– Я тоже так считаю, – изрек судья Сайлер, – и поддерживаю
возражение на вопрос, поставленный в такой форме.
Вэндлинг заговорил раздраженно:
– Ваша честь, это чрезвычайно необычная ситуация. Доктор
Хокси – исключительно квалифицированный специалист в области токсикологии. Он
обнаружил в организме покойного достаточно яда, чтобы вызвать смерть. Он
конкретно указал: это цианистый калий, быстродействующий яд. Доктор же Рено
придерживается другой точки зрения, то есть мистер Дейвенпорт умер не от
цианистого отравления. Конечно, это всего лишь его личное мнение.
– Он врач и имеет право на собственное мнение, – строго
изрек судья.
– К тому же он является вашим свидетелем! – добавил Мейсон.
– Ваша честь, я считаю, при данных обстоятельствах обвинение
имеет право просить продолжения расследования. В известном смысле я связан
именно тем, что доктор Рено является моим свидетелем… В протоколе черным по
белому записано: по его мнению, мистер Дейвенпорт не умер от цианистого
отравления.
– И, – подхватил Мейсон, – ваш собственный врач не обнаружил
следов шоколада в желудке умершего.
– Я хочу вновь вызвать доктора Хокси и задать ему несколько
дополнительных вопросов, – заявил Вэндлинг.
– Возражений нет? – спросил судья.
– Никаких возражений! – воскликнул Мейсон.
– Уступите место доктору Хокси, доктор Рено. Пожалуйста.
Доктор Хокси, вы уже приведены к присяге. Я просто хочу задать вам один вопрос.
Доктор Хокси поднялся на место для свидетелей. Была задета
его профессиональная гордость, и он был вне себя от возмущения.
– Вы слышали показания доктора Рено? – спросил Вэндлинг.
– Слышал! – рявкнул Хокси.
– Есть ли у вас какие-нибудь сомнения относительно причины
смерти в данном случае?
– Абсолютно никаких. Человек, которого я вскрывал, умер от
отравления цианистым калием.
– Иными словами, в его желудке находилось достаточно
цианистого калия, чтобы вызвать его гибель?
– Да, сэр.
– Теперь я задам вам другой вопрос. Он довольно-таки
надуманный и весьма отвратительный. Возможно ли откачать содержание желудка
трупа?
– Можно, конечно.
– Так. Можно ли после этого накачать что-то другое в желудок
трупа?
Доктор Хокси заколебался.
– Сейчас вы спрашиваете меня, – сказал он наконец, – не
предполагаю ли я, что именно это проделано в данном случае?
– Я спрашиваю вас вообще о подобной возможности.
– Полагаю, вообще-то это возможно. Однако я должен указать,
Эдвард Дейвенпорт умер от действия цианистого калия. Не только присутствовал
яд, но были в наличии все признаки такого отравления: состояние горла,
характерный запах и прочие симптомы. Лично я считаю, человек умер практически
мгновенно, проглотив большую дозу яда. Он пил спиртное примерно за час до
смерти. Он также ел яичницу с беконом в это же время.
Вэндлинг повернулся к судье:
– Ваша честь, я пытаюсь разобраться в фактах по данному
делу. Надо же как-то привести к общему знаменателю эти два противоречащих
заключения свидетелей.
– Что касается меня, ничего противоречивого в моих
показаниях нет. Я уверен, человек умер от цианистого отравления, – заговорил
доктор Хокси. – Все симптомы налицо. Большое количество яда. Ни один человек не
смог бы остаться в живых, проглотив столько отравы, сколько обнаружено при
вскрытии. И что бы ни говорили в опровержение, я буду отстаивать свою точку
зрения.
– Есть ли у вас дополнительные вопросы по перекрестному
допросу, коллега? – обратился Вэндлинг к Мейсону.
– Вы предполагаете, яд был в шоколадной конфете? – спросил
тот.
– Нет. Я думаю, смерть наступила очень быстро. Кроме того, я
не обнаружил никаких следов шоколада, хотя очень тщательно обследовал
содержимое желудка, как раз разыскивая признаки того, что покойный ел эти
конфеты.
– Каким образом, по-вашему, яд попал в организм?
– Я сомневаюсь, что он поступил вместе с пищей. Его могли
подмешать к виски. В крови найден алкоголь, а в желудке – виски… У меня имеется
еще одна теория, на правильности которой я не буду настаивать.
Мейсон обдумал его ответ и спросил:
– Не заключается ли эта теория в том, что покойнику могли
дать смертельную дозу яда под видом лекарства?
– Да, сэр.
– У меня все, доктор, – с удовлетворением заявил Мейсон.
– Всего один вопрос у меня, доктор, – поспешно пробормотал
Вэндлинг. – В таком случае вы считаете, что обвиняемая дала Эдварду Дейвенпорту
яд под видом лекарства?
– Нет.
– Как? Мне казалось, вы сейчас говорили о возможности
введения цианида в качестве лекарства?
– Я это сказал, но только не миссис Дейвенпорт, она не
находилась рядом с Дейвенпортом в соответствующее время. Я убежден, Эдвард
Дейвенпорт прожил максимум две минуты после приема яда.
– У вас есть еще вопросы, коллега? – обратился Вэндлинг к Мейсону.
– Никаких, – ответил Мейсон. – Вы прекрасно работаете со
свидетелями. Продолжайте и дальше в том же духе.
– Я бы просил отложить слушание, – предложил Вэндлинг. – Уже
время перевалило за полдень, ваша честь. Суд обычно прерывает работу до трех часов.
Я бы просил о перерыве до четырех часов дня.
– У защиты нет возражений? – осведомился судья.
– Ввиду сложившихся обстоятельств – нет, – согласился
Мейсон. – Если обвинение желает, мы могли бы перенести заседание на десять
часов утра завтрашнего дня.
– Я бы предпочел, чтобы эта просьба не исходила от
обвинения, – после недолгого раздумья пробормотал Вэндлинг.
– Хорошо, я вношу такое предложение, – без колебаний объявил
Мейсон.
– Прекрасно!
Судья поднялся со стула:
– По просьбе защиты слушание дела откладывается на завтра на
десять часов утра. Обвиняемая остается в камере предварительного заключения.
Суд отложен.
Вэндлинг внимательно посмотрел на Мейсона.
– Знаете, меня предупреждали, что я должен быть готов ко
всякого рода неожиданностям, имея дело с вами, но за всю свою карьеру я впервые
сталкиваюсь с подобной чертовщиной!
– Что вы намереваетесь делать?
– Не знаю, – вздохнул Вэндлинг. – Я был уверен, все
трудности позади… я ее уже практически связал по рукам и ногам. Но благодаря
показаниям доктора Рено мне придется сильно попотеть, чтобы обвинить ее перед
жюри.
