– По-моему, злодей избавлялся от улик, разве не так? – вмешалась Виола.
– Похоже на то, – согласился Ник. – Я хотел бы взглянуть на цветы.
– Невозможно, дорогой, – возразила Виола. – Джастин помог мне выкопать корни и посадить новую рассаду. Увидел, как я стою на коленях, вся мокрая и согнувшись от боли в спине, и даже после целого дня работы в аббатстве был так добр, что подошел и помог мне. Я больше просто не силах содержать сад в порядке.
– Кто такой Джастин?
– Джастин Бренди, – нетерпеливо бросила Бесси Джин. – Кажется, я уже упоминала о нем.
– Вовсе нет, – запротестовала Виола. – Сказала только, что трое рабочих остановились в доме Моррисона, а еще двое других – у Николсонов. И не назвала ни одного имени. Я ясно слышала каждое слово!
– Значит, хотела упомянуть, – не сдавалась Бесси Джин. – И знаю лишь тех, кто живет напротив. Один из них Джастин Брейди. Единственный порядочный человек.
– Да, потому что помог мне, – поддакнула Виола. – Остальные двое – Марк Ганновер и Уилли Лейкмен. Представляете, сидели на крыльце, пили пиво, видели, как я мучаюсь, и не подумали подойти.
– Основываясь на ваших показаниях и при условии, что они точны, можно заключить, что вашего пса действительно убили, – подвел итоги Ник.
– Правда? – выдохнула Лорен, вытаращив глаза.
– Да, – кивнул Ник.
Бесси Джин судорожно сжала руки. Настал миг ее триумфа!
– Я знала, что ФБР не подведет! А теперь, Николас, скажите, что собираетесь предпринять?
– Я сам займусь расследованием. Нужно взять образцы почвы, где были посажены цветы. А миска… она еще у вас?
– Конечно, – ответила Виола. – Я спрятала ее в гараж вместе с любимыми игрушками Дэдди.
– Вы будете держать нас в курсе? – прошептала Бесси Джин.
– Несомненно. Кстати, вы, надеюсь, не вымыли миску?
– По-моему, нет, – задумчиво протянула Виола. – Мы так расстроились, что поскорее убрали ее, чтобы… ничто не напоминало…
– Виола хотела снять картину и вынести снимки, но я не позволила. Такое утешение – видеть улыбку Дэдди!
Все дружно подняли глаза на картину. Пока Ник гадал, откуда старухе известно, что пес улыбается, Лорен втихомолку удивлялась, как можно питать такую привязанность к злобному чудовищу, которое облаивало всех, кто имел несчастье пройти мимо. Он перекусал столько народа, что его давно по праву стоило бы занести в Книгу рекордов Гиннеса!
– Мы надеемся, что злодей не местный. Страшно подумать, что это мог сделать кто-то из соседей, – пробормотала Виола.
– Не исключено, что это дело рук мальчишки шерифа. Лонни всегда был подонком. Испорченное, злобное существо. Копия палаши!
– Мерзкий тип! – убежденно воскликнула Виола. – Мать его скончалась несколько лет назад. Нехорошо чернить мертвых, но она была настоящим ничтожеством. Ни воли, ни характера. И вечно ныла, жаловалась и стонала, правда, Бесси Джин?
– Что верно, то верно.
– По вашим словам, в городе много приезжих, – вспомнил Ник. – Не заметили, никто посторонний не шатался у вашего дома или дома Лорен?
– Я много времени провожу на крыльце, а иногда по ночам гляжу в окно, чтобы убедиться, все ли в порядке. Если не считать незнакомца, пробравшегося к Лорен, я никого не видела. Как я уже сказала, большинство чужаков работают в аббатстве. Многие прибыли даже из Небраски и Канзаса.
Бесси Джин уперлась ногами в пол, резко остановила качалку и, подавшись вперед, выжидающе уставилась на молодых людей.
– Вы останетесь поужинать?
– Сегодня макаронный день, – объявила Виола и, опершись на подлокотники, с трудом встала и направилась на кухню. – Макароны, грудинка, домашние булочки с корицей, и я приготовлю салат «Веселое общество».
– Мы не хотим вас затруднять, – запротестовала Лорен.
– С удовольствием присоединимся, – одновременно согласился Ник.
– Лорен, почему бы тебе не помочь сестре, а я пока составлю компанию Николасу, – предложила Бесси Джин.
– Пойдем, дорогая, накроешь на стол. Мы поедим в кухне, но нужно достать фарфоровый сервиз.
Бесси Джин времени не тратила. Стоило Лорен исчезнуть за дверью, она немедленно захотела знать, когда молодые люди успели так сблизиться.
Ник ждал допроса и коротко рассказал о своей дружбе с Томми и об исповеди маньяка.
– Нас свел вместе этот ужасный инцидент, – добавил он. – Все эксперты сходятся на том, что этот человек получает удовольствие, терзая свои жертвы не только физически, но и морально. Жаждет быть в центре внимания. Вы, наверное, знаете людей подобного типа. Он хочет любыми способами доставлять окружающим страдания. Эксперты считают, что он не блещет умом, что коэффициент умственного развития у него не слишком высок и что он скорее всего импотент.
Бесси Джин вспыхнула:
– Импотент, говорите?
– Совершенно верно, мэм. Так они утверждают.
– Значит, вы приехали не для того, чтобы расследовать убийство Дэдди?
А он еще задавался вопросом, когда она сообразит!
– Нет, но я, как и обещал, займусь этим делом. Бесси Джин откинулась на спинку кресла.
– Расскажите немного о себе, Николас.
Вот тут она не упустила ни малейшей подробности и вела допрос с мастерством опытного следователя.
Лорен спасла Ника, появившись на пороге и громко позвав их ужинать. Ник направился за Бесси Джин на кухню. На белоснежной полотняной скатерти, доходившей почти до пола, красовался тонкий фарфор с цветочным рисунком. Ник очаровал леди своими безупречными манерами, поспешив выдвинуть им стулья. Они просияли от удовольствия.
Салат «Веселое общество» состоял из квадратика лаймового желе на листьях салата с ложечкой майонеза наверху. Ник ненавидел желе, но не хотел обижать старушек, и пока он, давясь, глотал салат, Бесси Джин рассказывала Виоле о событиях в Канзас-Сити.
– Господи, на что только не идут люди в наше время, лишь бы привлечь к себе внимание! Ужасно, просто ужасно! Отец Том, должно быть, очень расстроен.
– И не говорите, – подтвердила Лорен. – Не знал, что делать, вот и позвал Ника на помощь.
– И я не прогадал, – подмигнул Ник, – наконец-то встретил сестру Томми.
– И увлеклись ею, – констатировала Бесси Джин.
– Ну конечно, – убежденно подтвердила Виола. – Она самая красивая девушка в Холи-Оукс.
– Ничего не поделаешь, любовь с первого взгляда, – сообщил Ник, бросив на Лорен обожающий взгляд. – Я не верил, что такое существует, пока не встретил ее.
