– Мимо дома по дороге.
– Здесь тупик, – усмехнулся адвокат.
– Ну, я… я ехала мимо. И я…
– Вы вошли в дом?
– Это вас не касается.
– Вот, пожалуйста, – сказал Мейсон, – она была здесь, хотя
ей не полагалось тут находиться. В такое позднее время у секретаря не может
быть работы… Так что же она делала?
– Послушайте, – затряс головой офицер, – вы меня совершенно
запутали. Я не хочу неприятностей.
– Вы уже сейчас совершаете ошибку. В тот момент, когда вы,
используя свою власть, позволяете дотрагиваться до предметов в этой комнате, вы
допускаете ошибку.
Офицер подошел к Мейбл Нордж и остановился рядом.
– Я не хочу, чтобы вы дотрагивались до чего-либо другого,
кроме письма, – сказал он. – Где оно?
– В запертом ящике в письменном столе.
– Прекрасно. Письмо возьму я.
– Ящик заперт, – сказала она, выдвигая ящик письменного
стола, – что-то вроде моего личного сейфа.
– Понятно.
Офицер вытащил шкатулку:
– Этот ящичек не заперт.
– Правда? Я считала, что он на замке. Обычно я его всегда
запираю.
Бум приподнял крышку и посмотрел на конверт.
– Советую вам не дотрагиваться до этого пакета, –
предупредил Мейсон.
Полицейский тут же опустил крышку:
– Что, повашему мнению, нужно с ним сделать?
– Сдайте его в суд как часть имущества мистера Дейвенпорта.
– Предположим, с ним что-то случится?
– Позаботьтесь, чтобы ничего не случилось.
– Вы считаете, я должен?
– Конечно. Заприте шкатулку. Отнесите ее в суд. Пусть судья,
которому будет поручено официальное утверждение завещания, откроет пакет в
присутствии представителей наследников.
Мейбл Нордж топнула ногой, на ее глаза навернулись слезы
бессильной ярости.
– Вскройте конверт, вы, глупец!
Мейсон посмотрел офицеру в глаза:
– Предположим, конверт наполнен деньгами, тысячедолларовыми
банкнотами, которые он обещал дать секретарше? Ну а как вы потом сможете
доказать, что там находится именно столько денег, сколько вы называете? Вас
заподозрят в присвоении двух-трех бумажек. Какую песню тогда запоете? Нет, этот
ящик нужно открывать лишь в присутствии официальных лиц.
– Верно! – изрек офицер, поворачиваясь к Мейбл Нордж.
– Вы глупец! – завопила она.
У Бума побагровело лицо.
– Я вам ясно сказала, – истерично вопила секретарь, – его
жена намеревалась его убить! Он знал об этом. В письме содержатся улики,
связывающие ее с другим убийством.
– Решать вам, офицер, это ваша обязанность, – сказал Мейсон
скучающим голосом.
Офицер опять заколебался.
– Да не трусьте же, открывайте! – настаивала Мейбл. –
Неужели вы не видите, этот человек изо всех сил старается отговорить вас, чтобы
вы не получили доказательства, которые мистер Дейвенпорт хотел передать
властям.
Полицейский взял в руки конверт.
– Не спешите, – остановил его Мейсон. – Не принимайте моего
юридического совета, но не слушайте и эту особу. У вас же имеется окружной
прокурор. Вызовите его. Спросите его, как поступить?
– Вот это правильно! – с явным облегчением воскликнул Бум и
заторопился к телефону.
Мейсон авторитетно объявил:
– Лично я считаю, конверт следует открыть только в
присутствии инспектора, ведающего делами наследства. Кроме того, я посоветовал
бы на случай, если у вас имеются сомнения, убрать этот пакет в сохранное место.
– Что значит «убрать»?
– Сейчас он находится в шкатулке в ящике письменного стола.
Заберите его и спрячьте в сейф. Но вам придется следить за тем, чтобы никто не
попытался что-то предпринять в отношении содержимого данного конверта.
– Не разрешайте ему мешать вам исполнять свой долг! –
закричала Мейбл. – Вскройте конверт. Добудьте доказательства.
Мейсон откровенно зевнул:
– Честное слово, это становится утомительным. Мне не хочется
спорить и пререкаться. Что касается меня, то я не имею ничего против того,
чтобы вы доставили этот конверт окружному прокурору. Разумеется, при условии
принятия необходимых мер для того, чтобы конверт не был вскрыт лицом, не
имеющим на то права.
– Ну что же, давайте поговорим с окружным прокурором.
Когда полицейского соединили с прокурором, он отрапортовал:
– Говорит Бум. Я нахожусь в Парадайзе. Очень сожалею, но
вынужден вас потревожить в столь поздний час: я столкнулся с одной проблемой.
Здесь находится адвокат, который утверждает, что он представляет Дейвенпортов.
Сам Эд Дейвенпорт умер. В его офисе имеется письмо, которое должно быть вскрыто
в случае его смерти. Адвокат, представляющий его жену, утверждает, что это
можно сделать только в присутствии налогового инспектора… Нет, оно не
адресовано полиции. На конверте просто написано: «Вскрыть в случае моей смерти,
а содержимое доставить властям».
Мейбл Нордж нетерпеливо подсказала офицеру:
– Скажите ему, письмо вручено мне, оно находилось у меня.
– Оно было не у вас, – не согласился Мейсон, – а всего лишь
в вашем письменном столе. Ваша же работа в данном офисе прекратилась.
– Господи, до чего же я вас ненавижу! Неужели вы не можете
помолчать?
– Возможно, вы на самом деле вскоре возненавидите меня, –
рассмеялся адвокат.
– И сообщите окружному прокурору: находящаяся здесь женщина
стенографирует каждое слово! – снова закричала Мейбл Нордж.
– Тише! – прикрикнул на нее Бум. – Вы мешаете мне слушать.
Несколько минут Бум слушал, затем снова заговорил:
– Это адвокат Перри Мейсон… Ох, вы слышали о нем? Да, мне
эта фамилия тоже показалась знакомой… Совершенно верно… Он не возражает против
того, чтобы я доставил к вам в офис конверт в этом запертом ящике, где его и
распечатают в присутствии судьи и инспектора. Он предполагает, что в конверте
находятся деньги… О’кей.
Бум с облегчением положил на место трубку.
– Мы, конечно, возлагаем ответственность за сохранность
этого пакета на вас, мистер Бум, – предупредил Мейсон.
– Естественно. Согласен.
