— А запреты и лишение родительских прав? — не унималась Ева.
— А какая нормальная мать оставит четырёхмесячного младенца одного в доме, ради того чтобы перевезти наркотики? — Адам высокомерно вскинул черную бровь. — Я не хотел, чтобы ты приближалась к нам, потому что теперь право быть матерью нужно заслужить.
— И что же изменилось в течение этих последних дней? Я начала оправдывать надежды или ты испугался, что твою фамилию будут обсасывать во всех местных газетах?
— Ни то и не другое, — туманно ответил Адам, теряя терпение. — Ты принимаешь мои условия?
— Ты скажешь ему, что я его мать?
— Да, — не колеблясь, утвердительно ответил он.
— А как ты объяснишь ему, что мама приходит к нему лишь иногда?
— Скажем ему, что там в лесу, у тебя остался больной зайчик, за которым нужно ухаживать, — и Ева увидела, как на этом безразличном красивом лице появилась кривая язвительная усмешка. — Пока для него этого достаточно. Своим состраданием ко всему несчастному Ник пошел явно в тебя.
— И я могу увидеть его прямо сегодня? — дрогнувшим голосом выдавила Ева, глядя на него уже умоляющими глазами, пряча свою неприязнь к Адаму глубже в себя.
— Я тут подумал …может, ты для начала настроишься, посмотришь видео его первых шагов, купания в бассейне, стишков, лучше узнаешь сына по этим записям? — Адам протянул ей флэшку. — А на выходные приедешь?
— Я теперь не выживу до выходных! — по её щекам покатились слёзы. — Я прошу тебя! Как же ты не можешь понять? Это так больно. Ты уже наказал меня, как только мог! Если ты его хоть капельку любишь, позволь мне обнять моего мальчика уже сегодня!
— Тебя может это очень удивит, но я люблю своего сына! — повысил голос Адам, поднимаясь с места. — Ладно, пусть это произойдёт сегодня. Но ты же понимаешь, что этот день уже защитается тебе как полный?
Ева с готовностью кивнула, с трудом веря в происходящее.
Она совершенно не придала значения, что оказалась одна в машине с этим опасным отталкивающим мужчиной, сидя рядом с ним на переднем сидении, что тягостное молчание длилось на протяжении всего пути, что время от времени, отрывая взгляд от дороги Адам бросал его в её сторону. Ева встрепенулась только когда чёрный мазерати остановился рядом с шикарным особняком. Ещё будучи замужем за Эриком Ева бывала здесь всего лишь однажды. Адам Пирс любил окружать себя изыскано-дорогими вещами, будто таким образом заполняя свою внутреннюю пустоту. Теперь эта пустота была сполна заполнена их сыном.
От предвкушения такой долгожданной встречи Ева уже почти не дышала, дрожь пробирала её как внутри, так и снаружи, хотелось оттолкнуть Адама и ринуться вперёд как можно быстрее, туда, куда так рвалось её бешено бьющееся сердце, но вместо этого она послушно поднималась за Адамом по лестнице, ступенька за ступенькой.
— Да ... вот ещё что, — резко обернулся он к ней, это заставило Еву отшатнуться, и Адам в свою очередь вовремя поймал её за руку. И в этот момент её прошил импульс странного чувства, которое пока что ещё невозможно было обозначить определённым словом, но эту связь ощутили они оба. — В большинстве случаев я буду присутствовать при вашем общении. Надеюсь, возражений не будет?
— У меня разве есть выбор? — выдавила Ева, с нетерпением глядя на дверь за его спиной.
Ничего не сказав, Адам толкнул дверь, очутившись в огромной игровой детской комнате.
— Папа! — бросился к нему на встречу маленький светловолосый мальчик с радостной улыбкой на лице. И с этого мгновения Ева уже не отрывала от него своих заполненных слезами глаз. — Посмотри, какой я построил небоскрёб! — тараторил Ник, таща отца за собой.
— Чуть позже. Лучше посмотри, кого я тебе привёл, — мягко произнёс Адам, присаживаясь рядом с сыном на корточки. — Твою маму Ник.
У Евы подкосились ноги, когда она встретилась взглядом со своим сыном. Опустившись на колени, едва сдерживая слёзы, она поманила его к себе.
И когда Ник подбежал к ней повиснув у неё на шее, Ева наконец расплакалась, крепко прижимая к себе сына:
— Как же я по тебе скучала, мой малыш, — бормотала она вне себя от счастья, — И как ты вырос! Я так тебя люблю… Николас.
Завертевшись, четырёхлетний ребёнок отклонился назад, обхватив своими ладошками её лицо.
— Тебе было страшно в том лесу? — распахнув свои глазёнки, с искренним состраданием поинтересовался он у неё.
Ева кивнула. Слёзы продолжали катиться по её щекам, и Ник стал с осторожностью их вытирать.
— Больше бояться и плакать не нужно, мы с папой тебя защитим, — важно и с нежностью проговорил Ник, улыбаясь с детской искренностью. — Мама, — добавил он уже шепотом, словно проверяя это слово на звучание.
— Вот, выпей воды, — трепетный момент прервал жесткий голос Адама, протягивающего ей стакан с водой. Чтобы успокоиться Еве пришлось осушить его полностью.
— У тебя здесь столько игрушек, никогда столько не видела, просто здорово, — Ева держала сына за руку, боясь отпускать. — Ты ведь мне покажешь тут всё?
— А ты расскажешь мне про лес?
— Ник просто обожает слушать сказки и всякие истории, мы с ним читаем довольно много детских книжек, — подал голос Адам, и Ева нехотя столкнулась с его пристальным взглядом. — Тебе придётся рассказать ему свою историю про заколдованный лес и приготовиться к куче самых невероятных вопросов.
— А что папа тебе рассказывал обо мне? — опережая реакцию Адама, который возможно был бы против подобного вопроса, спросила Ева, ласково погладив сына.
— Что мою маму зовут Ева, — с готовностью ответил Ник, улыбаясь.
И Ева, глядя на него, подумала, что на свете нет ничего прекраснее улыбки собственного ребёнка. — Что у тебя красивые глаза и золотистые волосы, а смех как у серебряного колокольчика. И что когда я был маленьким — ты танцевала, качая меня на руках, и я прекращал плакать, потому что мне это нравилось. Что когда папа тебя увидел в первый раз — он сразу решил, что ты фея! — с поразительной правильностью, Ник с выражением произнёс каждое слово.
У Евы отвисла челюсть. …Но шокировало её не то, что её ребёнок так красиво выговаривал слова, а что именно это ему рассказал Адам, даже не пытаясь настроить ребёнка против неё. Наоборот, его отец поддерживал в нём ожидание чуда, которое случится именно с появлением мамы.
Ева подняла свой потрясённый взгляд на Адама Пирса, но тот словно нарочно в этот самый момент, отвернувшись, смотрел в окно.
— Хорошо, … может, поиграем? — предложила она сыну, рассматривая его живое детское личико, пытаясь понять, на кого же он всё-таки похож больше.
— Нет, сначала расскажи мне историю! — заявил Ник, хватая её за руку, а второй рукой схватив Адама. — Мы послушаем её в моей хижине!
— Может, попозже? — сделала попытку Ева, хаотично придумывая историю на ходу.
