– Газеты? – спросила Мейбл Нордж.
– Разумеется. Очевидно, вы не в курсе событий. Неужели вы не
знаете, что вас всюду разыскивают?
Девушка закусила губу, затем неожиданно произнесла:
– Мистер Мейсон, мне нечего с вами обсуждать. Я пришла сюда
поесть, и мне не нравится ваше общество.
– О’кей, – сказал Мейсон, – Делла, вызови сюда представителя
газеты. Выясни, кто тут из «Ассошиэйтед пресс», а кто из «Юнайтед пресс». Они с
благодарностью ухватятся за…
– Мистер Мейсон, я уже сказала: не желаю, чтобы мне мешали.
– Когда разбирается дело об убийстве, с желаниями и
капризами отдельных людей не приходится считаться, – сурово произнес Мейсон. –
В особенности когда газеты начали кампанию.
– Но я не имею никакого отношения к убийству!
– Возможно, вы так считаете, – сказал Мейсон, – но факты говорят
о противоположном.
– Нет никаких фактов, указывающих на противоположное, как вы
выразились. Все мои действия были в строгом соответствии с инструкциями шефа.
– Разумеется, но инструкции вашего шефа теперь должны стать
доказательствами по делу.
– Мистер Холдер сказал мне: не надо беспокоиться, все будет
ол-райт.
Мейсон с разочарованием рассмеялся, словно ожидал от девушки
большей проницательности.
– Вы забываете, этот Холдер – типичный представитель
периферии. Он даже не знает, что происходит. Некий мистер Вэндлинг является
окружным прокурором Фресно. Ведение дела поручено ему. Позвоните ему по
телефону и послушайте, как и что он вам скажет.
Мейбл Нордж угрюмо молчала, сбитая с толку.
– Она, очевидно, сомневается в моих словах, Делла, – вздохнул
Мейсон. – За кассой я заметил телефонную будку. Вызови Вэндлинга, сообщи ему:
Мейбл Нордж находится здесь, она зарегистрирована под чужим именем, ну и
спроси, что он хочет предпринять. Возможно, ему лучше действовать через местную
полицию, а газетчики смогут получить материал уже через нее.
Делла Стрит поднялась со стула.
– Мелочь есть? – спросил адвокат.
– Разменяю деньги у кассира.
– Правильно. Дозвонись до него и скажи…
– Не надо! – воскликнула Мейбл и неожиданно расплакалась.
– Обождите, обождите, – попросил Мейсон. – Мы вовсе не хотим
вас расстраивать, мисс Нордж, но, господи, вы же сами чувствуете, во что
замешаны. Вы знаете, как поступит мистер Вэндлинг? Он обнаружит вас здесь под
именем Мейбл Дейвенпорт, ну и совершенно естественно предположит, что вы
намеревались здесь присоединиться к мистеру Дейвенпорту или, скорее, он должен
был присоединиться к вам.
– Какое право вы имеете говорить подобные гадости?
– Мне дало право ваше собственное поведение. Боже мой,
неужели вы допускаете, будто пресса как-то иначе интерпретирует ситуацию?
– Если пресса осмелится напечатать нечто подобное, я… я
привлеку их к ответственности!
– Это ваше право. Вы их привлечете. Но что это вам даст? Вы
встанете перед жюри, какой-нибудь адвокат начнет вас допрашивать, и вам
придется признать: вы исчезли из Парадайза, опустошив перед этим банковский
счет Дейвенпорта, приехали сюда, зарегистрировались в отеле под именем миссис
Мейбл Дейвенпорт и ждали, когда Эд Дейвенпорт к вам присоединится.
– Вы забыли, мне было известно о его смерти до того, как я
уехала из Парадайза.
– Неправда, вы были уверены, что он жив.
– На каком основании вы это утверждаете?
– Хватит, хватит. Вы же не ребенок! Вот и ведите себя
по-взрослому. Делла, по всей вероятности, мисс Нордж не представляет, что нам
известно, да?
– Интересно! – с вызовом бросила Мейбл Нордж.
– Давайте посмотрим. В понедельник вы должны были внести
кое-что на счет, но после этого вам следовало снять решительно все деньги из
банка, практически закрыть счет, вечером находиться в офисе в ожидании
телефонного звонка. По телефону вам должны были сообщить, куда доставить
деньги. Это было какое-то место здесь, в Сан-Бернардино. В том случае, если
звонка не будет до определенного часа, вы должны были отправиться в
Сан-Бернардино и зарегистрироваться в отеле «Энтлерс» под именем Мейбл
Дейвенпорт. Ну и ждать инструкций.
– Не представляю, каким образом вы все это узнали! –
воскликнула мисс Нордж.
– Таковы факты, – продолжал адвокат. – Зачем стараться их
отрицать?
– Это вовсе не факты. То есть все случилось не совсем так.
– Во всяком случае, почти так. Поэтому я знаю, что мне
сказать окружному прокурору во Фресно. И как все это будет освещено в газетах.
Разумеется, они запишут вас в любовницы мистера Дейвенпорта: мол, он надумал
забрать все наличные деньги и исчезнуть вместе с вами, обчистив свою законную
жену.
– Какой абсурд, нелепость! Это омерзительная клевета, мистер
Мейсон. Я никогда… послушайте, у него намечалась выгодная сделка, поэтому
понадобилась большая сумма наличными… Впрочем, я не обязана докладывать.
– Правильно, – согласился Мейсон. – Только скажите мне, как
вы теперь собираетесь поступать? Вы попали в весьма сложное положение. Если вы
возьмете какую-то часть этих денег и используете их для себя, вы будете
обвинены в растрате. Если возвратитесь в Парадайз, вас начнут допрашивать, где
вы были, что и почему делали. Раньше или позже вам все равно придется выложить
все начистоту. Если вас обнаружат здесь под именем Мейбл Дейвенпорт с деньгами
Эда на руках, это будет выглядеть, как будто вас уличили в присвоении чужих
денег.
– Я не присваивала никаких денег. И я хорошо знаю, что
делаю. Окружной прокурор Оровилла заверил меня: я не нарушаю никаких законов,
сейчас позвоню ему и скажу, что не хочу, чтобы меня раздражали.
Мейсон кивнул Делле Стрит и объявил:
– На этот раз, Делла, я не блефую. Сам позвоню сейчас
Вэндлингу.
Мейсон и Делла Стрит встали из-за стола. Адвокат прошел к
будке телефона-автомата и позвонил Вэндлингу во Фресно.
– Алло, – заговорил он, услышав голос прокурора. – Это
Мейсон. Как продвигается ваше дело?
– Вы имеете в виду «наше дело»?
– Не связывайте меня с ним, – рассмеялся Мейсон. – Вы
собираетесь его прекратить?
– Признаться, я все еще не решил, как поступить, но
Лос-Анджелес не желает таскать для меня каштаны из огня. Я начал дело, мне его
и заканчивать. Возможно, я прекращу сейчас дело и начну заново предварительное
расследование. Это даст время на раздумье, и, возможно, я раздобуду кое-какие
новые факты.
