Главарь Дикого патруля смотрел на руки Саймона так, будто хотел их отгрызть. Брови поднял, один глаз сощурил, и на меня так глянул, будто говорил: «Скажи спасибо, сдерживаюсь ради тебя».
И это так подорвало все во мне, что я повернулась к садящемуся на стул Саймону и повторяла про себя, чтобы Верс ушел.
– Что с тобой? – Саймон замер с меню в руках.
Нужно сосредоточиться на мужчине напротив. Красив, ухожен, горяч, как жерло вулкана. Лучше бы он мне нравился!
«Нравится. Нравится. Он мне нравится», – повторяла я, глядя прямо в глаза замершему Саймону.
Видящий будто боялся пошевелиться, а я все повторяла про себя с горячностью: нравится, нравится, нравится.
И тут увидела, как алая нить, словно хлыст, рассекла воздух и соединила наши с Саймоном запястья.
Я вскрикнула от боли, Саймон зашипел. Нить словно тоже мстила за все порванные связи и словно шептала: теперь я точно буду знать, где ты.
Верс понял, что произошло, не сразу. Сначала бросился к нашему столику, раскидывая стулья в стороны, а потом замер в метре от нас. Цепкий взгляд впился в мое запястье.
Я знала, почему главарь Дикого патруля остановился. У меня тоже в голове возник образ, который передали волки, – алая нить, что связала меня и видящего. И какое-то злое торжество во мне подняло голову.
Получил?!
Это было чем-то новеньким в уровне моего взаимодействия со стаей! Теперь я видела тоже, что хотят передать своему вожаку серые.
Все у меня с тобой кончено, Верс! Ты же видишь с помощью своих животных эту связь, знаешь, что она значит. И пусть она появилась не от моих чувств к Саймону, а от желания нити поквитаться со мной, все получилось как нельзя кстати.
И тут в ушах застучал пульс.
Не мой.
Каждое нервное окончание на секунду передало боль.
Не мою.
И потом глухая злость чуть не скрутила мышцы.
Не мои.
Я все это будто чувствовала и не чувствовала одновременно.
Перед глазами на секунду пронеслись картинки того, как это место видят волки. Один смотрел на нас, спрятавшись в кустах у входа. Второй залег под столом в самом конце веранды. Еще один забрался на крышу. А еще я увидела себя глазами Верса.
И я будто застряла в его голове, не теряя контроля над собственным телом. Я могла поднять руку и видела глазами главаря Дикого патруля, как девушка за столом дотронулась до волос.
В голову пришла сумасшедшая идея, взращенная той болью, что принес мне Верс своими просьбами стать красоткой с помощью заколки. Что, если я увижу себя глазами главаря Дикого патруля? Что, если я наконец посмотрю на лицо той, с кем борюсь как с ветряными мельницами? Что, если я могу закрыть с помощью этого страницу этой привязанности?
Я поняла, что не могу не попробовать. Не могу не воспользоваться таким шансом.
Да, это сделает мне еще больнее, но я словно жаждала, чтобы мне уже обрубили все на корню. Верс растоптал мое сердце, но мой мозг постоянно думал о том, кого же он там видит. Кто она – моя конкурентка? Существует ли на самом деле?
Эта мысль таким пламенем охватила меня, что я немедля достала заколку и защелкнула на волосах. Повернулась лицом к Версу и жадно впилась глазами в лицо, которое меня заменило.
И моя рука, что только что украсила волосы аксессуаром, от шока рухнула вниз, больно ударившись об стол.
Всю жизнь я уступала более везучим девушкам, что выиграли в генетической лотерее. Какой бы красивый голос у меня ни был, стоило появиться симпатичному лицу с более-менее сносными вокальными данными, как режиссер тут же делал выбор не в мою пользу.
Я привыкла к несправедливости и боролась с ней изо всех сил. Единственный раз, когда я хотела отступить – это в случае с Версом, потому что было слишком больно наблюдать эту немую мольбу.
Но лицо, которое я увидела глазами главаря Дикого патруля, привело меня в полнейший ступор.
Иногда я задумывалась, какой он – идеал Верса. Тогда я представляла брюнетку с серыми глазами и бледной кожей, похожую на Белоснежку. Иногда знойную блондинку с острым носиком. Редко – рыжую зеленоглазую ведьму с кошачьими глазами.
Но я оказалась не готова к настоящему варианту.
Шрамы и ожоги занимали половину лица, искривляли брови, приподняли один уголок рта. Нос был практически не тронут, а вот щекам и лбу здорово досталось. Можно было смело сказать, что хозяйке этого лица не повезло с внешностью куда больше, чем мне. Так почему Верс так жаждет ее увидеть? Почему так гнался за ней?
Ответ мог быть только один: эта девушка из прошлого.
Но кто она? Что с ней случилось? Почему она так крепко застряла в голове Верса?
Моя рука слегка тряслась, когда я ее поднимала чтобы снять заколку. Наши взгляды не отрывались друг от друга. Верс не остановил меня, и я сняла магический аксессуар с головы.
Главарь Дикого патруля уже не дрогнул лицом при смене моего облика. Я теперь не различала его чувств, потому что у меня внутри горели огнем все установки. Все то, из-за чего я злилась на Верса, все мои проклятья в его узколобости превращались в тлен, оставляя после себя пустоту неизвестности.
Что теперь? Как же быть?
Перед глазами мелькнула алая нить, и мне показалось, что я чувствую, как она начала сосать из меня энергию.
Так вот почему она воспользовалась малейшей возможностью соединить нас! Думает, так сможет избавиться от меня?
Я посмотрела на Верса совершенно другими глазами. А он так проницательно глядел, что я засомневалась: а уж не считал ли он меня, как я его?
Надо было поговорить с Версом, но я чувствовала, будто из меня вытащили позвоночник. Я даже начала:
– Она…
И ребра сдавили грудную клетку. Внутри стало пусто-пусто.
Я просто не смогла продолжить.
Время словно замедлилось, а я так хотела попасть в машину времени, чтобы перенестись на день вперед. Туда, где я уже пережила этот миг. Туда, где пришла в себя. Туда, где не чувствую такую беспомощность.
