Выпуск косаток под руководством ВНИРО происходил со скрупулезным нарушением всех рекомендаций независимых экспертов (как наших, так и «команды Кусто»). Казалось, сотрудники ВНИРО проштудировали все инструкции и по всем пунктам старательно сделали все наоборот. Впрочем, не стоит приписывать злому умыслу то, что можно объяснить простой некомпетентностью. От ВНИРО выпуском заведовал заместитель директора по науке, специалист по кальмарам, который никогда раньше не имел дело не только с косатками, но и с морскими млекопитающими вообще.
Одной из самых важных рекомендаций было выпускать всех косаток вместе или хотя бы большими группами. Косатки, особенно плотоядные, часто охотятся совместно, помогая друг другу окружать и загонять добычу, и подросткам, которые почти год провели в неволе, было бы гораздо проще восстанавливать навыки охоты, занимаясь этим в группе. Самые большие опасения вызывали младшие детеныши Александра и Витас, сидевшие в первом вольере. Две дружные четверки из второго и третьего вольеров можно было выпускать как есть – старшие подростки там были возрастом около пяти лет и вполне могли прокормиться самостоятельно, а их младшие сокамерники имели бы хороший пример и достаточно корма, охотясь вместе со старшими. Но выпускать вдвоем Александру и Витаса было опасно – без взрослых они вряд ли смогли бы научиться самостоятельно добывать пищу. Их нужно было выпускать с какой-то из старших четверок, предварительно подержав несколько недель в одном вольере, чтобы они успели привыкнуть друг к другу и сформировать привязанность.
Каких именно косаток выпустили в первой партии, долго оставалось неясно. Активисты гадали и спорили об этом, и кто-то даже уверенно заявлял, что один из них точно Форест, потому что он младший из второго вольера, а одна из косаток на видео казалась меньше другой. В начале июля я потеряла надежду, что кто-то из активистов воспользуется старым добрым методом фотоидентификации, и занялась этим сама. Сравнив форму заглазничных пятен на стоп-кадрах из опубликованного ВНИРО видео и в каталоге, который Таня Ивкович сделала по результатам нашего посещения Средней и выложила в открытый доступ, я выяснила, что это Леха и Васильевна – самец и самка в возрасте около пяти лет. Во втором вольере в Средней остались пятилетняя Харя и трехлетний Форест. Разбив эту сплоченную четверку, ВНИРО существенно снизил их шансы на выживание, особенно для оставшейся пары с маленьким Форестом. Зачем это было сделано, не очень понятно, ведь вместо шести белух вполне можно было взять в первый выпуск еще двух косаток. Возможно, им просто нужно было в обязательном порядке отчитаться о том, что «начат выпуск косаток и белух», и одни только косатки для этого не годились.
Другой важной рекомендацией была реабилитация животных перед выпуском. Как минимум, мы предлагали хотя бы некоторое время подержать косаток в морском вольере, чтобы они привыкли к новой обстановке и восстановили двигательную активность после недели, проведенной в тесных контейнерах. Кроме того, во время перевозки их не кормили, и казалось логичным как следует накормить их перед выпуском. План-максимум включал также приучение косаток к самостоятельной охоте, но на это мы даже не рассчитывали, поскольку было ясно, что живых тюленей косаткам давать никто не будет.
К первому выпуску ВНИРО вроде бы даже планировал установить на месте морской вольер, но в это время случился шторм, и сети то ли сорвало, то ли их вообще решили не ставить. Впоследствии заместитель директора ВНИРО утверждал, что установить там вольер было совершенно невозможно, так как берег очень открытый. Правда, местным рыбакам каким-то волшебным образом удалось поставить ставной невод в нескольких километрах от базы – а это, по сути, тот же морской вольер, только с более сложной структурой.
Когда грузовики прибыли на базу, шторм все еще продолжался, так что еще два дня животным пришлось ждать в контейнерах на берегу. Едва волна улеглась, бывшие ловцы расчехлили свою технику и занялись привычным делом – но в обратном порядке. Краном в специальных носилках косаток с берега погружали в закрепленную на катамаране сетную клеть. Несмотря на массаж, который косаткам делали в пути, поначалу они двигались с трудом – давали о себе знать затекшие от недостатка движения мышцы. Но через некоторое время двигательная активность восстановилась, и первую косатку выпустили в море.
Когда мы обсуждали варианты выпуска с другими специалистами, вот этот момент казался мне одним из самых сложных – когда одна косатка уже оказалась на свободе, а следующая еще ждет выгрузки. Если первая сразу же уплывет – что казалось мне весьма вероятным, – то они впоследствии могут не найти друг друга в море и уйти порознь. В том числе и поэтому мы предлагали провести передержку в морском вольере перед выпуском – чтобы сначала выгрузить всех в вольер, а потом выпустить одновременно.
Но косатки, как это часто случалось и раньше, оказались намного умнее, чем мы думали. Пока шла выгрузка второй косатки, первая терпеливо ждала, плавая неподалеку от берега. Когда вторую выпустили, они немедленно объединились и больше уже не расходились. Поначалу они некоторое время держались близ берега, привыкая к свободе, а также к ощущению спутниковых меток, прикрепленных на плавники. Каждой косатке перед выпуском приделывали такую метку, закрепляя ее с помощью болтов сквозь пробитые в плавнике дырки. Спинной плавник состоит в основном из соединительной ткани, и по травматичности такая процедура несильно превосходит прокалывание, к примеру, дырок в ушах, но вот болтающиеся на плавнике неудобные блямбы животным поначалу явно мешали – на опубликованной ВНИРО съемке с коптера видно, как они раздраженно трясли плавниками и били хвостами. Пресс-служба ВНИРО, правда, объяснила публике, что это они так радуются обретенной свободе.
Придя в себя, косатки решительно ушли от берега и направились на северо-запад – в тот район, где летом чаще всего встречаются их сородичи. Через несколько часов после их ухода в море выпустили и шестерых белух.
Когда ВНИРО опубликовал новости о выпуске, среди активистов поднялась буря. «Не выпустили, а выбросили» – под таким заголовком обсуждалось это событие на сайте коалиции. ВНИРО вяло оправдывался, утверждая, что «реадаптация животных прошла успешно, что подтверждается их активным поведением и самостоятельным удалением в сторону Шантарских островов».
По данным спутниковых меток, оказавшись на воле, подростки обогнули остров Рейнеке и залив Александры, прошли мимо залива Академии в Тугурский залив, какое-то время держались там, а затем перешли в Удскую губу, где тоже провели несколько дней. Затем они двинулись на север вдоль материкового побережья Охотского моря и дошли до района севернее поселка Аян. 10 июля косатки развернулись и пошли в обратном направлении, на юг. Какое-то время они находились в бухте Борисова, к югу от поселка Аян, затем продолжили движение к югу и вернулись в Шантарский регион. Все это время Леха и Васильевна держались вместе. Неизвестно, смогли ли они добыть себе еду, – ВНИРО в новостях на сайте утверждал, что, «судя по характерным рысканьям», они охотятся, но на самом деле, конечно, по данным со спутниковых меток определить это нельзя. Тем не менее сам факт, что они ушли от места выпуска в Шантарский регион и активно передвигались, преодолевая десятки километров в день, позволял надеяться на то, что они здоровы и смогут восстановить навыки охоты.
