Лорен вселилась в отель, поднялась в номер и долго стояла под горячим душем. Она захватила с собой кокетливую ночную рубашку, но вместо этого почему-то надела красную футболку с названием мотеля, напечатанным на спине большими буквами, и изображением раскрывшего рот окуня на груди.
Как он смел покинуть ее?!
Слезы снова хлынули ручьем, и от этого стало еще горше. Негодяй!
Она вспомнила лицо Ника в тот момент, когда призналась ему в любви.
Жалкое, перепуганное! Сначала Лорен посчитала, что слишком усложнила его жизнь и теперь ему придется решать новые проблемы, но пора перестать дурачить себя и признать правду. Он просто не любит ее, вот и все.
Лорен схватила бумажную салфетку, легла в постель и позвонила Мишель, единственному человеку, на чьем плече могла поплакать.
Мишель сразу же подняла трубку. Голос у нее был совсем сонным.
– Если опять хочешь извиниться насчет свадьбы, знай, что я тебя простила. В четвертый раз, если считать те три твоих звонка на Гавайи. В чем ты, спрашивается, виновата? Мама, папа и мы с Кристофером тебя обожаем и ни в чем не корим
– Он оставил меня, Мишель. Похоже, подруга мигом забыла о сне.
– То есть как это оставил? Ник? Ты, собственно говоря, где находишься?
– В Париже, – всхлипнула Лорен.
– Ты плачешь? Ты проиграла в суде, Лорен? О, как жаль!
– Не проиграла.
– То есть ты снова богата?
– Можно сказать и так.
– Что-то не очень ты этому радуешься.
– Ты слышала, что я сказала? Ник меня бросил. Я не говорила тебе, когда звонила в последний раз, но он уехал на следующий день после твоей свадьбы. Представляешь, Мишель, пожал мне руку и ушел. Он меня не любит.
– Пожал руку? – прыснула Мишель.
– Это не смешно! И звонить в Америку ужасно дорого, так что прояви участие, и побыстрее.
– Ладно, – согласилась Мишель. – Ну-ну, не страдай, все будет хорошо!
– Ты еще издеваешься?
– Прости. Но что ты теперь собираешься предпринять?
– Ничего. Он меня не любит.
– Да ну? Я видела, как он пожирал тебя глазами, когда вы танцевали на пикнике. В точности как смотрит Кристофер, когда хочет… сама знаешь чего.
– Это не любовь, а похоть. Я отпугнула его,
– О Господи, у тебя к этому настоящий талант! Не он первый! Что ж, остается одно: ехать за ним. Выследить и прижать к стене.
– И это вместо помощи, – вздохнула Лорен. – Не ожидала от тебя. Ненавижу влюбляться!
– Отправляйся за ним, – повторила подруга.
– И что потом? Не могу же я заставить его полюбить себя! Как мне противно! Если все, что я испытываю, и называется любовью, пусть она поразит кого-нибудь другого, только не меня! И знаешь, что я сделаю? Заживу прежней жизнью и забуду его. Вот именно, забуду навсегда.
– Прекрасно, – согласилась Мишель, и по голосу чувствовалось, что она улыбается. – Всего один вопрос: каким именно образом ты собираешься его забыть?
– Если я врезалась в него едва ли не с первого взгляда, так что это, возможно, не настоящая любовь. Не правда ли?
– О, ради Бога, что ты мелешь?! Прекрасно сознаешь, что это не просто увлечение. Я тоже влюбилась в Кристофера на первом же свидании. Такое иногда случается. Попробуй вернуть Ника, Лорен. Не давай гордости испортить тебе жизнь.
– При чем тут гордость? Если бы я была ему небезразлична, он не уехал бы. Все кончено, и придется с этим смириться.
Сердце Лорен разрывалось от горя. Мишель что-то трещала в трубку, но она уже не слушала и, перебив подругу на полуслове, попрощалась. Она хотела вернуться домой, вот только где ее дом? Пришлось позвонить в обслуживание номеров и заказать горячий чай. Еще Ник утверждал, что у нее такой способ справляться с проблемами.
Ей вдруг захотелось немедленно убраться отсюда. Она позвонила в кассу и попросила перерегистрировать билет на ближайший рейс. В конце концов, можно выспаться и в самолете.
Лорен спрыгнула с постели и начала снова складывать вещи и только застегнула последнюю сумку, как в дверь постучали. Должно быть, чай принесли.
Лорен на ходу схватила бумажную салфетку, прежде чем открыть дверь.
– Поставьте, пожалуйста…
В коридоре стоял Ник, обжигая ее негодующим взглядом. Потрясенная, Лорен застыла в дверях, не в силах двинуться. Выглядел он ужасно. Свалявшиеся волосы падают на лоб, одежда измята, под глазами круги. Он показался ей прекрасным.
– Ты когда-нибудь научишься накидывать цепочку? Сколько раз говорено: не распахивай дверь, не узнав, кто за ней стоит! Кстати, я не услышал стука засова. Ты вообще заперлась?
Лорен не ответила, продолжая ошеломленно таращиться на него. Он сразу заметил, что она плакала. Нос некрасиво распух, глаза покраснели. Ему пришлось втолкнуть ее в комнату, потому что, судя по всему, впускать его она не собиралась.
– Посмотри, как нужно запирать дверь, – наставительно пробурчал он, задвигая засов.
Ну вот, теперь она не убежит. Ник прислонился к двери, боясь, что Лорен попытается улизнуть. Потом глубоко вздохнул, и паника сразу улеглась. Она всего в двух шагах, и мир снова заиграл яркими красками.
– Как ты меня нашел?
– Вспомни, где я работаю. Это моя обязанность – разыскивать пропавших. Черт возьми, Лорен, как ты могла бросить меня так жестоко? Без единого слова собрать вещи и перебраться в Париж! В кого ты, черт побери, превратилась? Неужели не понимаешь, что со мной сделала? О чем только ты думала! – бесился он, не сводя с нее глаз. – Нельзя уверять мужчину, что любишь, и тут же упорхнуть на край света! Какая бесчеловечность!
Лорен пыталась вникнуть в смысл его слов, но он говорил так быстро и бессвязно, что это оказалось довольно затруднительным. Почему он так уверен, что она собирается жить в Париже? И с чего вдруг решил, что она бежит от него?
Придется потребовать объяснений, разумеется, как только она полностью осознает тот факт, что он здесь и при этом ведет себя как полный, хоть и восхитительно милый идиот.
– Я уволюсь, – сообщил он и кивнул в подтверждение того, что не шутит. – Если именно этого достаточно, чтобы ты согласилась выйти за меня, клянусь Богом, я подам в отставку.
– Что?!
Только сейчас он заметил на ней купленную им футболку, и сладостные воспоминания обожгли сердце.
Ник улыбнулся своей чудесной, неотразимой улыбкой и, ткнув пальцем в несчастного окуня, объявил:
– Ты меня любишь.
И попытался обнять Лорен, но та увернулась.
