— Н-н-нет, сп-а-сибо, не хочу, не на чью тер-р-риторию! — выдавила я, пытаясь справиться с дрожью.
— В церковь приходят прихожане, такие же люди, как и ты. Это не совсем территория светлых. А ты здесь окоченеешь. Если он сейчас не захочет твоей смерти, то его темные посланники могут вернуться за тобой, — он улыбнулся, наверное, заметив вспыхнувший испуг в моих глазах. — Пойдем, не будешь же ты здесь сидеть до завтрашнего обеда! Не упрямься.
Что ж, в его словах было разумное зерно. Моё окоченевшее тело, облегченно вздыхая поднялось, и поплелось за ним. Эммануил завел меня в какую-то тесную комнатку, похожую на кабинет пастора. Тут тоже висело небольшое распятье, полки были заставлены книгами, письменный стол и два стула, вот и вся обстановка, эталон скромности.
— Посиди здесь я скоро вернусь!
Вернулся он действительно быстро, я даже ещё согреться не успела, и принес плед, упаковку печенья и чай. И только завернувшись в мягкий плед, и сжав горячую чашку в руках, я обратила внимание на его глаза. …Они были добрыми! Раньше таких вот глаз в мире живых я не замечала или попросту не встречала, а в мире тьмы точно не было таких, даже у Брайана они были добрыми, но измученными. А эти глаза прямо светились внутренней добротой и пониманием, они проникали в твою душу, согревали её, и ласкали теплом, словно маленького ребёнка.
И снова, в который раз за последнее время, по моим щекам покатились слёзы.
— Что-то не так, Софи?
— Нет, нет, — я отвела взгляд и затрясла головой, — Просто …ты сочувствуешь мне.
— А! Наслушалась историй про бесчувственных ангелов, равнодушных целеустремленных приверженцев света? — с грустью усмехнулся он, понимая всё без объяснений. Взгляд его серо-голубых глаз ещё более смягчился. — Почему бы мне не проявлять милосердие — если это светлое желание?!
— Значит, ты всё-таки светлый ангел, и …не новичок?! — уже спрятавшись за улыбкой, проговорила я, взяв себя в руки. Он тоже улыбнулся мне в ответ, согласно кивая.
— Я часто прихожу в мир людей, живу среди них, помогаю им, несу свой дозорный пост. Ты ведь не станешь отрицать, что в мире всё же случаются чудеса, не поддающиеся объяснению спасения и исцеления? Светлые вносят свой вклад в добро по мере своей возможности.
Повисла пауза, было слышно только, как я осторожно глотаю чай.
— Просто, …бывают и совершенно не справедливые трагедии, когда невозможно понять, почему так внезапно гибнут хорошие люди. И никто не может ответить, почему умирают дети! — заговорила я снова. Когда ещё представиться возможность поболтать с ангелом один на один. Эммануил задумчиво вздохнул:
— Да, такое случается. Но мне очень сложно объяснить тебе тактику перераспределения энергии. Слишком много влияющих на это факторов. Мы обязаны сохранять равновесие! Если оно нарушиться — вся нейтральная зона может погибнуть! Люди называют это концом света. Поэтому, например, если темные спровоцируют вспышку террористических актов, несущих за собой человеческие жертвы или в пропасть упадет автобус с туристами, не без влияния на это темных сил — то мы тут же вынуждены реагировать, набирая себе такое же количество душ где-нибудь в другом месте, и люди, следовательно, умирают.
— Это …очень …жестоко.
— С одной стороны да, но ради остальных живущих — нет. Иногда искреннее желание жить и молитвы бывают услышаны. Переплетается прошлое, настоящее и будущее, учитывается тысяча составляющих, прежде чем забрать душу. Это невысказанно сложно устроенный выбор. Но тех, кого забираем мы, уходят умиротворенными, они получают лучшее следующее рождение. Мы заботливо и с нежностью управляем энергией душ, не пожираем их как тьма. Своими поступками, мыслями или действиями, люди либо провоцируют темных, либо помогают себе добиться покровительства светлых сил. И некоторые люди отчаянно борются за свою душу, и часто выигрывают. — Он смотрел на меня прямо, в его глазах мелькнул укор. Я подумала, что хотела бы открыть ему свою душу, такая сильная от него исходила волна тепла.
— Там, …не было выбора, да и бороться было бессмысленно в том безысходном кошмаре. Здесь, конечно, бороться за себя стоит, — тихо заговорила я, тоскливо вздохнув, — И я бы боролась, потому что очень хочу жить, …но не могу, не в этот раз. Это моя плата.
— Я уже знаю, Рафаил спас твою сестру, и в обмен решил заманить тебя на свою территорию, он узрел давно твою душу. Ты платишь за младшую сестру Кристин. Я могу проникать в каждого, и в тебе я увидел этот ответ.
— Не только за Кристин. Ты ведь наверняка не увидел той части, когда я была скрыта в том аду. Он сделал для меня ещё кое-что, — замялась я, не решаясь раскрыть перед ним эту подробность. Распространяются ли правила демона на ангела?
— Расскажи мне, Софи! Не бойся, об этом не стоит говорить с людьми, а мне ты можешь сказать, так я лучше пойму твой выбор.
— Там был один парень, измученный, изувеченный и несчастный. Но добрый, такой светлый внутри. Брайан пробыл там достаточно долго, по моим подсчетам около пятнадцати лет. Он был очень сильным, поэтому и терпел те страдания, но единственным желанием его было получить свою смерть, чтобы пропасть в забвении. Мы по-дружески привязались друг к другу, он ко мне даже сильнее, чем хотел бы. А ведь за светлые чувства в том месте караются неимоверно жестоко. Но Рафаил решил помочь, он подсказал, как заставить демоницу Лил поглотить душу Брайана. А потом, на мою просьбу он согласился лично убить эту тварь, чтобы душа бедного парня смогла освободиться. Он сделал это на моих глазах, и душа Брайана отправилась к светлым. Где-то он родиться заново. И вот за это я поклялась демону в верности. — Я подняла глаза на Эммануила. Он и не пытался скрыть от меня своего изумления, пристально вглядываясь в выражение моего лица. И тут он задал не дающий ему покоя, вопрос:
— Ты сказала, что попросила его. …Через что он пьёт твою душу?!!
— Нет, об этом, я думаю, распространяться не стоит. Он предупреждал, что посвящать в эти отношения никого нельзя. — Затрясла я головой, струсив, когда вспомнила лицо Рафаила.
— Говорят, если начать рассказывать об этом, с подробностями — тебя блокирует невыносимая боль. Я не хочу проверять.
Эммануил порывисто вскочил со своего места, и, склонившись надо мной, взял меня за подбородок:
— Софи, скажи мне просто через что??! Без подробностей, тем более, никакая боль тебе рядом со мной не страшна. Я лишь хочу понять причину, почему он явился сюда! Скажи, прошу тебя! Я ведь всё равно узнаю, не сейчас так потом. …Ну, пожалуйста!
— Он …он пьёт только через радость и удовольствие, — выдохнула я, учащенно моргая, не в силах отказать в его просьбе.
— Этого не может быть!!! Демона не могут привлекать светлые чувства!!! — совершенно сбитый с толку, выкрикнул Эммануил. — Ты уверенна?
— Рафаил никогда не прикасался ко мне, когда я боялась или злилась, его это раздражало. Он не пытался причинить мне боль, он вызывал во мне лишь приятные эмоции. Ошибиться здесь просто невозможно. — Уверенно покачала я головой, приводя ангела в полное замешательство. Эммануил заходил взад-вперед по комнате, ероша в размышлении себе волосы. Я поразила его своими словами, сделала открытие в восприятии светлого. Мне понравилось, что его это так удивляет. Значит, не всё так упорядочено в их мирах.
