— Пытаюсь представить, как Ванда воспримет новости. Про моё прошлое, про нас с тобой.
— О, за это можешь не волноваться. Доверься мне. Мама оценит иронию судьбы, она в этом спец.
Офис рекламной компании находился в крупнейшем бизнес центре на девятнадцатом этаже. Эджей Тарик бывший гонщик, снявшийся в нескольких довольно известных кинолентах был слишком узнаваем, поэтому когда он появился в офисе своей матери — тут же привлёк к себе внимание. Оставив его разбираться с этим радостным ажиотажем, потому что каждый вдруг захотел с ним поздороваться и спросить как дела, Ева устремилась на поиски Ванды и не найдя её в кабинете, распахнула дверь демонстрационного зала.
… И первым она почему-то увидела именно ЕГО!
Адам и его помощники что-то обсуждали с работающей над проектом командой. Из всех этих людей Ева вырвала взглядом лишь его профиль, чувствуя, как она холодеет от того, что внутри всё переворачивается и сжимается в тёмный узел. Чтобы избежать его взгляда, перед тем как Адам повернул голову, Ева быстро захлопнула дверь. Но её уже успел заметить Милтон, который теперь там отдувался вместо неё.
— Ева! — громко крикнул Милтон, ринувшись к двери. С выпрыгивающим сердцем, Ева стояла подпирая стену, бледная как полотно. — Ева, сейчас твоё присутствие крайне необходимо, — выскочил Милтон. — Они однозначно берут наш проект, и мы почти раскрутили их на подписание ещё как минимум двух контрактов. Я знаю, ты сможешь подобрать слова, чтобы дожать их.
— Отвали, — всё что она смогла выдавить, закрывая глаза.
— Да ты просто обязана это сделать! — не понимая, возмутился Милтон, пытаясь схватить её за руку.
— Оставь её в покое! — раздался приглушенный, но очень злой голос Эджея, и Ева тут же открыла глаза, ища в его присутствии своё спасение.
— Он … Адам … почему-то всё ещё там, — прошептала она, дрожащими губами.
— Уйди! — ещё раз рявкнул Эджей на опешившего Милтона, которому больше ничего не оставалось, как вернуться на переговоры. — Милая, — Эджей обнял её, — Тебя трясёт.
— Мне … хочется ворваться туда … схватить его за горло … и душить, — пробормотала Ева. — Не выношу его … он…
— Тише, давай уйдём отсюда, подождём Ванду в другом месте, — еле оторвав её от стены, Эджей потащил девушку в кабинет, усадив её в кресло чуть ли не силой, рухнув рядом с ней, вытирая при этом со своего лица холодный пот.
— Я понимаю, что тебе сложно взять себя в руки, но ты должна постараться. В таком вопросе важна трезвая голова.
— Я не могу! У него мой ребёнок! Моему сыну почти четыре года. Что Пирс сказал ему, когда тот спросил, где его мама? Как это чудовище объяснило моему мальчику? Почему он не внёс залог, ведь он мог вытащить меня из тюрьмы!? Почему в нём нет ничего человеческого? — на Еву было жалко смотреть, и Эджей ещё сильнее утвердился в своём решении бороться вместе с ней или ради неё.
Войдя в свой кабинет и увидев, как её сын, опираясь о спинку стула, нежно гладит Еву по волосам, Ванда поджала дрожащие от возмущения губы:
— Или объясните, что здесь такое происходит, или выметайтесь оба!
— Всё дело в Адаме Пирсе, мама. Он не позволяет Еве видеться с их общим сыном. Вот уже три с лишним года она не общалась с мальчиком, — сдержано произнося каждое слово, Эджей внимательно следил за реакцией матери, подбирая своим кратким изложением ключики к сердцу непоколебимой Ванды Брук. — Пользуясь своим влиянием Пирс лишил Еву родительских прав и получил полное опекунство, а она получила судебный запрет на приближение. Это и сводит с ума нашу Еву. Она даже устроилась на работу по поддельным документам. Нужно, кстати, это срочно исправить, пока Пирс не докопался, иначе он будет только рад упрятать её за решётку.
— Есть ещё один запрет, — подала голос Ева, не поднимая головы, — На распространение информации об Адаме Пирсе.
— Да, но я знаю все подробности, — тут же поддержал её Эджей. — И я хочу помочь Еве, потому что верю ей. Есть ещё одна новость, — не давая матери опомниться, заявил Эджей, — Мы решили жить вместе в моей квартире на Айленде. Прости, что не брал трубку, я отключил её, когда решил остаться у Евы на ночь.
— Все равно убирайтесь, — чуть более спокойно бросила Ванда, недоумённо качая головой. — Мне нужно переварить этот шоковый ком. Благодаря вам у меня раскалывается голова.
— Поужинаешь с нами? — Эджей улыбнулся как ни в чём ни бывало.
— Скорее всего да, — оттаивая от улыбки сына, кивнула Ванда.
— Тогда до вечера.
На выходе Ева обернулась, пытаясь поймать взгляд женщины, к которой она уже успела проникнуться огромным уважением. Ванда всё ещё оставалась встревоженной, но ненависти в её взгляде Ева к своему облегчению не заметила.
Квартира Эджея действительно находилась недалеко от центральной части города, и дорога не заняла много времени, они даже толком не успели перекинуться парой слов, как такси снова остановилось.
— А знаешь, … тут классно! — осмотревшись, заявила Ева, наконец-то слабо улыбнувшись. — Ничего себе хибара. Мне нравиться этот интерьер, минимум перегородок, высокие потолки. О да, теперь я понимаю — это мой стиль, и ты парень не зря приглянулся мне с первого взгляда! — изо всех сил, она пыталась думать о чём угодно, лишь бы не сражаться с мыслями об Адаме.
— Да, тут есть где разгуляться, — протянул Эджей, довольный её оценкой. — В своё время я вложил сюда душу и был влюблён в это место. Огромные окна, нестандартные аксессуары, функциональная мебель. Но я не знаю, буду ли теперь чувствовать себя здесь как дома.
Ева перевела на него свой непонимающий взгляд и Эджей пояснил:
— Меня несколько напрягает, что ты любишь командовать, и я боюсь, что эти стены скоро содрогнуться от наших ссор. Потому что как ты поняла — я не люблю подчиняться. Ну, разве что когда мы валяемся голыми на кровати.
— Тогда … я буду ходить по квартире голой, — пожала она плечами, засмеявшись. — И побуждения ссориться со мной у тебя тут же отпадут.
— Чудесно. Кажется, меня только что окончательно взяли в плен. … Это хорошо, что ты успокоилась, — оставив шутливый тон, Эджей коснулся её лица.
— Не хочешь отдохнуть? — тряхнув головой, Ева намеренно уходила от темы. — Давай посмотрим, где у тебя кровать!
Большая кровать обнаружилась без труда. Ева уже на ходу стала стаскивать с себя юбку, блузу, бельё, обернувшись к Эджею совершенно обнаженной. Ей откровенно нравился этот парень — его бархатные персидские глаза, темные вьющиеся волосы, упрямый подбородок, характер, его мягкость и одновременная твёрдость, исходящее от него благородство.
Только в этом случае, он был не против — когда она сама снимала с него одежду.
— Да, я определенно устал, — пробормотал Эджей, затуманенный возникшим между ними желанием.
Заниматься любовью после страшной аварии и нескольких клинических смертей — для него было теперь чем-то на грани невероятного, чудом, особенно когда рядом с ним оказалась такая гибкая, и щедрая на ласку девушка. Мягко потянув его на себя, падая на кровать, Ева заставила его упасть сверху, тут же изгибаясь так, что ему не составило труда войти в неё. Двигалась Ева сама, поэтому ему не приходилось прилагать больших усилий, получая при этом огромное удовольствие.
