Идея заключалась в том, чтобы полиция решила: Мирна
Дейвенпорт отравила мужа, сначала она дала ему яд в конфетах, а затем закончила
дело, когда осталась наедине с Дейвенпортом, который в то время уже был при
смерти. Естественно, заговорщики решили избавиться от тела. Поэтому им было
необходимо создать впечатление, будто у Мирны есть сообщник-мужчина, который
вытащил труп через окно, дабы не смогли произвести вскрытие.
Бекемейер изучил все возможности данной ситуации. Незадолго
до пятницы он отправился в подходящее место неподалеку от стоянки
домика-прицепа и выкопал подобие могилы.
Когда Дейвенпорт в соответствии с планом операции спрятался
в прицепе, Бекемейер дал ему несколько стаканчиков спиртного и накормил
яичницей с беконом. Доктор Рено сказал, что он велел Дейвенпорту что-нибудь
съесть при первой же возможности, в противном случае у него и правда может
случиться глубокий обморок. Дейвенпорт сытно заправился, после чего они с
Бекемейером выпили еще, на этот раз за успех их авантюры. При этом Бекемейер
опустил в стакан Эда несколько кристалликов цианида. Дейвенпорт умер почти
мгновенно. Бекемейер быстро вытащил его из машины и закопал в приготовленной
могиле, после чего уехал, забрав, разумеется, и домик-прицеп. Но Бекемейеру
было известно, что в Парадайзе на счету у Дейвенпорта было приблизительно тысяч
тридцать долларов. Дейвенпорт попросил его сообщить Мейбл Нордж адрес, по
которому ей следовало доставить деньги в Сан-Бернардино. Они договорились, что
разговор с секретаршей будет предельно коротким, чтобы в случае каких-либо
осложнений в Парадайзе его не могли засечь.
Бекемейер далеко не дурак. После того как Мейбл Нордж не
появилась в отеле, он сообразил: вполне могла получиться накладка, трубку в
Парадайзе сняла вовсе не она, а какая-то другая женщина. И он немедленно
изобрел весьма правдоподобную «легенду», будто бы Дейвенпорт нанял его в
качестве частного детектива установить слежку за тем самым мотелем, который он
назвал по телефону, и даже написал вам письмо, объясняющее, почему он оказался
в Сан-Бернардино. Я изложил вам в общих чертах историю доктора Рено. Возможно,
она правдива. Но Бекемейер, вне всякого сомнения, попытается свалить
ответственность за убийство на доктора Рено. К тому времени, когда будут
закончены их допросы и устроены очные ставки, они оба будут у нас «петь» как
канарейки!
– Почему доктор Рено так упрямился в отношении цианистого
калия? – спросил Мейсон.
– Он сразу сообразил, что должно случиться, когда узнал про
цианид, обнаруженный при вскрытии. Но до последнего не прекращал обороняться.
Если бы он признал симптомы, отдаленно напоминающие цианистое отравление, пока
он сам лечил Эда Дейвенпорта, он погубил бы себя в том случае, когда истина
выплыла бы наружу.
Если бы дети не нашли могилу, мы бы никогда не узнали о
происшедшем! Против Мирны Дейвенпорт было бы возбуждено убедительное уголовное
дело об отравлении собственного мужа и двоюродной сестры, и ее могли бы
осудить…
Мейсон даже хмыкнул от какой-то своей мысли:
– Могу себе представить, что должен был почувствовать доктор
Рено, когда обнаружили труп, а вскрытие показало смерть от цианистого калия!
– Да… Зато теперь благодаря вам, Мейсон, я стал объектом
гордости и уважения среди моих избирателей. Они одобрительно похлопывают меня
по спине и дальше будут делать то же самое. Приятно, разумеется, хотя и не
вполне заслуженно… Единственное, чего я не могу понять, каким образом вы, черт
возьми, сумели разобраться в этой истории?
– Я тоже не сразу понял все, – ответил адвокат, – но твердо
знал: Эдвард Дейвенпорт – единственный человек, который мог быть уверен, что он
непременно заболеет в Крэмптоне. А раз Дейвенпорт это запланировал, то не было
никакого сомнения, что с ним заодно действовал и доктор Рено. А так как
заблаговременно была вырыта могила, значит, почти наверняка кому-то еще было
известно о «неизбежном» заболевании Эда Дейвенпорта в Крэмптоне.
– Вас послушать, так решение всех вопросов буквально лежало
на поверхности.
– Когда вы хорошенько об этом подумаете, Вэндлинг, вы
согласитесь: хотя фактическими убийцами и были Бекемейер и Рено, но
спровоцировал-то их Эд Дейвенпорт, сунув добровольно голову в петлю.
– Непростительное легкомыслие! – буркнул с улыбкой Вэндлинг.
– Правильно! – согласился адвокат, вновь наполняя бокалы. –
Так выпьем же еще раз за преступления!
