А Кайл не мог точно вспомнить, вернее он даже не понял, что это началось. Осознание любви обрушилось на него внезапно, как лавина, чуть не доведя до безумия испугавшегося демона, который не мог ничего с собой поделать против силы лишавшей его всякой воли. Кайл не мог сказать, за что именно он любит меня, но сказал лишь, что во мне нет ничего такого, за что меня можно разлюбить. Он воспринимал меня в целом, не разделяя на отрицательное и положительное, на недостатки и достоинства. Он одинаково любил мою доброту и накатывающее на меня временами разгильдяйство, мою сонную улыбку по утрам и то, как я морщу от возмущения лоб, запах моих волос и большой размер моей ноги. Он знал обо мне больше, чем я сама, а сама я имея кучу комплексов не стала бы любить себя так сильно из-за этих мелких, но скверных недостатков. А Кайл, он только смеялся, говоря, что без этих мелочей я уже буду не я, что, любя человека — любишь даже плохое в нем. И он был прав. Я и сама ведь полюбила его, уцепившись за его новое светлое в нем, не заметив, что основной фон его сути — была тьма. Я полюбила его, за его светлый луч и этого мне было уже достаточно.
— Из этого луча ты вырастила во мне уже целый прожектор, — усмехнулся Кайл, опуская на секунду свои пушистые ресницы, позволив мне на ту же секунду в который раз полюбоваться его поразительным профилем. — Несмотря ни на что чудесный вечер. Но ты устала, пора нам покинуть это пристанище древних сущностей, а то и они уже из-за нас засиделись. Пойдем принцесса. Официант! — Кайл поднял указательный палец, подзывая обслуживающего нас официанта. — Счёт, пожалуйста.
Отчитав нужную сумму, Кайл демонстративно бросил сверху два доллара, с пренебрежением взглянув на ожидающего официанта:
— Если бы ты был повежливее — получил бы щедрые чаевые. А так запомните, юноша, никогда не судите о людях по их внешнему виду! — его заносчивый тон заставил беднягу поморщиться.
Взяв меня за руку, Кайл величественно прошествовал мимо сидящих демонов, успев направить в их сторону свою раскрытую ладонь и что-то сдунуть с неё, будто пушинку или словно отправляя в них воздушный поцелуй. При этом их лица ужасно перекосились, будто он действительно плюнул им в лицо! Довольный он потащил меня к выходу!
Сосредоточенно ведя машину, он молчал, достаточно быстро доставив нас домой. И мы, наверное, с ним оба продолжали пребывать в том подвешенном состоянии, когда, неимоверно рискуя, мы проскочили между жизнью и смертью. Теплая вода в душе, может быть, и привела бы меня в чувство, но не когда рядом со мной находилось его обнаженное тело, откровенно заманивая меня своей лаской. И эта страсть была уже вскипевшей во время нашей с ним беседы в ресторане. Поэтому я снова потеряла ощущение реальности, чувствуя лишь, что я сгораю в его любви под этими струями воды. И в который раз я была счастлива, давая ему собой обладать! Это стоило того, чтобы терпеть правду этого мира! Мне нужен был лишь он! Это было сумасшествие, но оно стало моим смыслом и моим личным счастьем!
Умостив голову на коленях, у сидящего на кровати, Кайла, я включила телевизор. Мне было интересно, что покажут в наших местных новостях о сегодняшних событиях. Я немного задержалась на каком-то фильме, затем, щелкая каналами, я переключала с одной рекламы на другую, пока не попала на новости сорок восьмого канала. Это был репортаж из Хартфорда.
— Сегодня вечером, в шесть двадцать, пятеро неизвестных совершили нападение на супермаркет по улице Саунд стрит пятьдесят дробь два. Нападавшие были вооружены автоматами Калашникова. Служба безопасности отрицает факт террористического акта, относя этот инцидент к разряду ограбления. Полиция уже занимается расследованием, преступники задержаны, один из них пострадал видимо во время взрыва. Как мне сообщили, используя взрывчатое вещество, они пытались покинуть здание супермаркета через заднюю глухую стену, но полиция, вовремя окружив этот район, лишила преступников шанса избежать наказания. Среди посетителей жертв нет.
— Вот так и верь новостям! Стену ведь ты пробил и только поэтому не было жертв. Хорошо хоть мы в кадр не попали, — прокомментировала я, глядя на сюжет с места происшествия. Кайл промолчал.
— Следующий не менее любопытный сюжет о загадочном, и немного комичном происшествии в Хартфорде, — продолжал диктор. — Сегодня со всех районов Хартфорда одновременно стали поступать жалобы в местный муниципалитет, в полицию, в службу 911 от местных жителей. Люди жаловались на невыносимый собачий вой. Казалось, псы словно сговорившись по всей округе стали истошно выть, причем хозяева собак ничего не могли с этим поделать. К некоторым псам пришлось вызывать ветеринарную службу для успокоения животных. Собачий вой по всему Хартфорду продолжался в течение двух часов. Такой коллективный собачий бунт можно даже занести в книгу рекордов Гиннеса. Мэр города Гейл Энкери отрицает слухи о том, что якобы это событие является знамением конца света и призывает людей к благоразумию, порицая глупую панику. Никаких оснований рассматривать в этом угрозу нет, в соседних округах собаки ведут себя прилично, и, стало быть, отдельного конца света для Хартфорда быть не может. Биоэнергетики связывают этот случай с усилением активности и мощным выбросом энергии в геопатогенных зонах, что и почувствовали животные, так болезненно отреагировав.
Я сделала тише, с изумлением взглянув на Кайла, который тоже, с любопытством слушал диктора. Он ответил мне, почувствовав вопрос:
— У собак действительно развито более тонкое ментальное чутье, не зря же говорят, что животные чувствуют людей. В данном случае этот вой спровоцировало появление здесь, в Хартфорде стольких древних сил. Демоны, архангел, легионеры, которые стягиваются сюда усиленными темпами, ясное дело, энергетика изменилась. Псы — это не так страшно, хорошо, хоть люди не воют, на них то, это тоже сказывается. Но люди свой снос крыши, каждый списывает на своё. Если взять статистику за эти последние два дня, то уверен, что количество разводов, ограблений, изнасилований и убийств возросло в несколько раз.
— С этим нужно что-то делать, Рафаил, — тихо произнесла я.
— Да. …Ты спи, а я немного подумаю, — ответил мне Кайл, нежно гладя меня по волосам. Я так и уснула посреди кровати на его коленях, под ласковое убаюкивание его пальцев.
Утром, я проснулась от того, что у меня затекла правая рука, плечо, шея и даже щека, ощущение мягко говоря «пречудесное». С недовольным стоном поднимая себя в вертикальное положение, я с удивлением уставилась на всё так же сидящего в задумчивости Кайла.
— Ты что так и не ложился?! И из тела не выходил?
Он покачал головой:
— Нет, как я мог, я же не могу оставить тебя одну без присмотра. Я обдумывал свою стратегию.
— И что, просвет надежды имеется или этой игре пора закругляться? Ведь затягивать больше нельзя, это противостояние уже принимает катастрофический характер. Я не хочу, чтобы взрывались здания и страдали люди, где бы мы ни находились. Ведь это всё из-за нас Кайл!
— Нас? Черта с два! — возмущенно воскликнул он. — Это их чудовищная слепая категоричность, принципиальность, мстительность и непримиримость! У них, видите ли, консервативные взгляды! Это не я — это они вызвали противостояние! Я не виноват, что у этих сущностей угловатое и заскорузлое сознание!
