– Как вы проникли сюда? – спросила она.
– Я же сказал вам, у меня есть ключ, – спокойно ответил
Мейсон. – Ключ миссис Дейвенпорт.
– Она ни за что не дала бы вам ключ! Я это точно знаю.
Мейсон снова улыбнулся:
– В таком случае, офицер, поскольку миссис Дейвенпорт не
давала мне ключа, значит, я не мог им воспользоваться, чтобы попасть в дом.
Следовательно, меня здесь нет, и вы меня не видите.
Офицер задумчиво потер вспотевший лоб:
– Если существует письмо, оставленное с приказом вскрыть его
после смерти, письмо, объясняющее, каким образом человек умер, нам лучше
забрать его и передать в руки окружному прокурору.
– Все дело в том, – спокойно заговорил Мейсон, – что никто
не знает о содержимом этого пакета. С таким же успехом там может находиться
завещание.
– Так давайте же посмотрим на него! – воскликнул офицер. –
Вы представитель жены. Секретарь здесь. Я представитель закона. Все в порядке.
– Никто не имеет права распечатать письмо, пока не разрешит
жена умершего, – сказал Мейсон.
– Обождите минуточку, – взмолился офицер, – с вами ужасно
трудно договориться.
– Нет, если вы будете действовать в соответствии с законом.
Как вас зовут?
– Сидни Бум, помощник шерифа. Это территория округа.
– Прекрасно. Скажите, вы желаете действовать в соответствии
с законом или нет?
– Естественно, я всегда и во всем придерживаюсь законов!
– Ну так вот. Учтите, все это – общая собственность,
половина которой принадлежит и всегда принадлежала жене. А вторая половина
перейдет к ней после официального утверждения завещания, фактически она уже
сейчас имеет на нее право, требуется лишь уплатить долги.
– Я уже говорил, что не знаю досконально правовых норм, –
сказал Бум, – но хочу получить ясное представление о деле. Если здесь имеются
какие-то вещественные доказательства, я не хочу, чтоб с ними что-то случилось.
– Само собой разумеется. Но, с другой стороны, если это
вовсе не вещественное доказательство, а какая-то ценная бумага, я хочу быть
уверен, что она никуда не денется.
– Зачем эти намеки?
– Откуда мне знать, может, в этом конверте, который следует
распечатать в случае смерти мистера Дейвенпорта, находится его завещание или
какие-то ценные акции, которые он хотел отдать своей секретарше. Наличные
деньги, в конце концов.
– Самое правильное – распечатать пакет и посмотреть его
содержимое.
– С другой стороны, – продолжал рассуждать вслух Мейсон, –
там может находиться нечто представляющее особую важность для владельцев, чего
не следует разглашать.
– Но он же отдал письмо секретарю!
– Не совсем так, – покачал головой адвокат. – Он поручил ей
хранить пакет, а вовсе не отдал его ей. Она должна была вернуть его мистеру
Дейвенпорту при его первом требовании.
– Я не это имела в виду, – вмешалась Мейбл Нордж. – Хозяин
отдал его мне для того, чтобы я передала пакет офицерам после его смерти.
– Он велел отдать пакет офицерам? – спросил Мейсон.
– Его нужно вскрыть в случае его смерти.
– Хозяин не распоряжался отдать пакет офицерам?
– Я не могу помнить дословно его фразу.
– Вот, пожалуйста! – развел руками Мейсон.
– Она все записывает! – воскликнула Мейбл Нордж, кивая в
сторону Деллы Стрит. – Стенографирует каждое сказанное нами слово.
– Вы возражаете? – спросил Мейсон.
– Ну, мне это не кажется честным.
– Почему? Или вы намереваетесь изменить что-то из сказанного
вами после того, как обдумаете свои слова?
– Вы мне кажетесь на редкость неприятным типом.
– Очень многие люди думают точно так же.
Офицер с завидным упрямством заговорил:
– Возвращаюсь к тому же вопросу о вещественных
доказательствах. Я не понимаю происходящего, но работающая тут молодая женщина
утверждает, что у нее где-то спрятан конверт, который надлежит вскрыть в случае
смерти мистера Дейвенпорта, поскольку в нем содержатся данные о… о…
– Изобличающие лицо, повинное в его смерти! – твердо заявила
Мейбл Нордж.
– Вы теперь утверждаете, что он убит.
– Возможно.
– Но точно вы не знаете?
– Он ждал, что такое может случиться.
– Вы также знали и другое: хозяин находился под наблюдением
врача?
– Ну… знала.
– И его предупреждали: при таком кровяном давлении и
состоянии артерий он должен вести себя чрезвычайно осмотрительно, ибо все может
плохо кончиться?
– Он не делился со мной такими сугубо личными
обстоятельствами своей жизни.
– Рассказывал вам о своих отношениях с женой?
– Ну, не совсем.
– В таком случае вы не знаете о содержании письма, а лишь
предполагаете?
– Я уже сказала о своих мыслях по этому поводу. Мы можем это
незамедлительно выяснить.
Бум коротко спросил:
– Где находится письмо?
– В моем столе, в запертом на ключ ящике.
– Достаньте его! – велел Бум.
– Одну минуточку, – произнес Мейсон. – Такой поступок
незаконен.
– И все же я хочу рискнуть, – сказал офицер. – Я прослежу,
чтобы эта особа не дотронулась ни до чего другого в столе, кроме письма. Но
если пакет существует, я хочу быть полностью уверен в его сохранности. Я не
знаю, кто вы такой, но, видимо, представляете вдову. Вы очень быстро приступили
к работе.
– И теперь я вижу, моя поспешность вполне оправдана, –
сказал Мейсон, дружелюбно улыбаясь. – Я стараюсь сохранить в целости и
сохранности все имущество.
– Что вы хотите сказать?
Мейсон кивнул в сторону Мейбл Нордж, которая отпирала ключом
правую тумбу стола:
– А что делала она тут в такое позднее время?
– Она же здесь работает.
– По ночам?
Офицер недоуменно нахмурился и посмотрел на секретаршу с
подозрением:
– Послушайте, мисс Нордж, как вы здесь оказались?
– Я… я проезжала мимо и увидела освещенные окна.
– Куда вы ехали? – спросил Мейсон.
