В ведомственной гостинице "Совтрестгосттрамзвак" обитали только командированные совслужащие, но серебряный полтинник, вложенный в руку дежурного, сошел за командировочное удостоверение, а "красненькая" (новая бумажка, образца одна тыща девятьсот двадцать второго года была беленькой, с розовым краем, но именовалась почему-то по старому), позволила отыскать ключ от комнаты на двоих. Дежурный аккуратненько намекнул, что в здании бывают проверки, комендант иногда забегает, но решить вопрос можно. Еще бы не решить, коли жалованье дежурного составляет рублей пятнадцать новыми деньгами, а у коменданта немногим больше.
Номер был ничем не лучше, чем в череповецком Доме крестьянина. Кровать, платяной шкаф, неизменный графин на колченогом столе. Все удобства, конечно же, в конце коридора. Ну, хоть дверь запиралась изнутри, так и то ладно.
Фроська обрадовалась, обнаружив натянутую через комнату веревочку, немедленно принялась развешивать влажное белье. Закончила, уселась на кровати, улыбнулась, потянулась губами и… заснула.
Иван вздохнул. У него-то были свои соображения на сегодняшний вечер, да что уж теперь. Умаялась бедная. Сняв с ног у бабы башмаки, осторожно уложил ее на постель. Чтобы не будить, не стал вытаскивать из-под нее одеяло, укрыл собственной шинелью, а сам лег рядом, с краешка. Посмотрев сбоку на Фроську, умилился. Вроде бы баба, солдатка. Нестарая еще, но в годах — двадцать пять, а то и все двадцать семь. А лежит так — дитё дитем! Сопит, улыбается невесть чему. Рассердившись на самого себя, Иван отвернулся. Эдак, чего доброго, раскиснешь и в любви начнешься признаваться, как в театре показывают. А может, обойдется Пантелеев и без него? Людей у атамана теперь хватает, а него Фроська есть. Вон счастье такое, лежит и сопит себе в обе дырочки.
ПО СТРАНИЦАМ ГАЗЕТЫ "БЕДНОТА" ЗА 1922 ГОД
14 января
Рубрика "Нам пишут"
Гражданин Кузнецов со ст. Пригорье пишет:
"Уважаемый тов. Редактор, покорнейше прошу не отказать ответить лично мне, Кузнецову: можно ли обменять на мануфактуру пеньку и многое другое сырье и сколько аршин ситцу и сатина можно получить с одного пуда пеньки?".
Тов. Кузнецов, очевидно, представляет себе редактора "Бедняка" в виде молодца в фартуке с аршином и за прилавком? Не туда попали гр-н Кузнецов. Ред. Сергеев.
17 января
Ввиду того что одним из источников распространения эпидемий являются эшелоны арестованных, пересылаемые в другие города, Наркомздрав разработал ряд декретов с целью улучшения дезинфикционного характера, — устройство бань, улучшения питания и т. д. В целях разгрузки мест заключения намечается применение амнистии для тех категорий заключенных, которые подлежат амнистии, но в силу тех или иных причин остаются в тюрьме. Проекты декретов вынесены на рассмотрение Совнаркома.
19 января
Три телеграммы.
Их нельзя только читать. Прочитавши, надо что-нибудь сделать. Если в деревне — немедленно собрать сход, устроить сбор и послать собранное с делегатам.
Надо требовать внеочередной посадки в поезд этих делегатов и внеочередного наряда на груз.
I. Самара. Губ. — пом. голоду. Отдел общественного питания. 3.1. 1922.
Из Пестравки
Голодная в Пестравке отрубила от человеческого трупа руки и ноги, каковые съела. Наблюдается, что голодные таскают с кладбища трупы для еды. Смертность взрослых с каждым днем увеличивается. Наблюдается, что детей не носят на кладбище, оставляя для питания. Нет возможности описать все ужасы голода, который убивает чувства еще живых. Просим срочно отпустить продовольствие — и для взрослых.
Райуполномоченный по Общ. питанию Калашников.
II. Бузулукскому Уездному Отделу Управления 20/ XII. 1921 г.
Доношу, что в Любимовской волости вверенного мне района было обнаружено в декабре месяце человеческое тело у гр-на села Любимовки, той же волости Степашникова Василия, каковой вышеуказанное тело вырывал из могилы и употреблял со своим семейством в питание как продукты.
Начальник 5-го района (подпись).
III. Самара. Губсоюз, Отдел Общ. Питания. 3.1. 1922 г.
Из Грачёвки
Доводим до вашего сведения, что катастрофа голода в нашем районе принимает самые ужасные и невыразимые размеры…
Глава одиннадцатая
ДЕРЕВЕНСКИЙ РОБИН ГУД
Вагон слегка покачивался, колеса постукивали на стыках. Иван сидел и смотрел в окно, разглядывая мелькавшие сосны. Больше ничего интересного не было, а из-за сгущающихся сумерек скоро и этого не увидишь. Дорога знакомая, все, что впереди известно. Сейчас поезд затормозит, делая остановку на станции Кадуй.
Так и есть, долгий гудок, остановка. Из окна хорошо видно, как пассажиры — в основном крестьяне с мешками, лезут в общий вагон, отпихивая друг друга. Здесь стоянка десять минут, зачем пихаться? А вот пара молодых мужиков в осенних пальто, в кепках, с портфелями — командированные, направились в плацкарт. Можно бы на перрон выйти, покурить на свежем воздухе, но курить можно и тут, а выходить лень.
Часа через два Бабаево, а там можно на боковую.
Николаев первый раз в жизни ехал в желтом вагоне. Допрежь обходился зелеными или синими
[7]. Даже когда в трансчека служил, не шиковал. Да и были ли в ту пору купейные? А в Гражданскую все больше теплушками добирались. Будь он сам по себе, взял бы билет в плацкартный вагон — незачем ради одной ночи деньги тратить, но Вольтенков рассудил иначе, откупив целое купе. Зато можно поговорить, не опасаясь чужих ушей. А поговорить было о чем.
Плавно отошла дверь, без стука заглянул проводник, осклабился:
— Товарищи пассажиры, чайку-с?
Чай по вкусу напоминал веник, вместо сахара сахарин. Но что делать, если ложиться спать еще рано?
Чай им предлагали во второй раз. Не иначе начальство требовало от проводников зарабатывать деньги. А как заработать, если купейный вагон идет полупустым от самого Екатеринбурга?
Вольтенков посмотрел на Ивана, сидевшего напротив.
— Может, попросим у товарища чего покрепче?
— Небось дорого, — пробурчал Иван.
Льва Карловича никакие траты не смущали. Видимо, рад, что удалось уговорить Николаева ехать в Питер.
Проводник покочевряжился для порядка — сухой закон, но желание подзаработать пересилило. Загнул такую цену, что Вольтенков крякнул.
— Так сами понимаете, товарищи, риск, — виновато пояснил проводник. — Узнает начальство, турнут с работы. А где нынче ее найдешь, работу-то?
