— Как и я в свою очередь, доктор Адамс, надеюсь на ваш. В случае положительного результата задержки с хвалебной статьей не будет.
Глава 24
Когда я уладила все дела по оформлению, Аманда уже ждала меня в специально отведенной для неё палате.
— Ну, моя дорогая, пока всё складывается удачно, — проговорила я, обнимая её. — Операцию я уже оплатила. Доктор уверил меня, что шансы видеть у тебя есть. От тебя лично требуется успокоиться и верить в светлое будущее. Уход за больными здесь отличный, я оставлю свой номер, и буду звонить сама. После операции я обязательно прилечу к тебе снова, просто пока мне нужно уладить ещё кое-что.
— Софи, я очень хочу увидеть твоё лицо, — прошептала Аманда, — ты ведь не бросишь меня? — она растрогано перешла на всхлипывания, заражая меня своей сентиментальностью.
— Вот глупости, конечно нет, мы ведь теперь почти родственники, — улыбаясь, чтобы Аманда почувствовала мою уверенность и искренность, ответила я. — Скоро мы вместе с тобой будем глазеть на прохожих!
Но когда я вышла из больничной корпуса, улыбка моя стала горькой. Я понимала, что могла зря обнадеживать её, что в данном случае я не имела права обещать, я ведь могу её уже и не увидеть, кто знает, что светлые или темные задумали со мной сделать, как поступит Рафаил. Но в любом случае я успела дать Аманде шанс.
«Спасибо, Рафаил, если бы не твои деньги, этого всего бы не было. Не лукавя, я скажу, что именно ты помог мне совершить добро! Вместе мы с тобой играем в какую-то запутанную игру, только в отличие от тебя я играю вслепую», — подумала я про себя, что бы он смог меня услышать.
В Хартфорд, я всё равно могла уже попасть только завтра, поэтому я не спеша, отправилась бродить по улицам Нью-Йорка, в котором на самом деле очень давно не была, влившись в его суматошность и многолюдность. Прогулка моя была бесцельна, я просто думала обо всем сразу и в то же время ни о чем, стараясь справляться со своей социофобией, убеждая себя, что вокруг меня всего лишь обычные люди, которые и знать не знают, что за существа бродят среди них.
Какими-то кругами, я очутилась возле национального музея, где, кстати, проходила выставка картин одного эпатажного современного художника, иллюстрации работ которого я уже видела в одном из журналов. Я заинтересовалась и зашла в галерею, чтобы для себя оценить творчество этого чудака.
Посетителей выставки было немного. Некоторые люди, тихо перешептываясь, переходили от одной работы к другой, что-то подтверждая друг другу жестами. Конечно, я не была специалистом в художественном искусстве, но на мой вкус картины мне казались слишком наляпистыми, одни были через чур мрачными, другие раздражительно яркими, где смысл изображенного сюжета просматривался с трудом. Какие-то ломаные линии, перекошенные лица, части тела. Но одна картина привлекла меня сильнее, чем другие. Она называлась «Демон и чудовище». Уже одно название стоило моего внимания. Но главное на полотне был изображен мужчина такого устрашающего и злобного вида, весь в черном, с красными глазами, по-видимому демон, он тянулся …к девушке. Вот в этом-то и была изюминка! Получалось, что чудовищем была она. Художник постарался изобразить её как можно прекрасней, лишь изгиб её бровей выражал презрение. Я всё всматривалась и всматривалась, пытаясь почувствовать, что же испытывал художник, рисуя эту картину, и что ему известно о темных или светлых?!
— Интересный взгляд, не правда ли? — раздался рядом со мной приятный мужской голос. Я растеряно взглянула на набивающегося в собеседники. На меня с интересом смотрел молодой человек, и приятным у него был не только голос. Я невольно улыбнулась, глядя на его красивые иронично изогнутые губы. Что-то в его облике было небрежное, но в тоже время самодостаточное и уверенное. Незнакомец уже улыбнулся мне более открыто и его привлекательное лицо, преобразившись, засветилось, карие глаза вспыхнули озорными огоньками. Из всех картин, находящихся в зале — картинка передо мной оказалась самой захватывающей. Не подавая виду, что меня смущает мужская красота, я уточнила:
— Вы имеете в виду взгляд девушки на картине или взгляд самого художника?
Улыбка чувственных губ стала чуть сдержаннее, веер длинных ресниц опустился и взмахнул снова. Эти глаза светились тонким умом:
— Художника разумеется. Демона он изобразил зависимым и слабым, несмотря на его свирепый вид, а изящную прелестную девушку, наградил уничтожающей силой и влиянием. — Ответил он. Так странно было слышать этот ласкающий слух голос, когда он произносил слово «демон».
— В чём же её сила? — пожала я плечами, с нарочитым вниманием снова уставившись на картину, чтобы не пялиться на незнакомца, — Либо она ещё большее порождение тьмы, принявшее такой миловидный облик, либо она подавила его своим светом, добром души.
— Вполне возможно, — с готовностью поддержал он разговор. — Вряд ли они единое целое. Полюбить демона она не сможет, слишком большое отрицание написано на её лице.
— Ну почему же! Вопреки всяким законам — противоположности притягиваются! — Усмехнулась я, потому что вопреки моей осторожности и умышленном отгораживании от незнакомых людей, дабы не сталкиваться с представителями темных или светлых, с этим парнем мне нравилось общаться, мне было даже не важно, обычный он человек или один из них.
— Правда? — снова это игривое ироничное выражение, отражающееся в его мягких глазах. — Неужели чистую и светлую душу может привлечь это искаженное злобой и окутанное мраком существо?
— Скорее это порождение ада позарилось и захотело получить её душу, — тихо прошептала я. «Всё, Софи, пора этот подозрительный разговор заканчивать и вежливо удаляться пока не поздно!» — твердила я сама себе, мысленно заставляя себя оторваться от этого симпатичного знатока искусства. — Всего хорошего! — кивнула я, наконец, поворачиваясь к выходу. Знакомиться с парнями в мои планы в этой жизни уже не входило, …к сожалению.
Пришлось пройти пешком целый квартал, пока его лицо не испарилось из моего впечатлительного сознания. Я заняла свою голову мыслями о работе и одновременно захотела есть. Заглянув в первый попавшийся приличный ресторанчик, я подкрепилась, изо всех сил стараясь не думать о разговоре про девушку и демона. Теперь мне уже казалось, что на той картине изображена была я и Рафаил, только в моём случае Рафаил не был так жалок, а я не обладала такой уничтожающей силой против него.
А на выходе я практически налетела на того же незнакомца из музея, врезавшись ему в грудь.
— Ой, простите, я не хотела! — сконфужено пролепетала я, снова теряясь перед ним.
— Простить? Не так сразу. Только если разрешите вас проводить, — хитро сощурился он, обезоруживая меня своей сердечной улыбкой. Если бы он был темным — разве мог бы он так искренне улыбаться?
— Но это ни к чему, — покачала я головой, собрав остатки своего хладнокровия. — Вы, кажется, собирались перекусить.
— Передумал! — твердо отрезал он. — Гулять вечером по Нью-Йорку не так уж и безопасно, особенно такой хрупкой девушке, как вы. Даю слово, я очень воспитанный джентльмен.
