Казалось, поездка завершилась успехом, и Следственный комитет вот-вот должен будет конфисковать животных у незаконных владельцев. Но дальше начались странности. Сначала сопровождавшая экспертов следователь, юная гламурная девочка, по требованию отловщиков собрала с экспертов подписку о неразглашении всего, что они видели в «китовой тюрьме». Отловщики аргументировали свое требование тем, что после прошлого визита Лора Белоиван на следующий же день разразилась компрометирующей их статьей в «Новой газете», и они не хотели повторения. Также следователь забрала с собой все пробы, пообещав вскоре переслать их в Москву по официальным каналам. Затем в следствии возникла какая-то заминка, его начали передавать из одной инстанции в другую, и в итоге все постепенно заглохло, а пробы сгинули где-то в глубине склада вещдоков.
Тем не менее на тот момент уже стало понятно, что быстро вывезти животных в Китай не получится, и люди стали задумываться об их дальнейшей судьбе. В Совет по морским млекопитающим посыпались запросы о том, что делать с косатками и белухами: можно ли их выпустить, выживут ли они на свободе? Уверенно ответить на этот вопрос мы не могли, в том числе потому, что оценка возраста животных так и оставалась засекреченной из-за подписки о неразглашении, которую дали наши коллеги.
Главная проблема была в том, что в районе, где ловили косаток и белух, уже началось образование льдов, и их дикие сородичи, скорее всего, успели откочевать оттуда к местам зимовок. Где находятся эти места, мы знали лишь приблизительно – по данным спутникового мечения, белухи зимуют в пелагической части Охотского моря среди плавучих льдов, а косатки, судя по зимним встречам, могут откочевывать к Курилам, где льдов нет. Везти туда животных из Приморья зимой было делом очень рискованным: даже если удастся найти подходящее судно, зимой в Охотском море постоянные шторма, во время качки животные будут биться о стенки контейнеров и могут получить серьезные повреждения. Кроме того, полностью погрузиться под воду в контейнере косатки не могут, что при минусовых температурах чревато серьезными обморожениями. В итоге после долгих дискуссий среди специалистов Совета мы опубликовали заявление, в котором предлагали выпустить косаток прямо в Средней в надежде, что они смогут самостоятельно добраться до районов зимовки. На тот момент это казалось меньшим из зол: везти их неизвестно куда по штормовому морю или оставлять на зимовку в вольерах было еще опаснее.
Правда, у этого плана был один серьезный недостаток, который мы по неопытности недооценили: он оказался слишком скучным. Скопившимся вокруг этой истории диванным экспертам нужно было что-то масштабное, что можно обсуждать, обсасывать в деталях, цитировать и авторитетно критиковать, а краткое заявление Совета, предлагавшее выпуск в месте содержания, плохо подходило для этих задач.
Вообще в ту зиму в России неожиданно появилась масса экспертов по косаткам. Помимо ученых из смежных областей, имеющих довольно опосредованное отношение к китообразным, экспертами оказывались туристические гиды, фридайверы, фотографы, сотрудники природоохранных организаций, а зачастую и просто просвещенные обыватели. Но особо яркой звездой в этой плеяде сиял Владимир Латка. По образованию он охотовед и не имеет никакого серьезного опыта научной работы с китообразными, но это не помешало Латке объявить себя известным ученым и с жаром вещать с воображаемой кафедры в соцсетях, на которую он сам себя воздвиг. Еще долго после этой истории случайные посетители наших страниц ставили нам Латку в пример как настоящего профессионала.
У Латки есть два преимущества, благодаря которым журналисты и официальные лица поначалу часто воспринимают его всерьез: он мужчина и у него борода. Будь он хрупкой трепетной девушкой, его с такими заявлениями все посылали бы с порога, но, видя перед собой представительного бородатого мужчину, называющего себя ученым, многие теряются. Чтобы понять, какую чушь несет Владимир, нужно самому иметь определенный уровень критичности восприятия, поэтому в разгар истории с «китовой тюрьмой» многие издания опубликовали интервью с Латкой, излагающим свои бредовые идеи.
Впервые мы познакомились с Владимиром еще в 2014 году на конференции «Морские млекопитающие Голарктики» в Санкт-Петербурге, где он фактически сорвал проведение круглого стола по содержанию морских млекопитающих в неволе. По задумке организаторов, на этом круглом столе представители разных дельфинариев должны были выработать какую-то общую концепцию правил содержания и обсудить, каким образом она будет претворяться в жизнь. Вместо этого к микрофону докладчика каким-то образом прорвался Латка и заполнил эфир своими досужими рассуждениями об этичности содержания морских млекопитающих в неволе. После такого начала дельфинарщики, которых и так с большим трудом удалось заманить на это мероприятие, отказались от какой бы то ни было дискуссии, и простимулировать их на общее обсуждение правил содержания так и не удалось.
Также Латка был известен тем, что путем телепатического воздействия пытался предупредить об опасности дельфинов, приближавшихся к бухте Тайцзи в Японии, где местные рыбаки убивают их на мясо или ловят для дельфинариев. Все свои успехи и неудачи на этом поприще он тщательно описывал на странице в Фейсбуке: «Сегодня ночью с 1:00 до 2:00 московского времени (это соответствует 7:00–8:00 времени Токио) я передавал им свои мысли – советы, как лучше избежать захвата и пленения. Для того чтобы облегчить для дельфинов восприятие моих мыслей, я постарался представлять образно все предлагаемые мною действия. Надеюсь, информация (техническая) о способностях убийц, которую я передавал дельфинам, будет для них полезна»
[28].
Если бы я верила в такие вещи, я бы скорее попыталась натравить на ловцов пчелиный рой или запустить муравьев им в лодочные моторы – все-таки силой мысли управлять насекомыми должно быть намного проще, чем такими сложными существами, как дельфины. Но Владимиру подобная идея в голову почему-то не пришла, и он упорно продолжал свои бессмысленные, хотя и трогательные с точки зрения его таргетгруппы попытки воздействия на японских дельфинов.
Примерно в том же ключе Латка действовал и в деле с «китовой тюрьмой». Все его идеи и выступления отличались тремя характерными чертами – безграмотностью, популизмом и многословностью. Когда речь зашла о выпуске животных, Латка немедленно разразился длинным постом, описывающим его план. Вкратце, он предлагал буксировать белух и косаток в центр Охотского моря в плавучих вольерах
[29]. «Они будут плыть и щебетать от счастья», – писал всем известный специалист по выпуску и реабилитации китообразных. Собравшийся вокруг Латки в Фейсбуке фан-клуб с восторгом подхватил его идею. Правда, никто из этих людей никогда не видел зимний шторм в Охотском море, когда шквальный ветер срывает пену с десятиметровых волн.
Но выпускать косаток в любом случае никто не торопился. Уголовное дело забуксовало, и, даже несмотря на выигранный сахалинцами суд о незаконности заключения экологической экспертизы ОДУ, ни одна инстанция не решалась взять на себя ответственность и заняться изъятием животных у добывших их компаний. Глядя на нерешительных чиновников, Лисицын решил действовать сам и развил бешеную активность. Каким-то образом он умудрился договориться о выделении корабля Тихоокеанского флота для транспортировки животных и стал требовать с нас (т. е. в основном с меня) разработать детальный план выпуска. Почему-то он считал, что именно отсутствие такого плана, а вовсе не лень, безынициативность и боязнь ответственности мешают чиновникам немедленно изъять животных у незаконно добывших их компаний. Мне же тогда это казалось бессмысленной тратой времени – зачем разрабатывать план, которому все равно никто не собирается следовать? Долгие годы безуспешной борьбы с чиновниками выработали у меня своего рода выученную беспомощность, и я старалась не тратить энергию на дела, казавшиеся мне безнадежными. Кроме того, близился конец года, и все научные работники погрузились в написание отчетов, временно затмившее для нас все остальные мировые проблемы.
