиваю удовольствие. Люблю такие моменты. Дженни беременна, это абсолютно точно. Срок небольшой. Надеюсь, ребёнок желанный?
— Да! — вырвалось у меня, раньше, чем Дженни успела подобрать отвисшую челюсть. — Очень желанный. И что нам теперь делать? — расстёгиваю ворот рубашки, кажется, у меня начинается паническая атака. Хорошо, что я сижу.
— Подыскать хорошего гинеколога и наблюдаться. Готовиться стать родителями. …Что это ты, будущий папаша, так побледнел? Дать водички? — этот умник наливает мне стакан воды, Дженни схватив со стола какую-то бумагу, начинает меня нею обмахивать.
— Мой тебе совет, генерал — лучше тебе при родах не присутствовать, — хмыкает Чарли. — Дать тебе успокоительное? Смотри, какой впечатлительный оказался!
— Отстань, — машу ему рукой. Тянусь к Дженни, сгребаю её в охапку, будто собираюсь втереть её себе в душу. Она, с загадочной улыбкой в своих серых глазах, обхватывает ладонями моё лицо и целует меня в губы долгим поцелуем, пока у меня не сбилось дыхание.
— Ты кого хочешь, мальчика или девочку? — шепчет она. Почему я в шоке, а она нет, я не знаю. Моё тело приятно щупают лапками тысячи «мурашек» и где-то внутри меня зарождается ликующий вопль.
— Я стану отцом, — шепчу я ей в ответ.
— Да, я тоже расслышала, — смеётся она. — Можно я сфоткаю эту растерянную радость на твоём лице?
— Ты просто не понимаешь, — бормочу я, когда мы выходим на улицу. — Я чувствую себя таким счастливым, будто я обдолбался счастьем и …таким влюблённым в тебя, что мне даже страшно шевелиться, боюсь, что я расплескаю это чувство. Это лучшее, что сегодня могло со мной случиться.
— Можешь уверенно шевелить ногами, не расплескаешь! — обожаю её звонкий смех, с этими нотами фа-соль-ля-си. Останавливаюсь посреди тротуара и вдруг ору во всё горло:
— Я стану отцом!!! — и теперь уже я целую её долгим поцелуем до самого дома.
Дженни
