Первым делом я рванула в душ. Я долго и тщательно мылась, обалдело нанюхавшись шампуня, и с благоговением сжимая в руках массажную губку. Каким необыкновенным чудом может показаться обычная теплая вода и чистое полотенце! Завернувшись в него, я, наконец, показалась на глаза Камиле.
Она почему-то сразу же испугано схватилась за шею, и тут я вспомнила о своих шрамах.
— Не обращай внимания, Кэм, всё позади. Лучше расскажи, что было после моего исчезновения!
— Было? …Мы с Антуаном подняли на уши всю Таулендскую полицию. Установили, что ты направилась на то злосчастное местное кладбище, но кроме цветов на могильных плитах, мы больше ничего не обнаружили. Никаких следов! Полиция начала расследование, но процесс протекал как-то вяло, меня это жутко злило. Я подключила Джейка, мы с ним изучили Тауленд камень за камнем, но везде натыкались на глухую стену. Человек просто растворился в воздухе, и никто не мог дать вразумительного объяснения! Мне пришлось сообщить твоим родным — это было тяжелее всего. Для твоих родителей и сестры это было ударом. Они прилетели в Хартфорд, пытались сами разобраться, что к чему, писали прошение во французское консульство, просили помощи там. Но тебя нигде не было, никаких зацепок, никаких свидетелей. Дело о твоём исчезновении до сих пор не закрыто. И тут вдруг ты объявляешься сама! Скажи мне, Софи, что же случилось с тобой?! Я себе места не нахожу!
Немного помедлив, я пристально посмотрела ей в глаза, чтобы она уловила всю важность и серьёзность моих слов:
— Зная тебя, Кэм, я знаю, что у тебя есть предположения, но нет доказательств. Ошибаешься ты редко, но правды от меня ты не услышишь. Сразу хочу предупредить — это для твоего же блага. Я сама не верю, что до сих пор ещё жива. Наша работа, то, чем мы занимались — это фактически ерунда, верхушка айсберга. А ощутить его вес на собственной шкуре, это совершенно другое, и это притом, что мне ещё сказочно повезло. Если я открою рот — умру в ту же секунду, а также тот, кто услышит или узнает эту правду. Причем, мгновенно, не успеешь сосчитать до двух. Это действует незаметно и на расстоянии. Неумолимая кара для особо любознательных. Так что, если ты не хочешь, чтобы и на наши могильные плиты носили цветы — лучше забудь о вопросах. А я постараюсь научиться жить заново.
Много объяснять Камиле и не нужно было, она всегда хватала смысл с полуслова, и всегда подходила к делу с практической стороны.
— Ладно, я поняла, что связано это с тем свечением на кладбище, и что в твоей голове бомба. А написать об этом в виде фантастического очерка нельзя?
— Нет, сведения не должны распространяться ни под каким предлогом. За мной следят.
— Тогда нужно придумать, что сказать родным и какую версию выдвинуть для полиции. У них у всех к тебе будет мно-о-го вопросов. Есть у тебя какие-то соображения?
— С ходу, в голову мне пришло несколько сюжетов. Первый: я потеряла голову от любви и бросилась в любовную авантюру, забыв обо всём, но была жестоко обманута и брошена, от чего впала в депрессию и опустилась до жуткого состояния получеловека. Второй: временно нагрянувшая амнезия стерла мне память, я не знала кто я и откуда, меня ограбили, и я была вынуждена бродяжничать и жить под мостом в картонной коробке пока память вдруг снова ко мне не вернулась.
— Первый вариант отпадает сразу же, ты что! В это никто не поверит. Ты вовсе не тот человек, который ввязывается в любовные авантюры и теряет голову! На этом даже Антуана не проведешь. А второй вариант, тоже, конечно, дурацкий, но сойти более-менее может, будет как в дешевой мелодраме. Особенно если учесть то, как ты выглядишь. А как ты объяснишь свои шрамы? Отбивалась от пьяных бомжей? Вопросы, …их будет всё равно достаточно.
— Значит, добавим ко всему этому и депрессию, чтобы особо не мучили. Скажу, что смутно помню тот период. Кстати, от осмотра врача нужно как-то отделаться. В общем, буду смотреть по ситуации. …Главное я среди живых.
Камила напряженно покосилась в мою сторону. Догадывалась ли она? Вряд ли! По крайней мере, я была уверена, что она не спросит. Труднее будет с остальными.
— Когда ты думаешь сообщить родным? — Камила присела рядом со мной на кровать, и осторожно коснулась кривой розовой полоски на моём плече. — Для них будет такое счастье узнать, что ты жива. Может, позвонишь сейчас?
— Нет, лучше, когда вернусь к себе! — Я занервничала. Мне так не хотелось впутывать свою семью, делать им больно ещё раз. — Ты думаешь стоит? Они ведь уже начали привыкать, что меня нет, а вдруг я опять исчезну, что тогда?
— Ты точно спятила, Софи! Никуда ты больше не денешься. Я тебя устрою работать в детском журнале, будешь ходить строго только в офис и домой! Ты что?! Обязательно нужно порадовать родных! Даже не думай о таких глупостях, тем более что полиция всё равно сообщит им. Так что давай отдыхай, закажи себе что-нибудь поесть, всё что хочешь. А я пока сбегаю, куплю тебе кое-какую одежду, причем на несколько размеров меньше прежних! — Камила своей уверенностью умела заряжать позитивом и верой в удачу. Она безвозмездно делилась с окружающими своей силой воли и живучим оптимизмом.
Только вот после её ухода, я ощутила, что с некоторых пор меня до ужаса пугает одиночество в чужих стенах. Оно сжимало меня со всех сторон, наползая темными тенями, и вдавливало меня в матрас. Я тут же вскочила и подбежала к окну. Отсюда мне хорошо было видно участок улицы и спешащих пешеходов. Так было намного лучше. Вон же она жизнь!
В дверь постучали, я дернулась, сработал механизм затравленного зверя. Как быстро моё подсознание прописало страх в каждой моей клеточке. …Но оказалось, что Камила всё-таки сама решила заказать обед. Это были мои самые любимые салаты и пирог с ананасами.
Уже заранее я знала, что от длительного шопинга, Камила теряла самообладание, поэтому, имея от природы хороший вкус, она брала первое, что на её взгляд могло сойти за приличную одежду. Оставалось прикинуть, сколько времени у неё займет подбор моего гардероба. У меня вышло полтора часа. И ошиблась я всего на пятнадцать минут, не учла, что она покупала для меня ещё и обувь. Камила ввалилась в номер увешанная покупками.
— Ого! Давно ты так не развлекалась! — воскликнула я, разбирая фирменные пакеты.
— Мне это напомнило прошлое рождество, когда эти походы по магазинам вывели меня из себя на неделю. Кстати, пусть это будет тебе подарком на день рождения, до него ведь уже два дня. Как же обрадуется твоя семья!
— Я пока примерю, а ты поешь, — с интересом рассматривая джемпер, бросила я.
— Молодец, что заказала обед, тебе нужно набирать прежнюю форму, с твоими нынешними размерами меня постоянно пытались отправить в детский отдел. Выглядишь, не обижайся, просто кошмар. Без боли не могу смотреть на тебя! — добродушно усмехнулась Камила.
Я выронила из рук коробку с обувью.
— Я думала, это ты заказала еду Кэм. Нет? А хотя не обращай внимания, я, наверное, сама не заметила, как сделала это, — пролепетала я, рассеяно махнув рукой, и отвернулась.
