— Да ты просто на редкость проницательная камикадзе! — Выкрикнула я, сжав от отчаянья кулаки. — Уже придумала себе сценарий, по которому тебя будут зарывать и оплакивать? Это не шутки и не мистические статьишки! Всё серьёзно, а значит, промахи не предусматриваются, одно твоё слово и второе уже не кому будет произносить! Бах — сердечный приступ, астероид или рухнувший самолёт на это здание, ассортимент достаточно широкий. Думай о реальной жизни, а не о необъяснимом — проживешь дольше! Я уже не знаю, каким полунамёком тебе сказать и какую при этом состроить рожу, чтобы до тебя, наконец, дошло! Кэм, давай займемся номером!
На моё спасение вернулся Кайл, и меня насторожило это спокойное безмятежное лицо, ведь он должен быть в гневе от настырности и непримиримости Кэм. В следующую секунду раздался телефонный звонок, Камила сняла трубку, пошатнулась, побледнела, и опрометью бросилась куда-то бежать.
— Ты знаешь, что случилось?! — с замирающим сердцем, глядя ей вслед, быстро спросила я.
Не спеша, умащиваясь в кресле, окинув меня долгим взглядом, Кайл небрежно ответил:
— Её Джейк серьёзно ранен. Его жизнь висит на волоске от смерти, и будет висеть до тех пор, пока её не оставят бередящие её фантазию мысли. Я счёл поступить именно так. Это отвлечет твою подругу.
— Что ты наделал! Это живые люди, не смей заставлять их страдать и здесь! Они же любят друг друга, так нельзя, Рафаил! — подскочив к нему, я попыталась поймать его взгляд, заставляя его почувствовать, то, что чувствую я.
— Ничего, если любят — значит, любовь станет крепче, иногда беды сближают! Она была предупреждена!!! Разве нет?!! — жестко отрезал он, скрежеща сталью своего возмущенного голоса. — Она подвергала тебя опасности своими расспросами! Если до неё не доходит так, значит, будем внушать по-другому!
— А если она заречется не думать и не копать под это, ты обещаешь, что Джейку станет легче? Прошу тебя! Последний раз. Ну? Я очень её люблю. …И тебя люблю. Я попытаюсь ещё раз внушить ей, как нужно думать. Рафаил?
Хмуро глядя на меня, он задумчиво кивнул, и мне больше ничего было не нужно. Я уже бежала к выходу.
Это был не больничный коридор — это был словно светящийся туннель между жизнью и смертью, а там на другом его конце операционная, где решается исход. Здесь, где пахло стерильностью, а от тишины и напряжения ползли мурашки, ссутулившись, стояла Камила. Вмиг осунувшаяся, сжавшаяся в комок, с глазами полными боли.
— Прости меня Кэм, — прошептала я, обнимая её. — Не получилось вас уберечь. Ты только начала разговор и это не замедлило сказаться. Это предупреждение, второго не будет. Сейчас в твоих руках жизнь Джейка. Чтобы было доходчиво, они всегда выбирают самое уязвленное место, у тебя в данном случае это твой любимый мужчина. Не нужно клясться мне, дай слово сама себе, что никогда больше ты не станешь думать о необъяснимых случайностях, вьющихся вокруг меня, о Бали, о том, где я была и всяком подобном. Не будешь пытаться разбираться во всем этом, откапывать правду и являть её миру. Как только ты выберешь, что тебе дорого — Джейку тут же станет легче.
В первый раз я видала её рыдающую. Уткнувшись мне в плечо, она горько расплакалась.
— Что же это такое, Софи? Я не хочу, чтобы с ним что-то случилось! О, боже, я его люблю, я жду от него ребёнка! Будь проклята эта правда! Я уже выбрала! Пусть мне вернут Джейка живым! Только бы ничего не случилось!
Мы ждали. Тихо. Молча. Камила невидящими глазами смотрела в одну точку. Я успокаивающе гладила её по руке, и мысленно просила своего демона. Как в замедленной съемке дверь операционного блока медленно открылась. Вышел уставший доктор. Почему у всех докторов такие непроницаемые лица? Он остановился возле Камилы, покачал головой, задумавшись, сунув руки в карманы. Разве он не замечает, какими безумными и умоляющими глазами смотрит на него эта несчастная женщина?!
— Что?! — не выдержала я, трясясь от неопределенности.
— Он жив. Пуля прошла возле сердца, в каком-то миллиметре, но операцию он выдержал. Конечно, состояние тяжелое, но, думаю, пойдет на поправку. Будем ждать.
— Пустите меня к нему! Пусть он под наркозом, но я больше не выдержу! Я умоляю вас, доктор, разрешите мне побыть рядом с ним! — взмолилась Камила, перегородив ему дорогу.
— Только не долго.
Я ещё какое-то время постояла в одиночестве угнетенная этим местом и ошеломленная случившимся, затем, как бы нехотя, поплелась домой. С порога бросила сумку на столик, и не раздеваясь уселась на диван. Кайл уже был здесь. Стоял, глядя в окно.
— Это жестоко! — бросила я ему.
— Зато так лучше усваивается урок.
— Ненавижу это твоё равнодушие в голосе! Ненавижу это равновесие, эти безумные правила! Чудовищно, несправедливо и кошмарно!
— Это не равнодушие, тебе просто сложно меня понять, а мне сложно разобраться в твоих эмоциях. Когда ты в отчаянье и сбита с толку, мне тяжело нащупать в тебе любовь и это выводит меня из равновесия. Не нужно злиться — я должен был так поступить. Мне не доставляет удовольствия причинять тебе боль. Он поправиться. Этим я спас и тебя и твою любопытную подругу. Такова жизнь в этой зоне, у всех свои кубики перевёртыши. Если есть радость, то у этой радости существует обратная сторона. Если есть свет, то его обратная сторона — тьма. И так во всем. Одно и тоже событие одного заставляет плакать от счастья, другого рыдать от горя. Мир живых людей — это огромный кубик-рубик, который никто и никогда не сложит, так и вращаются разноцветные квадратики, — Кайл присев рядом, потянулся ко мне. — Скажи мне волшебное слово, чтобы я перестал сходить с ума. Меня пронизывают иглы твоих мыслей, но ведь я приклеен к тебе, мне невыносимо без тебя!
— Да, меня завалило ворохом эмоций, раздирает множество чувств, но «люблю» неизменно под всем этим скрывается, — прошептала я. — Не нужно сходить с ума. Мне только ещё чокнутого демона не хватало, хотя …ты и так ненормальный. — Я улыбнулась. Он тоже.
— Хочу немного поприставать к тебе с расспросами. Помучаю тебя немного, можно? Ответь мне кто такая Урсула? Ты упомянул это имя, когда поймал своей грудью предназначенную мне пулю.
— О!!! — недовольно проворчал Кайл, откидываясь на спинку дивана. — И угораздило же меня выбрать себе этого пронырливого большеглазого журналиста, которая одержима идеей разузнать все подробности! Зачем тебе это Софи?!
— Если мой мужчина демон, то я, хотя бы должна больше знать о нём!
— Ещё забыл сказать, что ты упертая. …Урсула это демоница, одна из семи. Древняя и очень могущественная. Она мне как бы сестра, но и не совсем так. Она, как я, была в числе вышедших из Истока. Это были её демоны, она в ярости от моего поведения. Если перевести на ваши понятия — я как бы обесчестил род, покрыл его позором и всякая такая чушь, которая смывается лишь смертью. Моей, стало быть. Она хочет меня уничтожить, но сначала тебя. Они просто думают, как это лучше состряпать. …Отвечу на следующий вопрос, жужжащий в твоих мыслях, — Кайл мученически вздохнул. — Исток — это сила творения. Из неё возникло существование наших миров, равновесие, души, жизни, частицы всего, что видимо, и что за гранью человеческого понимания. Из Истока возникло равная часть темных сил — семь демонов, и светлых сил — семь архангелов.
