На подъезде к городу, Мидэя вдруг неожиданно отделившись от отряда, свернула на объездную дорогу.
— Я найду вас! Нас не должны видеть вместе! — только и бросила она, скрываясь из виду.
Северная страна встретила их холодом, пронизывающим ветром и промёрзлой землёй. Весна в эти края обещала прийти ещё не скоро. Шатающаяся по разбитой дороге повозка и сопровождающей её конвой запали в глаза Мидэе ещё издали. Поравнявшись с ней, девушка содрогнулась от нахлынувших на неё ощущений. Она еле сдержалась, чтобы не закричать от ужаса. Это была клетка, стоявшая на телеге. В клетке на морозе сидели связанные измученные и избитые в одних нижних рубашках женщины и дети. Их рты забили кляпами. И глядя на них Мидэя уже знала по какой причине эти несчастные терпят боль и унижение — среди них были ведуньи, наделённые даром и совершенно невинные люди, которым возможно приписывали ведьмовство по ошибке.
— Эй, ты! — двое конвоиров вдруг обратили на неё внимание, перегородив ей дорогу. — По законам Поноры женщине нельзя отправляться в путь одной без сопроводительных бумаг! Покажи документ или будешь схвачена и переправлена в тюрьму до выяснения личности! — грубо потребовал один из них.
— Ей не нужны бумаги! И кто сказал, что девушка путешествует одна? — узнав голос Винса, Мидэя обернулась, с удивлением увидев кроме него ещё Рината и Фина. — Она принадлежит князю Фараса. Мы рыцари его светлости, сопровождающие его к королю Гратабору. У вас остались ещё претензии? — Винс держался вызывающе и уверенно, и конвоиры потеряли к Мидэе всякий интерес.
— Что вы наделали? — возмутилась она, когда они отъехали немного вперёд. — Я не просила вас отправляться за мной или вмешиваться! Мне нужно следовать за этой телегой!
— Приказ Даната. И ты поедешь с нами! — тоном не желающим терпеть возражения, бросил Ринат. — Без пререканий! И не вздумай выкидывать свои магические штучки! Данат просил тебе напомнить слова монахини о том, что в первую очередь ты обязана выжить.
Конвоиры сопровождали повозку по тому же пути, по которому следовала она и рыцари, поэтому Мидэя и не стала возражать. Зато тут же скрипнула зубами, заметив на постоялом дворе фигуру Даната, отдающего распоряжения Хезеру и Икару.
— Я ведь ясно дала понять, что справлюсь сама! — соскочив с лошади, она направилась прямо к князю. — Я не хочу, чтобы меня связывали с вами, потому что знаю, какая репутация закрепляется за женщинами, таскающимися в поход вместе с рыцарями! Ты не…
— Поздравляю с подобными познаниями, — как обычно высокомерно оборвал он её. — Но в Паноре лучше считаться шлюхой, чем беглой или того хуже ведьмой.
— Нет, ты не понимаешь! Я должна попасть на эту телегу и освободить несчастных! Я как раз собиралась это сделать, пока твои рыцари мне не помешали..
— Вот снова. Опять у тебя ум за разум заходит. Кто тебе сказал, что главная здесь ты? Дэя, вчера ты обмолвилась, что у тебя мало житейского опыта, и ты не всегда знаешь, как поступить правильно. А мы, хоть и развращенные жизнью ублюдки, зато опыта у нас хоть отбавляй. Так вот — тебе не нужно на эту чёртову телегу! — отрезал Данат железным тоном, встряхнув её за плечи. — Не стоит горячиться. Так дела не делаются. Это чужая страна, здесь нужно быть осторожным, — его серьёзный строгий взгляд смягчился, и Данат неожиданно порывисто поцеловал её в губы, после чего улыбнулся, глядя в глаза. — Правила. Я тоже им следую. И я бы очень огорчился, если бы с тобой что-то случилось.
— Полагаю, это сегодняшняя норма тёплых слов? … Данат, там невинные дети, над ними измывались… — на глаза Мидэи навернулись слёзы. — Им нужно помочь… их нельзя бросать … моя душа … сейчас разорвётся…
Мидэя была в таком смятении, что даже не возражала его объятьям, словно не замечая его прикосновений, поглаживаний по спине, коротких поцелуев в волосы. Прижав её к себе, Данат прошептал ей на ухо:
— Тебе нельзя себя обнаружить. Я думаю, сохранить святыню важнее, чем усиление облав по всей Паноре из-за твоей попытки вмешаться. Князь Гратабор недавно был избран королём, и чтобы отпраздновать это он решил вычистить свою землю от всякой нечисти. Хватают всех на кого доносят. Нужен продуманный план. Но иногда приходится кем-то жертвовать ради высокой цели. Разве твои святоши тебе об этом не рассказывали? Они ведь сами пожертвовали собой.
— Я так не могу, — затрясла она головой, дрожа, прижавшись к его груди.
Эту сцену и застал вышедший из таверны Лионель. А Мидэя в этом момент случайно натолкнулась на его взгляд, тут же отпрянув от Даната. Ей хотелось побежать за Лионелем, исцелить его такой полный боли взгляд. Но тут она наткнулась на другой, не менее пристальный. Стоявший в стороне незнакомец еле заметно почтительно кивнул ей, и девушку окатило знакомой волной, позволяющей видеть скрытые вещи. Незнакомцем оказался одним из оборотней Станиса, только уже принявший человеческий облик. И Мидэя зажглась надеждой, что она нашла выход.
— Кто это? — ревниво поинтересовался всё замечающий Данат.
— Воин Станиса. Мне нужно срочно поговорить с ними!
Ей не нужно было вдаваться в долгие разъяснения. Вольверин понял её с полуслова.
— Повозка с пленными.
— Если мы нападём рыжий хряк стянет сюда войска.
Не трудно было догадаться, что рыжим хряком оборотни называли теперь уже короля севера Гратобора.
— Ничего не укажет на вольверинов. Мы разыграем иное, — решительно заявила Мидэя. — На конвой нападём мы. Вас я лишь прошу доставить людей на земли Фараса, безопасно провести их тайными тропами.
— Так мы теперь всех одарённых будем стаскивать в моё княжество? — возразил Данат. Оказывается, он пошел следом за ней и теперь стоял за спиной обдавая девушку своим негодованием. Но вольверин даже глазом на него не повёл, признавая лишь хранительницу, всем своим видом показывая, что якшаться с людьми последнее дело для первородных.
— Если мой вожак прикажет — мы сделаем, как ты просишь, фрэя, — ответил оборотень низким густым голосом.
— Со Станисом я договорюсь, — кивнула Мидэя.
— Как он тебя назвал? — фыркнул Данат.
Обернувшись к нему, Мидэя широко улыбнулась, заискивающе заглядывая в сердитые синие глаза.
— На их языке значит колдунья. Тех, кто наделён силой они ценят выше людей. …Знаешь, под твоим вздорным норовом и скопищем пороков живёт душа, готовая раскрыться свету, — взяла его за руку Мидэя. — Я знаю, Данат, что будь ты погрязшим во тьме — священный Аввин ни за что не привёл бы меня к тебе.
— А может, у него кособокое чувство юмора? — криво усмехнулся князь.
— Ты умён и достаточно смел, чтобы помочь мне. Против тебя я не смогу применить ни дар, ни силу огня. Ты ведь знаешь уже. Ты можешь лишь принять меня либо отвергнуть.
— То есть ты тоже? — Данат лукаво изогнул бровь. В синеве его глаз заплясала хитреца победителя. — Ты тоже можешь лишь принять меня либо отвергнуть? Думаю, будет честно если в этом случае мы примем друг друга.
