– Почему же салага? – Костин улыбнулся. – Я матрос бывалый. Отдельный батальон морской пехоты, Черноморский флот! – Он тут же расстегнул рукав рубахи, оголил предплечье и показал якорь и буквы ЧС, выколотые на нем.
– Морпех, значит? – пробасил Прохор теперь уже совершенно другим тоном, с искренним уважением.
– А ты с какого парохода, дядя? – задорно поинтересовался Костин.
– Про подлодку М-32 слыхал?
– А как же! Выходит, мы с тобой в одной луже бултыхались.
Губы Прохора растянулись в широкой улыбке.
Костин шагнул вперед и во второй раз протянул отставному подводнику руку. Тот вытер ладонь о штаны и на этот раз ответил Вене крепким пожатием.
– Ты это, слышь, Семеныч, Жаркову не звони, – сказал Прохор. – Попробуем так доехать.
Когда Веня и Котеночкин вышли из диспетчерской, Семеныч лишь покачал головой. Он только сегодня узнал, что Прохор умеет улыбаться.
До нужного места они добрались быстро. «Победа» свернула на грунтовку, немного попетляла меж деревянных домишек, и Котеночкин остановил ее прямо возле водоразборной колонки.
– Вот здесь я ее высадил, – сказал Прохор, вышел из машины и постучал ногой по колесу.
Веня выбрался следом, нажал на рычаг колонки, подставил ладонь и сделал несколько глотков. Небо уже осыпали звезды, где-то вдалеке лаяла собака, в соседнем доме играл патефон.
– Что с бензонасосом? – спросил Веня. – Дотянет он до таксопарка?
– Дотянет. Никуда не денется.
Веня огляделся по сторонам. На улице не было не души.
– Так, значит, ты не видел, куда она дальше пошла? Жаль! Ну что ж, спасибо тебе, батя, уж извини, что сорвал тебя в такую даль! – сказал Веня, достал из кармана сотенную и протянул Котеночкину.
– Убери! – заявил Прохор и нахмурился.
– Как знаешь, – сказал Веня, пожал плечами и сунул купюру обратно.
– Я вот все спросить тебя хотел, на кой черт ты девицу эту преследуешь? По работе или просто приглянулась? – осведомился водитель.
Старший лейтенант милиции хмыкнул и честно признался:
– А я и сам не знаю. И то, и другое. Познакомились случайно, а потом выяснилось, что она может в деле одном помочь.
– И как же ты свою девицу теперь искать собираешься? – продолжал допытываться Котеночкин.
– Поспрашиваю у местных, которые не спят.
– Что же ты у них спрашивать станешь? Видели ли они сегодня здесь девицу, которая выглядит так-то и так-то?
Парень достал из кармана фотографию, полученную от Зверева, и протянул ее Прохору.
– Я вообще-то совсем другую девицу ищу! Вот эту, – сказал он и ткнул пальцем в Ольгу Соколовскую.
– Вот дела! А чего ж ты мне это сразу не сказал? Знаю ее, вон в том доме она живет. Ну да, улица Юбилейная, номер сорок два. – Прохор указал на синий домишко с шиферной крышей, расположенный в паре десятков метров от колонки.
Брови Вени поползли вверх.
– Ты никак подвозил ее сюда? – осведомился он.
– Ну да. Дай-ка фотку. – Прохор взял снимок, подошел к капоту и взглянул на снимок при свете фар. – Темненькая, ростом мне, пожалуй, по плечо будет. Два раза я ее сюда возил. Погоди-ка! Ой, да ведь и мужика этого тоже! – Прохор указал на Завадского.
Веня дернулся и принялся потирать руки. Он поверить не мог, что ему так повезет.
– Ну, Егорыч! Ну, молодчина! Да мне тебя сам бог послал. Рассказывай все, что знаешь.
– А чего тут рассказывать-то? Все верно. Девицу эту я два раза сюда возил. Один раз одну, а второй раз она с этим дядькой была. – Прохор ткнул пальцем в Завадского.
– Когда это было?
– А вот этого не помню. Недели две или три тому назад. – Прохор на мгновение замешкался и спросил: – А они что, преступники? На кой ляд они тебе сдались?
– Мужик этот – главный врач межрайонной больницы. Убили его в это воскресенье, в собственном доме застрелили, а девица эта – его любовница. Не исключено, что именно она своего кавалера и порешила.
– Ну и дела! А за что же?
– Картина дорогая у доктора этого была и исчезла. Вот такая беда, Егорыч. Ладно, пойду я посмотрю, что за домик у этой крали, а ты поезжай. Еще раз спасибо. Ты даже не представляешь, как меня выручил.
– А если нет в доме никого, ты как отсюда добираться станешь? Трамваи-то уже не ходят. Нет уж, дружище, иди, ищи свою чернявую, а я тебя здесь подожду.
Веня подошел к дому и потянул калитку. Та была не заперта.
Парень шагнул было во двор, но тут его кто-то окликнул:
– Тебе кого, милок?
Старший лейтенант обернулся и увидел пожилую женщину в серой косынке и длинном цветастом платье.
Женщина пристально, настороженно смотрела на незваного гостя.
– Я ищу Ольгу Соколовскую. Мне сказали, что она здесь проживает.
– А зачем она тебе нужна?
Костин замялся. Он пока не спешил сообщать, кто таков и зачем явился сюда посреди ночи.
– Дело у меня к ней… личное.
– Еще один хахаль!
– Почему сразу хахаль?
– У нашей Оленьки сегодня один, завтра другой. Устроила тут бордель, понимаешь. А ну проваливай отсель, не то милицию позову! – проговорила старушка, подошла к калитке, оттолкнула от нее Веню и перегородила вход во двор.
– А чего это вы тут раскомандовались, бабуля? – Офицер милиции рассердился. – Меня, может, здесь ждут, а вы гоните! Это же не ваш дом.
– То есть как это? – заявила бабка. – Он как раз очень даже мой!
– Так разве здесь не Ольга Соколовская живет?
– Живет-то она тут, только дом этот ей не принадлежит. Вот ведь напасть-то какая. Говорила мне Зинка, что нечего ее пускать, а я не послушала. Теперь к ней мужики один за другим шастают!
– Так это у вас, стало быть, Ольга жилье снимает?
– А я что тебе толкую? Только не она снимает, а хахаль ее.
– Вот этот? – Веня достал фотографию и указал пальцем на Завадского.
Бабка прищурилась, вгляделась и ответила:
– Вроде он.
Веня кивнул, положил руку на калитку, которую старушка собиралась закрыть, и полюбопытствовал:
– Как давно вы ему свой домик сдаете?
– Да уж почитай с год.
– А на чем ваша квартирантка сюда обычно приезжает?
– Да так же, как и ты. На такси. Как ее кавалер, так и сама Ольга. Я вот на такси отродясь не ездила. Потому как у меня таких денег нет!
– А другие хахали что? Кстати, много их у нее?
