С тех пор они не расставались.
«Однако сегодня в наших отношениях пора поставить точку», – решил Хумберт.
Приняв такое решение и послав ко всем чертям воспоминания, нахлынувшие на него, барон Хумберт фон Зиверс подошел к камину, бросил в него несколько поленьев и развел огонь. Когда пламя разгорелось, он снова подошел к окну и посмотрел вдаль.
Дождь прекратился. Над облаком тумана, закрывавшим намокшее шоссе, появилась радуга.
Когда туман немного рассеялся, барон увидел грузовую машину, двигавшуюся в сторону особняка. Она приближалась довольно быстро и представляла собой неотвратимую угрозу.
Вскоре грузовик подъехал и остановился на лужайке у дома. Из его кабины вышел крепкий офицер в угловатой пилотке и куртке цвета хаки со звездно-полосатым флагом на рукаве. Одновременно из кузова выпрыгнули несколько солдат, вооруженных карабинами, в касках, обтянутых сеткой.
– Америкашки! Рейнджеры! – презрительно процедил Хумберт фон Зиверс. – Добрались-таки! Но не тут-то было, ничего у вас не выйдет, грязные ублюдки!
Хумберт фон Зиверс задумался лишь на мгновение, вернулся к столу и открыл нижний ящик. Он достал оттуда флакон с бесцветной жидкостью и посмотрел на него с благоговением. Это было еще одно его изобретение, одно из первых.
Барон вдруг вспомнил о Хельге. На то, чтобы ее наказать, у него уже не осталось времени. Ну и черт с ней! Подумать только, она хотела продать его изобретение этому ничтожному сброду. Но нет! Ни Хельга, ни американцы, ни тем более русские не получат то, что он создавал во славу великой Германии.
Хумберт подошел к камину, повертел в руках свой заветный дневник и без малейшего сожаления бросил его в огонь. Когда тетрадь полыхнула, барон откупорил флакон и одним глотком выпил его содержимое.
Часть первая
Ласка
Глава 1
Псков, май 1949
Погода окончательно испортилась, ветер усилился, небо заволокло тучами, и Зверев мысленно отругал себя за то, что не прихватил с собой зонт. Проходя мимо здания Дома Советов, серого трехэтажного здания, увенчанного башней с часами, Павел Васильевич отметил, что, несмотря на надвигающееся ненастье, народу на улице было довольно много. Проезжая часть тоже оказалась заполнена. Тарахтели моторы машин, водители то и дело сигналили зазевавшимся пешеходам, пронзительным стальным звоном дребезжал трамвай, отъезжающий от остановки.
Сейчас почему-то куда-то спешили все, но только не Зверев.
Павел Васильевич остановился возле аллеи, поднял воротник и потянулся за папиросами, но невольно замер. Его внимание привлек конопатый мальчишка, с испуганным видом стоявший у подножия стелы. Подросток в серенькой кепчонке и мешковатой куртке, с огромным мужским зонтом в руке переминался с ноги на ногу и озирался по сторонам. Рот у паренька был приоткрыт, глазенки слегка прищурены. Он то и дело закусывал нижнюю губу и забавно вытягивал худенькую шейку.
Когда к памятнику подошла кудрявая девчушка в красном берете и плаще, Зверев невольно улыбнулся.
Романтическая встреча! Ну да, конечно, а что же еще?
Павел Васильевич никогда не отличался особой деликатностью, поэтому не подумал отвернуться и украдкой продолжал наблюдать за юной парой. Они тут же о чем-то оживленно заговорили. Кудрявая красотка явно была чем-то недовольна, а мальчишка, по всей видимости, не знал, как ему оправдаться. Спустя примерно полминуты девочка махнула рукой, наморщила брови, сложила руки на груди и манерно отвернулась.
Однако ее конопатый обожатель и не думал дуться. Он сделал несколько неуверенных шагов в сторону проезжей части, вдруг оживился, выпрямился и что-то сказал молодому мужчине, проходившему мимо него. Тот что-то буркнул в ответ, продолжая идти своей дорогой. Мальчик тут же устремился к молодой паре, идущей ему навстречу, и тоже о чем-то попросил. Парень помотал головой, а его спутница даже не повернулась в сторону этого довольно странного просителя.
Зверев заинтересовался всем этим.
«Чего же ему вдруг понадобилось?» – подумал он.
Мальчик продолжал метаться по тротуару и все так же приставал к прохожим.
Когда Зверев подошел ближе, он услышал, как паренек спросил очередного пешехода, пожилого дядечку в шляпе и пенсне:
– В кино сходить не желаете? У меня два билета, я недорого возьму, дешевле, чем через кассу.
– Нет, не желаю! – не останавливаясь, буркнул гражданин в шляпе.
– Ну, возьмите, – жалобно верещал мальчонка.
– Спасибо, не нужно! – слегка повысив голос, ответил мужчина и прибавил ходу.
Конопатый пацан не сдавался, однако его старания по-прежнему ни к чему не приводили.
Зверев поманил незадачливого распространителя билетов к себе и протянул ему трешку. Мальчик оживился, весь засиял и с деловым видом достал из-за пазухи портмоне. Павел Васильевич чуть не прыснул со смеха. Парнишка важно достал из кошелька горсть мелочи, отсчитал, сколько было нужно, и торжественно протянул Звереву сдачу вместе с билетами.
Тот взял у юного продавца билеты, к медякам так и не прикоснулся, подмигнул мальчишке и негромко сказал:
– Оставь себе! Глядишь, еще пригодится.
– Спасибо! – сказал конопатый пацан и, как бы оправдываясь, добавил: – Я когда билеты покупал, не знал, что она этот фильм уже видела, а вы сходите. Кино очень хорошее, про войну.
Зверев кивнул, свернул билеты в трубочку, положил их в карман, даже не поинтересовавшись, на какой такой фильм про войну ему предложено сходить.
Избавившись от билетов, мальчишка, видимо, тут же позабыл про Зверева и побежал в сторону кондитерской. Спустя пару минут он вышел из магазина, держа в руках два вафельных стаканчика с крем-брюле. Увидев в руках своего юного ухажера мороженое, девчушка что-то сказала, опустила руки и улыбнулась. После этого они о чем-то оживленно заговорили. Девочка лизала мороженое. Ее кавалер выгнул руку колесом и весь расцвел, когда она взяла его под руку. Они двинулись вдоль аллеи.
Когда юная пара исчезла из виду, Зверев даже выдохнул.
Пусть хоть кому-то сегодня повезет!
Накануне, в субботу, он договорился с одной своей старой знакомой по имени Жанна о походе в ресторан «Прага», расположенный на Советской. Свидание должно было закончиться походом в логово зверя. Именно так Павел Васильевич в шутку называл свою холостяцкую однокомнатную квартиру на улице Гоголя.
Но встреча сорвалась. Жанна, миловидная тридцатилетняя брюнетка, работавшая бухгалтером на фабрике «Псковтекстиль», умудрилась где-то простудиться. За полчаса до назначенной встречи она позвонила ему и сообщила, что вся горит и трясется, но не от сладостного предвкушения предстоящего свидания, а от жуткой температуры и глубокого грудного кашля. Услышав это, Зверев мысленно выругался, вслух сказал, что сожалеет, пожелал больной выздоровления и повесил трубку.
