Ее брат не мог смотреть в лицо своему будущему, а Кади не могла убежать от прошлого, но оба направления вели к одному и тому же – сюда. Ей очень хотелось узнать, почему он это сделал. Она думала, что ответ ее излечит. Но теперь, узнав правду, она чувствовала себя еще более одинокой.
Кади всегда задавалась вопросом, было ли самоубийство безрассудным и импульсивным или разумным и преднамеренным. Теперь она знала. И то и другое. Безрассудство в замедленной съемке. Кади остановилась на уступе, балансируя на пятках – пальцы ног висели над пустотой. Ноги все еще были ватными после подъема по лестнице, но она усилием воли заставила их выпрямиться. Мимо пронесся ветер; его холодная рука казалась ласковой.
У нее перехватило дыхание, стоило глянуть вниз. Кади вернулась на десять лет назад, когда маленькой девочкой стояла на крыше гаража Джереми. В первый раз слепо следуя за Эриком в пропасть, которая была слишком высока. Только сейчас его не было рядом, чтобы ее поймать.
Теперь она слышала голос в своей голове, говорящий ей: «Нет, спустись», но это были не призраки и не ее брат, это был ее собственный голос. Она не хотела умирать. Самоубийство не станет ее спасением, не должно быть ее судьбой. В отличие от Роберта, Билхи, Уита и Эрика, она все еще могла выбирать, чем закончится ее история.
Она повернулась, чтобы сойти с карниза, и в этот момент увидела Микаэлу Прокоп, бросившуюся к ней, чтобы столкнуть.
Глава 61
Кади попыталась блокировать толчок, но Прокоп врезалась в нее, и обе они по инерции полетели вниз, сцепившись. Прокоп ударилась о крышу, но нижняя часть тела Кади соскользнула с края здания. Теперь она изо всех сил цеплялась в нападавшую, как в спасательный круг. Кади закричала, зовя на помощь, но рев тревоги заглушил ее голос. Прокоп застонала и забилась, как аллигатор, пытаясь вырваться, но Кади еще крепче вцепилась в ее плечи, ведь ноги болтались в воздухе. Их лица были всего в нескольких дюймах друг от друга, и Кади в ужасе искала пощады в глазах женщины.
Прокоп боднула ее головой с силой футболиста. Шок ослабил хватку Кади, и руки Прокоп выскользнули из ее пальцев. Она чувствовала, что начинает падать. Бетонный край крыши быстро поднялся навстречу ее подбородку – боль пронзила челюсть, и Кади ощутила металлический привкус крови. Но она все еще держалась. Голова ушла ниже уровня крыши, и Кади больше не видела Прокоп. Но эта угроза сменилась куда более страшной. Шахматный двор был всего в нескольких секундах падения и более чем в ста футах под ней. Кади брызгала кровью и слюной от напряжения, тщетно пытаясь подняться, ее ноги цеплялись за фасад здания.
Наконец под ногу попалась незначительная канавка между двумя бетонными плитами. Достаточно, чтобы упереться, но не достаточно, чтобы оттолкнуться и подняться. Кади прижалась правой щекой к шершавому цементу и запрокинула голову. Она заметила Прокоп, склонившуюся над краем, ветер развевал ее волосы над искаженным от ярости лицом, потом она исчезла из виду.
Кади знала, что должна действовать быстро, прежде чем Прокоп закончит начатое, но она не могла подтянуться в таком положении, а силы убывали с каждой секундой. Скоро их не останется, даже чтобы держаться. Затем она почувствовала, как руки сомкнулись на запястьях, сильные, как сталь, и вольт свежей энергии пронзил ее. Кади знала, чьи это руки: Прокоп, пытающейся вырваться из ее хватки и столкнуть вниз. Но, казалось, давно похороненные инстинкты вернулись к Кади – бороться, выживать, надеяться.
Она будет держаться так крепко и так долго, как только сможет. И если Прокоп разожмет пальцы, Кади вцепится в нее, чтобы либо взобраться по ее телу, либо потянуть вниз. Она не откажется от себя. Больше никогда.
А потом руки потянули ее вверх. Кади почувствовала, что поднимается. Еще несколько рук схватили ее выше, потащив быстрее. Пришлось отвернуться, чтобы не стесать щеку о крышу. А потом руки подхватили ее под мышки и вздернули над выступом.
Кади лежала на спине на горизонтальной безопасной крыше, живая и тяжело дышащая. Она наконец-то смогла разглядеть двух полицейских. Они отступили, глядя на нее сверху вниз. Один из спасителей никак ее не отпускал.
– Мама?
Глава 62
– Я держу тебя, малышка, держу, – сквозь слезы повторяла мать, баюкая голову Кади у себя на коленях. – Теперь ты в безопасности, я здесь.
Все тело Кади дрожало от переизбытка адреналина, она переводила взгляд с двух полицейских кампуса на мать, силясь осознать их присутствие сквозь ментальный туман. Один из офицеров поднял фуражку, вытер лоб, а потом опустился рядом:
– Мэм, «Скорая помощь» уже в пути, пока она не…
– Прокоп! – Кади резко выпрямилась, ее голос звучал высоко, хрипло и грубо. – Она толкнула меня, пыталась убить! Где она? Вы должны ее задержать!
Офицер успокаивающе положил руку ей на плечо:
– Хорошо, хорошо. Мы задержали подозреваемую, вам ничего не грозит.
Кади вытянула шею, стараясь заглянуть за ноги его напарника партнера, стоящего по другую сторону. При свете открытой двери на лестничную клетку она увидела еще двух офицеров: один говорил по рации, другой держал Прокоп за локоть – руки у нее были скованы за спиной наручниками.
Кади с облегчением упала обратно в объятия матери.
– Вот правильно, успокойтесь, у вас на голове довольно большой рубец. Скорая приедет с минуты на минуту, они вас подлатают, и мы встретимся в больнице, чтобы взять полные показания.
– Я могу рассказать прямо сейчас. – Тело все еще дрожало, но взгляд Кади был твердым. – Микаэла Прокоп пыталась меня убить, так как я узнала, что она продает свои исследования, финансируемые правительством, России.
Полицейский нахмурился, глядя на нее, затем недоверчиво посмотрел на своего напарника.
– На самом деле это обнаружил мой брат, – добавила Кади. – Но он покончил с собой, не успев о ней сообщить. У меня есть доказательства, которые он собрал. Они в мамином гостиничном номере прямо на Гарвард-сквер.
– Правда? – переспросила мама.
Офицер глубоко вздохнул и встал поговорить с напарником:
– Придется поставить в известность полицию города и федералов.
Напарник кивнул, отходя и поднимая защебетавшую рацию. Офицер двинулся было за ним, но вдруг обернулся к Кади:
– Мы еще поговорим в больнице. Вдумчиво поговорим.
Кади снова задрожала, а мать сняла пальто и закутала дочь в него, как в одеяло. Кади осторожно села и посмотрела матери в глаза:
– Как… как ты узнала?
Мать прикусила дрожащую губу, помедлила, чтобы убрать волосы с лица Кади; Кади заметила, что ее руки тоже дрожат.
– Когда ты не пришла на ужин и не отвечала на звонки, я пошла тебя искать. Должно быть, мы разминулись с тобой в комнате, твоя соседка сказала, что ты очень расстроена из-за чего-то, связанного с Левереттом. Я не могла рисковать. Я позвонила в полицию и направилась прямо сюда. – Мать посмотрела на небо и крепко зажмурилась. Когда она снова взглянула на Кади, ее глаза были полны слез. – Я не могла допустить, чтобы все повторилось.
