– Да.
Мейсон опять сердито нахмурился:
– Они записали ваш разговор… Что она вам сказала? Что-нибудь
существенное?
– Только о своих сомнениях во мне, о разговоре с полицией,
которой она выложила известное ей и свои предположения, но потом хорошенько обо
всем подумала, и ей стало стыдно за такое поведение.
– За свое предательство, вот как это называется, миссис
Дейвенпорт. Ее никто не тянул за язык, а она сообщила полиции, что наблюдала за
тем, как вы выкопали яму и зарыли в нее какие-то яды.
Мирна подняла голову и посмотрела в глаза Мейсону. На
какое-то мгновение на ее лице появилось паническое выражение.
– Неужели она рассказала об этом полиции?
Мейсон от возмущения только рукой махнул.
– Зачем? – почти простонала Мирна, сложив на коленях руки,
потом опустила голову и сказала со вздохом: – Конечно, у нее были все основания
сомневаться во мне.
– Вы укладывали чемодан мужу, когда он уезжал в поездки?
– Да.
– Он возил с собой конфеты?
– Да, всегда.
– Их покупали вы?
– Да.
– Конфеты в его портфеле были отравлены.
– Знаю. Мне об этом сказали.
– Вы их не отравили?
– Нет.
– Кто тогда?
– Не знаю.
– Вы жили в доме в Парадайзе?
– Да.
– А после того как заболел ваш дядя, Уильям Делано,
перебрались к нему?
– Да.
– А что делал ваш муж?
– Большую часть времени он проводил в Парадайзе, но иногда
приезжал нас навестить.
– Вашему мужу не нравилась идея вашего переезда в
Лос-Анджелес?
– Нет.
– Почему?
– Он сказал, я слишком много вожусь с лекарствами,
превратилась в форменную сиделку, тем более, когда дядя Уильям умрет, я не
получу ни цента из его состояния.
– Что заставляло его так говорить?
– Он считал, что по завещанию все получит Гортензия. Даже после
того, как она умерла, Эд не хотел, чтобы я оставалась там.
– Что так?
– Ему не нравилась тетя Сара. По какой-то причине Эд думал,
что ей удастся получить львиную долю денег дяди Уильяма.
– Если вас осудят за убийство Гортензии Пакстон, она еще
сможет на это рассчитывать, – сообразил Мейсон. – Тут возникает весьма
любопытный юридический вопрос.
– Я не убивала Гортензию. Я ее очень любила.
– Ваш муж так и не перебрался в дом в Лос-Анджелесе, верно?
– Перебрался, но только после того, как умер дядя Уильям. Но
все равно он проводил много времени в Парадайзе, тот дом он превратил в свой
офис. Он говорил, ему легче управлять своими горнорудными делами оттуда.
– Вы укладывали ему чемодан и портфель. Вспомните, как вы
это сделали, когда он уезжал в последний раз в Парадайз.
– Я прекрасно помню.
– Что именно вы запаковали?
– Кое-что из одежды, так как большая часть его гардероба
находится в Парадайзе. Я уложила несколько рубашек, носки, пижаму.
– Вы помните пижаму?
– Да.
– Как она выглядела?
– Белая с красными небольшими фигурками.
– Что за фигурки?
– Подобие геральдических линий.
– Вы видели эту пижаму на нем, когда было найдено тело?
– Нет.
– Они ее вам не показывали?
– Нет.
– Полиция не просила вас взглянуть на труп?
– Нет.
– Возможно, они еще это сделают, – предупредил Мейсон. – Вы
должны подготовиться к шоку.
– Да, я знаю.
– Думаете, вам удастся сохранить спокойствие?
– Да, конечно.
– Почему вы говорите «конечно»?
– Я не слишком впечатлительна.
– Да, с этим я могу согласиться, – сердито произнес Мейсон.
– Похоже, вы не понимаете, в какое затруднительное положение попали!
– Я все понимаю.
– Итак, когда вы в последний раз укладывали вещи мужа перед
отъездом из дома, вы положили в портфель коробку с конфетами?
– Да.
– Где вы взяли конфеты?
– Купила в кондитерском магазине. Две коробки. Одну положила
в портфель, вторую оставила в ящике бюро.
– Вы не открывали ни одной из этих коробок?
– Нет.
– Вы уверены?
– Да, конечно.
– Вы даже не нарушили обертку?
– Нет. Коробки оставались в том виде, как они получены из
кондитерской. Я только сняла оберточную бумагу. Коробки были упакованы в
целлофан. Его я не повредила.
– В таком случае вы уверены: полиция не может обнаружить
следов ваших пальцев ни на одной конфете?
– Конечно нет.
– Кто-то вскрыл коробку и наполнил конфеты ядом, вернее,
двумя ядами разных видов.
– Так мне сказали.
– Это не ваша работа?
– Нет, конечно.
– Подобная обработка шоколада – дело трудоемкое. На поверхности
конфет непременно должны остаться отпечатки пальцев.
– Прекрасно. Это не мои.
– Я могу быть в этом уверенным?
– Несомненно. Я обещаю, даю честное слово.
– Сколько чемоданов было у вашего мужа, когда он уезжал?
– Один в форме большого портфеля. Вы знаете такие.
– Какого рода?
– Самый обычный большой портфель.
– Обождите минуточку, – сказал Мейсон. – Он где-то приобрел
чемодан до приезда во Фресно.
– Не представляю, для чего он это сделал.
– Но у него с собой было два чемодана, вернее, большой
портфель и чемодан.
– Не знаю, откуда взялся другой. Я хочу сказать, почему он
оказался у него. Почти все его вещи находились в Парадайзе. Он брал с собой
лишь самое необходимое для короткого визита, когда приезжал сюда.
