– Мне надо сказать, – заметила она.
– А я ничего не желаю слышать.
– Когда ты целуешь меня, – упрямо продолжала Лорен, – у меня внутри все дрожит, и я мечтаю лишь об одном: чтобы это никогда не кончалось. Со мной никогда не бывало раньше такого, – До нее донесся негромкий стон, но она никак не могла себя заставить поднять глаза. – И знаешь, что удивительнее всего?
– Я ничего не хочу…
Но Лорен перебила его, отчаянно пытаясь объясниться, прежде чем мужество окончательно ее покинет.
– По-моему, я влюбилась в тебя.
Тут она осмелилась украдкой взглянуть на него, проверить, как он отнесется к ее признанию. Уж лучше бы она этого не делала. Нужно отдать Нику должное, он довольно быстро сумел справиться с испугом и сейчас выглядел так, словно был готов сделать за маньяка его работу. Похоже, она чего-то не рассчитала и, вместо того чтобы все исправить, только ухудшила положение.
– То есть нет, не влюбилась. Я тебя люблю, – настойчиво повторила Лорен.
– И когда это случилось, черт возьми? – прорычал Ник, как кнутом ударил. Лорен съежилась и сморгнула слезы.
– Не знаю, – ошеломленно прошептала девушка. – Случилось, вот и все. Я и не предполагала… Ты совершенно мне не подходишь. Я не из тех, кто заводит мимолетные романы. Человек я старомодный и хочу, чтобы все было, как полагается: супружество, пока смерть нас не разлучит, дом и дети. Много детей. Тебе все это ни к чему. Понимаю, у нас не может быть совместного будущего, но пыталась убедить тебя заняться любовью всего один раз. Вполне достаточно. И ничего между нами не изменит.
– Черта с два!
– О, ради Бога, перестань трясти головой, как древняя старуха! Забудь все, что я тут наговорила. И кстати, я нахожу твое поведение оскорбительным. Я думала, что ты чувствуешь… что тебе так же небезразлично, как мне… о, не важно! Хватило бы и простого «спасибо». Не стоит демонстрировать, как тебя воротит от мысли провести со мной ночь.
– Черт побери, Лорен, да пойми же…
– Я все понимаю. Ты как нельзя более ясно показал свое отношение ко мне. Ты меня не хочешь?
– Ты плачешь? – угрожающе прошипел Ник. Она и в самом деле вот-вот разревется. Но скорее умрет, чем признает свою слабость.
– Нет, конечно, нет.
Лорен поспешно вытерла слезы, но этот бесполезный жест не остановил потока.
– Тебе кажется…
– Лорен, пожалуйста, не надо, – умоляюще прошептал Ник.
– Это аллергия, у меня такое бывает, – всхлипнула она. – Где бы взять салфетку?
Она попыталась проскользнуть мимо него в ванную, но он поймал ее и притянул к себе. Лорен упала ему на грудь и дала волю слезам. Ник обнял ее, поцеловал в макушку и лоб.
– Послушай, Лорен, – выдавил он, похожий в эту минуту на утопающего, молившего о помощи. – Ты сама не знаешь, чего просишь. И вовсе ты меня не любишь. Прошла через ад и смертельно напугана, вот и путаешь благодарность с любовью.
Он не пытался ее утешить. Сам был твердо уверен в том, что говорит. Учитывая обстоятельства, при которых они встретились, так легко принять одно за другое! Лорен не может любить его. Слишком уж она хороша для него. Милая, добрая, красивая. Само совершенство. Он просто не стоит такой девушки. И должен остановить ее, пока не поздно.
– Я знаю, что в моем сердце, Ник. Я люблю тебя.
– Замолчи. Успокойся! – прикрикнул Ник, принимаясь в то же время осыпать ее поцелуями, нежными, бережными, так отличавшимися от резкого тона и нарочитой грубости. Она не знала, чему верить. И не могла отстраниться.
– Милая, прошу, не плачь, я с ума схожу!
– Это моя аллергия, – уверяла она, шмыгая носом.
– Никакой аллергии у тебя нет, – прошептал он, прижимаясь губами к ее шее. Как он любил ее аромат! Она пахла цветами, мылом и женщиной.
Он пропал. Окончательно пропал.
Сжав ладонями ее лицо, Ник стал сцеловывать соленые капельки.
– Ты так прекрасна, – прошептал он, впиваясь в ее губы, требовательно, жестко, настойчиво, лаская языком ее язык. Его трясло от страсти и голода. Совсем как юнца с его первой женщиной. Только вот такого он не ожидал. Захлестнувшего его счастья.
Господи, как же он истосковался по ней! И все же продолжал притворяться перед самим собой, что всего лишь утешает девушку.
Пока его ладони не скользнули под ее футболку. Не коснулись теплой шелковистой кожи.
И черт с ними, с утешениями! Он желал ее с исступленной страстью, потрясшей его до глубины души, и сознание этого пугало его до смерти.
Ник не мог остановиться. Все гладил и гладил ее. Она была такой нежной, мягкой, словно созданной для него. Дрожащими руками Ник стягивал с нее футболку, пытаясь одновременно целовать и убедить, что утром они горько пожалеют о содеянном.
Лорен, лихорадочно кивая головой, потащила вниз его трусы и принялась ласкать его бедра. Легкие прикосновения быстро превратились в изощренную пытку. Его плоть горела и подрагивала, и Ник, поняв, что не выдержит ни секунды, сжал ее руки, положил себе на плечи и грубо прижался всем телом, ощущая упругость ее пышной груди. Бархатистые холмики терлись о его торс, пока он впивался в нее поцелуями.
Бог видит, какого труда ему стоило отстраниться.
– Подожди, я должен… – выдавил он и метнулся в ванную, чтобы достать из несессера презерватив. – Лорен, я… – начал он, вернувшись, но тревожные мысли мгновенно испарились, стоило ей снова прильнуть к нему.
Они упали на кровать, сплетаясь руками и ногами. Но Ник тут же приподнялся, навис над Лорен и раздвинул коленом ее ноги. И снова замер, глядя на ее распухшие губы и поражаясь изысканной красоте. Его рука легла на ее грудь, пальцы медленно теребили затвердевший сосок. Девушка тихо охнула и закрыла глаза, упиваясь его ласками. Ник едва сдерживался сам, наблюдая, как она откликается на каждое прикосновение.
Он был полон решимости не торопиться, дать ей столько удовольствия, сколько сумеет, прежде чем самому отдаться на волю бушующих волн.
– Я так давно хотел тебя, – прошептал он. – С того самого момента, как увидел. Все представлял, как эти твои длинные ноги сжимают меня. Больше думать ни о чем не мог…
Его потемневшее лицо было искажено мучительной гримасой, голубые глаза лихорадочно поблескивали. Лорен осторожно провела пальцами по его щеке, подбородку, шее.
– Знаешь, чего еще я хотел?
И, не тратя слов, он показал ей руками и губами все, о чем мечтал все эти дни. Он знал, где коснуться, надавить, когда отстраниться. Лорен нетерпеливо металась под ним. Ласки ее становились все более требовательными, острые ноготки впивались в его плечи. Она что-то лихорадочно шептала, умоляя его прекратить ее страдания. Но его губы сводили ее с ума, пальцы гладили внутреннюю сторону бедер, ставших невыносимо чувствительными. Почувствовав, как она выгнулась, он намеренно дотронулся до руна черных завитков внизу живота. И тут же услышал стон. Но упорно продолжал осыпать Лорен ласками, без слов давая понять, как обожает ее.
